Кэри внимательно меня слушала, это был неподдельный интерес, ей правда было искренне интересно. Она не перебивала и не лезла с дополнительными расспросами. В её глазах чётко отражалось понимание, сочувствие и забота. Когда я закончил свой рассказ и замолчал, Кэри осторожно положила свою ладонь на мою руку.

— Я… — сделала короткую паузу — никогда бы не подумала, что ты через столько всего прошёл. Во многом я понимаю тебя. И я даже могу оправдать некоторые твои поступки. Также я теперь понимаю, что связывает тебя и Дженни — она отвела взгляд ненадолго. — Думаю, ты правильно сделал, что поделился со мной своими чувствами, чем-то сокровенным. Да, мы с тобой мало знакомы и, возможно, ты пришёл ко мне от отчаяния, но ты и правда, можешь мне доверять. Я очень хочу помочь тебе, хочу стать твоим другом — Кэри улыбнулась.

— Спасибо. Ты удивительная.

— А ты не знал? — она всё ещё улыбалась, однако через минуту снова стала серьёзной — Знаешь, по поводу твоего брата, я как человек непосредственно связанный с медициной, могу с полной уверенностью сказать, что ему в клинике окажут квалифицированную помощь. В таких клиниках работают лучшие психологи, психотерапевты и врачи. Биллу там будет лучше. Можешь не сомневаться в этом — её голос выражал искреннее участие и заботу.

Её слова подействовали на меня успокаивающе. Мне уже не казалась идея родителей поместить Билла в клинику такой ужасной. Я начал рассуждать логически, во многом благодаря Кэри. Если исходить из того, что она сказала про клинику, то Биллу там на самом деле будет лучше. Моему брату окажут именно ту помощь, в которой он нуждается. И всё снова встанет на свои места. Да, для моего брата эта клиника пойдёт только на пользу.

— Видимо, быть врачом твоё призвание. Ты буквально исцеляешь меня — легкая полуулыбка на моём лице.

— Ну, тогда на правах твоего лечащего врача, я прописываю тебе вкусный, сытный завтрак. Потому что я на сто процентов уверенна, что ты со вчерашнего вечера ничего не ел — фразу она договорила, уже возившись около плиты.

Спорить бесполезно. Да и смысл? Она права. И пока Кэри готовила завтрак для меня, я был погружён глубоко в свои мысли. В этой жизни я сделал достаточно ошибок. Хватит наступать на одни и те же грабли. Пора извлекать уроки из прошлого, из прошлых ошибок. Необходимо окончательно разобраться в себе и своих чувствах. Но что важнее всего мне нужно поговорить с Дженни и поставить в конце да концов эту жирную точку.

Позавтракав под весёлый смех Кэри, который заражал своей радостью и позитивом, я принял решение поехать к Дженни и поговорить с ней. Возможно, если бы я дал время улечься недавним событиям, то всё сложилось бы по-другому. Тем не менее, я предпочёл решить всё сразу. Наверное, к лучшему, что всё сложилось именно так. Подгоняемый нетерпением, волнением и собственными эмоциями, я вошёл в дом. Дженни находилась в гостиной, детей не было. Они гостили у моих родителей. Сама Дженни сидела на диване, уставившись в телефон. Увидев меня, она отложила его и вздохнула.

— Как ты? — я решил сначала всё-таки разузнать о её состоянии.

— Не знаю — она пожала плечами.

— Слушай, знаю сейчас не самое лучшее время, но нам надо поговорить — неловко сел рядом, боясь взглянуть в её глаза.

— Том, — она снова тяжело вздохнула — о чём ты хочешь поговорить?

Вот оно. Тот самый вопрос, та самая черта. Сейчас я либо подведу границу, либо расширю ограничительную линию. Третьего не дано.

— О нас — на выдохе произнёс я.

Дженни молчала, отвернувшись и смотря в стену. Я понимаю, такие вопросы не решаются на больную голову. У неё сейчас и без меня проблем хватает. Однако нам нужно выяснить всё раз и навсегда. Именно сейчас.

— Дженни, ты знаешь, что ты мне нравишься. Давно нравишься. И я понимаю, что это неправильно, я не должен этого чувствовать, но это так.

— Послушай, - она, наконец, повернулась и, посмотрев на меня, заговорила — я не знаю, я — она запиналась, выламывая себе пальцы – да, ты мне тоже нравишься. Но между нами ничего не может быть. Том, я замужем за твоим братом. Я люблю его.

Ну, что-то подобное я и ожидал услышать. Да и я не надеялся на что-то другое. Теперь я должен собрать всю свою силу воли и перебороть чувства к Дженни.

— Может нам стоит опять прекратить общение? — тихо сказала Дженни.

— Я не думаю, что нам это поможет — так же тихо признался я. А затем более твёрдо и громче сказал — Дженни, почему бы нам не остаться друзьями? У нас ведь это хорошо получалось — прозвучало как-то глупо. — Я бы не хотел терять такого друга, как ты.

— Ну, — начала неуверенно Дженни — наверное, ты прав.

Уже второй раз за этот день я испытал чувство облегчения. Как будто после тяжёлого дня наконец-то оказываешься дома. Все заботы и проблемы отходят на второй план, уступая место уюту и комфорту.

Спустя пару минут напряжённого разговора, мы уже беззаботно болтали ни о чём и искренне улыбались друг другу. Атмосфера немного рассеивалась и прояснялась, хмурые тучи медленно, но верно уходили. Небо, нависшее над нами, очищалось, появились первые лучики яркого тёплого солнца — светлой надежды, что всё будет хорошо. И пусть за окном всё ещё бушуют проблемы, здесь в этой комнате наш личный солнечный островок.

Через неделю мы встретились с лечащим врачом Билла. По его настоянию мы не могли видеть Билла целый месяц. Это была одна из основ его терапии — изоляция на месяц. Для меня всё это было трудно понять, да и я не представлял как это, но раз врач сказал, значит так нужно.

Весь этот месяц мы с Дженни старались поддерживать друг друга, при этом помня о границах. Лишь изредка в присутствии детей, зная, что не сорвёмся при них, мы позволяли себе объятия. Чувствовать близость и тепло её тела было по-прежнему невыносимо, но у меня хорошо получалось контролировать себя и свои желания. Я учился видеть в Дженни жену моего брата и свою подругу, но не более. Поначалу было очень сложно. Практически каждую ночь мне снились сны с ней, с нами, сны о том, как всё могло случиться, не будь моего брата. Я просыпался среди ночи, коря себя в ужасных мыслях. Но затем, постепенно я вытеснил из головы эти грёзы. И хоть иногда на меня и накатывала грусть и сожаление, но всё же это было не так часто и почти всегда мне удавалось переключиться на что-то другое. Возникали и некоторые неловкие ситуации с Дженни. Спасибо чувству юмора, ведь благодаря этому получалось сглаживать все неловкости. Я снова отремонтировал кухню, только на этот раз ремонт пришлось делать полностью и соответственно нанимать профессионалов, а не самому участвовать, как в прошлый раз. Однако ремонтом я оказался вполне доволен, собственно, как и Дженни. А видеть счастливую улыбку на её лице, её искрящиеся радостные глаза, это самое прекрасное, что когда-либо можно увидеть. Дети тоже были счастливы. Только их счастье заключалось в том, что я был рядом. После того вечера я боялся, что они замкнутся в себе, станут зажатыми, нелюдимыми. К счастью все мои опасения были напрасны. Мои племянники по-прежнему были жизнерадостны и веселы. Мне нравилось проводить с ними время. Правда, учитывая, что я всё же не их отец, а всего лишь дядя, я не пытался занять место Билла. Вместе с Дженни мы объяснили им, что их папа немного болен и лежит в больнице. Но как только он выздоровеет, то вернется домой и всё снова будет хорошо. Он снова будет тем любящим и заботливым папой, какого они помнят. Не знаю, получилось ли у нас убедить детей или мы убеждали себя…

В то же время я сближался с Кэри. Мы проводили много времени вместе, узнавали больше друг о друге. Её незаурядный характер, великолепный ум и потрясающая красота завораживали и привлекали. Мы стали по-настоящему хорошими друзьями. С ней можно было легко отвлечься и забыться обо всём. Часто я ловил на себе её долгие изучающие взгляды. А когда спрашивал в чём дело, она лишь опускала глаза и смущённо улыбалась, отвечая, что ни в чём. Конечно, я понимал, что нравлюсь ей. Да и она мне начинала нравиться, но на данном этапе я не был готов начать отношения. Предпочитая не торопиться и просто плыть по течению, наблюдая за происходящим.