— Да…мм…да, звучит неплохо. Если ты, конечно, всё же потом не съешь меня, — она тихо засмеялась.

— Никогда, — я готов вечно смотреть на её улыбку. Джессика сделала шаг вперёд и, смущаясь, взяла меня под руку. Глаза горели едва заметным огоньком, а выражение лица было полно решимости. Она вела какую-то борьбу внутри, и мне хотелось помочь ей.

Мы прогуливались по безлюдному пляжу вдоль кромки воды. Волны бились друг о друга, разбиваясь у самого берега, и лёгкой пеной разливались на песке. Ветер поднимал их выше, играя с ними, словно мальчишка проказник. То, будоража большие волны, то отпуская их, чтобы через секунду снова высоко поднять. Солёные брызги разлетались во все стороны, освежая и наполняя кожу солоноватым привкусом. Приятный шум ласкал слух, успокаивая и даря гармонию внутри. Океан хороший психолог. Он готов выслушать тебя, баюкая и успокаивая в своих волнах. Но, увы, океан не способен исцелять. По крайней мере, физически.

Спустя час я почувствовал очередной приступ. Зря надеялся, что побочные действия прошли, а болезнь отступила. Тошнота снова поднималась вверх, крепко стягивая мой желудок. Голова закружилась, и я закрыл глаза. Только не сейчас и не здесь. Этот вечер был идеальным. И я не хочу портить его. Почему хоть на мгновение нельзя прикинуться нормальным? Забыть обо всём и провести время с прекрасной девушкой? Моей спины коснулись тонкие пальчики, а затем я почувствовал, как теплое тело прижалось к ней. Тихий вздох и нежные поглаживания действовали как наркоз. Однако настойчивый голос разума твердил одно и то же. Ты умираешь Том.

— Всё в порядке? — спросила Джесс и я вздохнул. Нет. Ничего не в порядке и никогда не будет. Не со мной.

— Да. Просто устал, день выдался очень насыщенным, — отчасти это было правдой. Девушка отстранилась и, встав передо мной, внимательно всматривалась в моё лицо. Можно ли по глазам прочитать, что ты болен? Или что безумно хочешь поцеловать её, но сдерживаешь себя, чтобы не причинить ей вред?

— Знаешь, — тихо начала она, — это был самый прекрасный вечер за последние пару лет. Спасибо тебе, — Джесси слегка дрожала, и я не знал почему. Она замёрзла или волнуется? А может всё-таки смогла прочитать что-то в моих глазах?

— Как бы я ни хотел остаться здесь, — выдохнул и покачал головой, — но нам пора возвращаться, — да, пока я ещё в силах вести мотоцикл. Потому что приступ лишь на время отошел в сторону и очень скоро он нанесет мне удар посильнее.

POV Джессика

Том пробуждал во мне давно забытые чувства и эмоции. Каждый раз он будто нажимал нужную кнопку, и во мне просыпалась та или иная эмоция. Всего через несколько дней после нашего знакомства, он мог спокойно дотрагиваться до меня, и я не впадала в панику и ступор. В голове не вспыхивали события той ночи, и я не проживала их заново. Разум отчётливо понимал, что это прошлое и Том не сделает мне больно. Правда, самой прикасаться к парню было странно, волнительно и неловко. Сама не знаю, почему я краснела и смущалась. Том был старше, опытнее и многого не знал обо мне. Наверное, в его глазах я выглядела как невинная школьница. Откуда ему было знать, что такой я была два года назад, а потом всё резко изменилось. Но как говорил мой последний психотерапевт, на психологическом уровне, несмотря на произошедшее, я так и осталась той маленькой, невинной школьницей.

Поездка на мотоцикле и прогулка по пляжу встряхнули меня. Я вдруг ощутила прилив сил и энергии. Мне даже удалось снова увидеть мир в ярких красках. Правда, всего на одно мгновение. Уже очень давно я перестала видеть радужную оболочку окружающего меня мира, смотря на черноту и серость обыденности и реальной жизни. Мой мир это не яркие разноцветные краски, счастье и лёгкость. Отнюдь нет. Я живу в мире, где преобладает серая тусклость, мрак и тяжесть. Несмотря на всё это у меня никогда не было мыслей о самоубийстве или чудесном избавлении от рук смерти. Нет. Никогда. Я хотела и хочу жить. Просто разучилась это делать. Последние пару лет я скорее просто существую, чем живу. И Том, как это ни странно единственный, кто смог вдохнуть в меня жизнь. Всего за один короткий вечер он показал, что значит вновь начать жить. Но показать и самой начать делать слишком разные вещи. Для этого нужно много времени и усилий. А я не знаю, готова ли к этому. Готова ли отпустить свою привычную серость и защитную раковину?

— Привет, дядя Сэм, — каждый вечер пятницы я звоню своему дяде и рассказываю, как провела неделю. Он был младшим братом моего отца и заменил мне семью.

— Надеюсь, ты звонишь не для того, чтобы сообщить, что на полпути обратно в Сан-Диего, — он всегда произносил это вместо приветствия, тихонько посмеиваясь. — Нет, твоя комната, конечно, никуда не делась и я с радостью приму тебя, но ты обещала закончить учёбу, — он уже вовсю смеялся, зная, что в этот момент я закатываю глаза и улыбаюсь. — Ладно, хватит шуток. Как ты провела неделю?

— Необычно. Познакомилась с одним парнем, мы несколько раз гуляли вместе, — на другом конце воцарилась тишина, после чего можно было услышать, как дядя зовёт Мэри, свою жену. Да, мои слова звучали как грандиозное событие. Вот так вот я и живу.

— Ты не придумываешь это? — спросил он. Получив заверение, что это чистая правда, дядя удивлённо присвистнул. — Так, я хочу знать все подробности об этом волшебнике. И ещё лучше, если ты пришлёшь мне его фото. Должен же я увидеть человека, сумевшего сотворить чудо! — Я рассмеялась, коротко рассказывая о Томе. Дядя Сэм внимательно слушал, изредка вставляя шутливые комментарии. — Знаешь, кажется, он неплохой парень. Может…может попробуешь? — он не договорил, но я и так поняла, что он имеет в виду.

— Легче сказать, чем сделать, — тяжело выдохнула.

— Джесси, то, что случилось, — он запнулся, — этого не изменить. Но ты не должна застрять в этом. Понимаешь? Тебе всего 19! Наслаждайся жизнью! Полюби, пройди через все стадии студенческой жизни, сделай всё, о чём мечтала!

— И что, можно даже напиться и попробовать наркотики? — усмехнулась, слыша, как дядя чертыхнулся, а Мэри дала ему подзатыльник. Они очень веселая пара и удивительно подходят друг другу.

— Ну, нет. Это уже перебор. Но суть не в этом. Начни делать непривычные для себя вещи, прекрати бояться жить дальше. И будь собой.

— Спасибо, — улыбнулась, чувствуя теплоту в душе. — Ты лучше всех психологов.

— Я люблю тебя, Джесси, и хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я тоже тебя люблю, дядя. И обещаю, обдумать все твои слова.

После разговора с дядей мне всегда становилось легче. Правда, ненадолго. Потом привычный мир возвращался, и проблески сочных красок исчезали под толщей пыли и мрака. Я не знала, как выбраться из этого плена и просто находилась погребённая под этой тяжестью. Она душила меня, забирая остатки сил и воздуха. Том же, неожиданно появившись в моей жизни, стал кем-то вроде спасателя, дающего необходимые для выживания глотки свежего воздуха.

POV Том

Всю ночь я провёл на полу в обнимку с белоснежным унитазом. Меня выворачивало наизнанку, на мгновение даже показалось, что все мои внутренности решили разом покинуть тело. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, а ноги и руки были настолько слабыми, что я не мог даже приподняться не то, что встать. Побочные действия от таблеток или болезнь, какая разница, всё это значило лишь одно — мой конец слишком близко. Сколько осталось до операции? Три месяца? Два с половиной, если быть точным. Часики тикают, и моё время стремительно утекает как вода.

Ближе к утру мне немного полегчало. Тошнота прошла, однако слабость по-прежнему сковывала меня, лишая возможности воплотить планы на день. Поэтому я внёс коррективы и решил отлежаться сегодня. Впрочем, это не помешало мне вечером позвонить Джессике и спросить, как у неё прошел день. Мы проболтали часа два, не замечая, как на город опустилась ночь и погрузила его в сумрак, зажигая разноцветное освещение. С Джесс было настолько приятно общаться, что я забывал о своей болезни, слушая её голос. С каждым разом росло наше доверие, и мы сближались. Я чувствовал, что нужен ей, а она мне. Эта девушка сумела просочиться не только под кожу, но и подобраться близко к сердцу, туда, где опухоль своими щупальцами, пытается обхватить моё сердце. И мне нужно быть очень осторожным, помня, что нельзя расслабляться и позволить ей полюбить меня. Всё что угодно, только не это. Она не должна страдать. Но почему тогда мои действия говорили о другом? Почему я пытался проводить с ней каждую минуту свободного времени, сам подталкивая на влюблённость? Ну, я же должен знать, как помочь ей, успокаивал я свою совесть, а значит, мне нужно как можно чаще общаться с Джессикой. Глупо. Очень Глупо.