– Мы бы её увидели, – отмёл его предположение Томсен. – Мы ж не совсем недотёпы-то, чтобы по всему лесу таскаться, с нашей-то работой, и ничего вокруг не замечать. Нам, кстати, теперь, когда егерей-то сократили, поручено ещё и следить за тем, не валяются ли где раненые или дохлые животные.

Он набрал уже воздуха в лёгкие, чтобы продолжить, но Рик оборвала его.

– Это, пожалуй, всё, спасибо, – сказала она, после чего развернулась и пошла назад к автомобилю.

– Да на здоровье, – кивнул Томсен-Большой и добавил с готовностью: – Чего ж, трудно, что ли, чего ж не помочь-то?

Луиза спиной ощущала, что он всё ещё стоит и смотрит им вслед.

– А скажи-ка мне… Ты не из Лербьерга, а? – крикнул Оле, когда она взялась за ручку дверцы. – Это ведь ты с Клаусом женихалась?

Рик так и застыла, где стояла, спиной к нему, стараясь совладать с собой, а потом медленно повернулась к нему лицом.

– То-то я думаю, имя-то знакомое! – торжествовал лесоруб. – Просто я не сразу скумекал. Ты с его родителями-то видишься ещё?

Луиза решительно тряхнула головой и поторопилась усесться в автомобиль.

– Это вообще о чём было? – поинтересовался Эйк, когда они немного отъехали. Напарница проигнорировала его любопытный взгляд и чуть было не чихнула, но сдержалась.

– Ты с этим поосторожнее, – посоветовал Нордстрём. – Если чихнуть слишком сильно, можно даже сломать ребро, а если сдерживать чих, можно повредить сосуд в голове или в горле и умереть.

– Спасибо большое за информацию, – зло бросила Луиза. Она терпеть не могла чихать за рулём, но вовсе не потому, что боялась, как бы у неё не лопнул кровеносный сосуд. Просто ей не хотелось ни на долю секунды терять контроль над собой во время движения машины.

Некоторое время они ехали молча, а потом Эйк снова подал голос.

– Оле Томсена ты знаешь, – уверенно заявил он, когда они миновали последний крутой поворот и Рик опять прибавила газу.

– Знала, – резко бросила она.

– А ты когда здесь жила, собственно? – спросил Нордстрём с любопытством, повернувшись к ней лицом.

Луиза вздохнула, понимая, что он всё равно не отвяжется.

– Мы сюда переехали, когда я пошла в пятый класс, – рассказала она. – А когда мне было двадцать лет, я отсюда уехала.

– Наверное, у тебя здесь остались друзья?

– Нет, я здесь больше не бываю, – коротко ответила женщина.

Она как раз свернула на аллею, ведущую через Лейре, и двинулась по ней, как её спутник опять взялся за своё:

– Но у тебя же тут парень был!

– Это было давно.

Раздражённая тем, что он всё старается выпытать у неё то, о чём она совсем не хочет рассказывать, Луиза ещё больше увеличила скорость. Разумеется, она прекрасно понимала, что это не поможет, но зато необходимость следить за дорогой помогала ей отвлечься от этого разговора.

– Его звали Клаус? – не унимался Эйк, но его напарница упорно молчала, и внезапно ей вспомнилось, как однажды поздним вечером они с братом сидели на заднем сиденье старой родительской «Симки». Тогда на этой аллее, ровно на этом же месте, произошёл несчастный случай. Автомобиль влетел прямо в одно из больших деревьев, обрамляющих аллею. Луиза почти ничего не успела разглядеть – мать сразу велела им пригнуться и не выглядывать из машины.

Это случилось задолго до появления мобильных телефонов, так что отцу Луизы пришлось бежать до ближайшего хутора, чтобы позвонить и вызвать помощь, и, пока девочка лежала, распластавшись на заднем сиденье машины, она слышала крики. Громкие, исполненные боли и шока. Она так никогда и не узнала, сколько пассажиров было в потерпевшем аварию автомобиле и все ли выжили. Но образ разбитой машины навсегда запечатлелся в её памяти.

– Он тебя нагрел? – спросил Эйк, с невинным видом теребя два потёртых шнурка, повязанных у него вокруг правого запястья. Жёлтый и зелёный.

Рик не ответила и, вместо того чтобы свернуть на автостраду, продолжила ехать прямо вперёд.

– Ну и куда теперь? – вновь подал голос её напарник.

– Мне бы хотелось выйти в Роскилле, – сказала Луиза в расчёте на то, что он теперь достаточно протрезвел, чтобы сесть за руль. – Тогда я ещё успею выполнить своё обещание, – добавила она, хотя давно уже предупредила подругу о том, что не сможет этого сделать.

– Где ты сойдёшь?

– Да мне абсолютно всё равно, – ответила женщина, и ей действительно это было безразлично. – Ну здесь, например, – сказала она, дав знак, что съезжает к обочине.

– Нет, постой! Поезжай, куда тебе надо, а я оттуда дальше сам доберусь, – запротестовал Эйк, замахав руками, чтобы его коллега вернулась на прежний маршрут.

Луиза обернулась и посмотрела на него.

– Только ты уж помолчи тогда, пожалуйста, – попросила она. – А то я лучше пешком пойду.

– Ладно, ладно. – Нордстрём поднял руки вверх в знак согласия, а голову склонил набок, так что длинная чёлка задевала его нос. – Не кипятись.

Рик не стала продолжать перепалку и вернулась на шоссе с натянутой улыбкой на губах и чуть не лопаясь от раздражения.

Впечатляющая усадьба, ставшая для Камиллы Линд новым домом, величественно раскинулась перед ними со своими окнами во всю высоту террасы, прорезанной по центру широкой каменной лестницей, ведущей к главному входу – элегантной двери, по обеим сторонам от которой стояли красивые вазоны с цветущими растениями. Площадку перед домом украшал круглый газон, в центре которого бил небольшой фонтан, а вокруг газона земля была посыпана мелким гравием, зашуршавшим под колёсами машины, когда Луиза подкатила к парадному входу.

Она отметила про себя, что Эйка это зрелище, по всей видимости, нисколько не впечатлило. Он был занят тем, что выуживал пачку сигарет из кармана. Курить в полицейских машинах не разрешается, но, как только Рик вышла, её напарник пересел на водительское место, опустил окошко и задымил от души.

– Увидимся завтра, – сказал он, коротко кивнув коллеге на прощанье, после чего развернул машину и умчался.

– Что там такое про детей, которых вы нашли? – спросила Камилла, которая как будто бы совсем не удивилась тому, что подруга всё-таки появилась у неё.

– Девочка играла как ни в чём не бывало, – рассказала Луиза. – Мы сначала услышали мальчика, он просто заходился в плаче, а потом уже нашли и остальных. – Она тихонько покачала головой. – Хотела бы я знать, как долго они были предоставлены сами себе? – пробормотала сотрудница полиции.

Эти дети никак не шли у неё из головы. Ведь они находились совсем рядом, пока сопровождавшую их женщину мучили и убивали.

– «Хейнекен», – ответила она на вопрос Камиллы о том, что она будет пить. Линд перечислила целый ряд возможностей. Луиза с удовольствием выкурила бы даже сигаретку, но вообще-то она давно уже бросила курить и к тому же целый день вдыхала изрыгаемые Эйком остатки никотина.

А захотелось ли ей курить из-за встречи с Кимом или из-за встречи с Оле Томсеном, она и сама не могла понять. «Может, это желание возникло просто потому, что весь день с утра и до вечера выдался поганым?» – подумала Рик, и ей вдруг показалось, что с тех пор, как она заехала за Эйком Нордстрёмом в паб в Сюдхавнене, прошло уже много-много времени.

– А я сегодня видела Томсена-Большого, – сказала она подруге, когда та открыла пиво. – Помнишь его?

Камилла машинально покачала головой, даже не задумавшись над услышанным. Она всегда лучше Луизы умела забывать неприятные вещи.

– Вообще даже не помню, кто это, – ответила она и поставила стакан на стол.

– Да помнишь, помнишь, – настойчиво заявила её гостья, а потом усмехнулась: – Ты же с ним переспала!

– Ну да? – изумлённо воскликнула подруга, но, похоже, так и не вспомнила его.

– Ты тогда приехала ко мне в Вальсё, мы ещё Троицу отмечали, – напомнила ей Луиза. – Во всяком случае, ты с ним вместе ушла.

Когда они познакомились, Камилла, как и теперь, жила в Роскилле, и заманить её в Вальсё было непросто, хотя два эти города разделяла всего одна станция.