POV Том

Я знал, чем всё закончится, ещё до того, как всё началось.

Ты проникла мне в сердце и в душу,

Ты изменила мою жизнь и мои планы.

Я целовал тебя в губы и гладил твои волосы.

Мы вместе мечтали и делили постель.

Я хорошо тебя знаю, знаю твой запах.

Я помешан на тебе.

Прощай, моя любимая!

Прощай, мой друг!

Ты была единственной,

Ты была для меня единственной.

Помни о нас и о том, что было между нами.

Я видел твои слёзы и твою улыбку,

Я смотрел на тебя спящую.

Я знаю о твоих страхах, ты знаешь о моих.

Я люблю тебя, клянусь, это правда.

Прощай, моя любимая! ***

Было весело наблюдать за изменениями в Джессике. Алкоголь раскрепощал её, делал воздушной и лёгкой. Она была такой весёлой, беззаботной и счастливой. Девушка заслужила одну пьяную ночь, и я с радостью помогал ей в этом, не забывая о границах. Нельзя, чтобы на утро ей было плохо. Джесс определенно должна запомнить этот момент, но не как ужасный, а как самый лучший. Поэтому, заметив, что она уже достаточно пьяна, и больше ей пить не стоит, я решил, что на сегодня хватит и повёл девушку к машине. Она вначале хныкала, что мы так рано уезжаем, но затем уже сидя в машине успокоилась. По крайней мере, мне так казалось. Откуда ж я знал, что эта невинная Джесси выкинет следующий трюк. Немного отъехав от бара, я почувствовал, как тёплая рука тянется к краю моей футболки и слегка задирает её.

— Что ты делаешь? — удивлённо произнёс я, пытаясь одновременно сфокусироваться и на дороге и на действиях Джесс. Ответа не последовало, лишь тонкие пальцы неумело задёргали пуговицу на моих джинсах, задевая то ли намеренно, то ли случайно ширинку. Негромко выругавшись, я съехал на обочину и остановил машину, отстёгивая ремень безопасности и поворачиваясь к девушке. Но меня почти тут же прижали к спинке сидения и впились в мои губы нетерпеливым поцелуем. Пару секунд я был в замешательстве пока рефлексы не взяли верх. Ноги девушки обхватили мою талию, а я сжал её бёдра, прижимая к себе, чтобы между нами не осталось ни сантиметра. Терзая припухшие губы, то прикусывал нижнюю губу, то ласково проводил языком. Контроль опять был сломан и я слетел с тормозов. Опустился чуть ниже, покрывая поцелуями шею, всасывая нежную кожу там, где бешено колотился пульс. Ласкал языком тонкие ключицы, возвращаясь к изящной шее. Джесс тихо застонала и, притянув меня к своим губам, снова впилась в страстном поцелуе. Но мне этого было мало. Я сильнее вжал девушку в себя, задирая её платье, и рукой погладил гладкую кожу бёдер. Джесси дернулась, задевая бугорок на моих джинсах, и я не выдержал, простонав в поцелуй. Но в этот момент я почувствовал, как тонкие пальцы сильно сжимают мои плечи. И это послужило как отрезвляющий ледяной душ. Я чуть было не совершил ошибку, из-за которой не только Джесс возненавидела бы меня, но и я сам. Окончательно приходя в себя, отстранил девушку и откинул голову на кожаную спинку сидения. Проклятье, я точно не усну этой ночью в одной постели с Джессикой.

— Я недостаточно хороша для тебя? — хрипло спросила Джесси. Я вздохнул, развернулся к ней лицом и взял её за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Ты мне безумно нравишься, — она сглотнула. — Джесс, я далеко не святой и ты даже не представляешь, каких трудов мне даётся держать себя в руках. Но если ты будешь продолжать в том же духе, клянусь, я не выдержу и полностью потеряю контроль. Пойми, я так хочу тебя, — шумно втянул воздух, замечая, как пристально на меня смотрит Джесси, — если бы ты знала, как же сильно я тебя хочу. Порой это невозможно контролировать. Я хочу почувствовать тебя всю, заполнить собой и стать единым целым. Но я прекрасно понимаю, что если сделаю это сейчас, то, как минимум ты будешь разочарована на утро. Ты будешь жалеть об этом. И возможно даже возненавидишь меня, чёрт возьми, да я сам себя возненавижу. Джесси, я не хочу пользоваться тем, что ты пьяна. Не хочу получить желаемое таким способом. Да я мечтаю о тебе снизу и сверху, но не сейчас. Не когда ты пьяна. Я хочу тебя, но надо сделать всё правильно. Те уроды, то, что они сделали с тобой… — я осекся, сжав кулак и резко втянул воздух, — я знаю, что, несмотря на произошедшее морально ты всё ещё девственница, и я хочу, чтобы всё было правильно. Чтобы ты запомнила этот момент как самый лучший, и чтобы это воспоминание стёрло тот ужас, через который тебе пришлось пройти. Понимаешь о чём я?

— Да, — на глазах Джесси навернулись слезы, и она еле сдержалась, чтобы не расплакаться. — Том, спасибо тебе за всё. Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Спасибо, — она крепко обняла меня, а я прикрыл глаза, чувствуя, что моё сердце навсегда отдано только Джесс.

К тому моменту как мы добрались домой, Джессика боле менее отошла и теперь хотела спать. Я же наоборот был взбудоражен недавним происшествием и пытался унять дрожь по всему телу. А может, это было вовсе не от возбуждения? Может, просто моя болезнь в который раз напоминала мне о реальности? Да, пожалуй. Тошнота снова накатывала лёгкими волнами, будто это я много выпил, а не девушка, что сейчас лежала рядом со мной. Слабость и усталость, вечные спутники тошноты тут же атаковали меня. Мне становилось хуже, казалось, с каждой минутой и чем ближе был день операции, тем острее я это ощущал. И я уже не знал, побочные ли это действия лекарств или же опухоль растет и своими мерзкими щупальцами сдавливает моё сердце.

— Том, — тихо позвала Джесс. Она лежала на боку, внимательно рассматривая меня. Я же лежал на спине, разглядывая белоснежный потолок. Моё ровное дыхание стало громче, когда нежные пальчики очертили мои синяки под глазами и спустились к острым скулам. Джесси придвинулась ближе, и не трудно было догадаться, что сейчас она пытается понять, почему же я такой бледный и уставший. — Твоя болезнь точно не такая уж серьёзная? — бросил беглый взгляд, подмечая, что девушка закусила нижнюю губу.

— Да, — почему врать так сложно? Почему это вызывает новые приступы тошноты и боль в груди? — Давай спать, — специально зевнул, — у тебя сегодня был насыщенный день, и я очень горжусь тобой. Но сейчас тебе нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. — Джесс улыбнулась, закрывая глаза и сворачиваясь калачиком у меня на груди. — Спокойной ночи Джесси.

— Спокойной ночи Том, — прошептала она.

Эта неделя была одной из лучших. Я проводил время с любимой девушкой, забывая, что где-то там меня поджидает суровая реальность. Джессика светилась от счастья, и это было главное. Она так хорошо поладила с моими родителями, сдружилась с Биллом. Стала частью моей семьи, не зная, что скоро я могу оставить её одну. Но как бы мне ни хотелось растянуть эту счастливую и прекрасную неделю, нужно было возвращаться обратно в ЛА. Последний концерт, по крайней мере, для меня должен был состояться именно там, и оставались считанные дни до его подготовки. Парни хотели отменить его или перенести, они видели, что мне становится хуже, и я могу не выдержать такой нагрузки. Однако я настоял, что концерт обязательно состоится. Хотелось напоследок насладиться шоу, фанатами, адреналином. Получить мощный заряд энергии и уйти с чистой совестью и чувством выполненного долга. Был и ещё один момент. Я хотел, чтобы Джесс увидела меня на сцене, побывала на концерте и смогла выполнить очередной пункт в своём списке. В этот последний раз я хотел играть на сцене ради одной единственной девушки, и ничто не способно отнять у меня эту мечту. Даже чёртова болезнь.

Прошла ещё одна неделя, показавшаяся мне слишком короткой. До операции было всего две с половиной недели, и моё состояние оставляло желать лучшего. Я не знал, что именно заставляет меня чувствовать себя так плохо: побочные действия лекарств или опухоль, которая всё-таки разрослась до огромных размеров. А впрочем, какая разница? Сегодня для меня главным было только одно — концерт. В клубе, где мы выступали, уже собралось много людей. Молодая группа, что выступала на разогреве, заканчивала своё выступление. Через считанные минуты мы должны были подняться на сцену и начать своё шоу. В последний раз для меня. И я так отчётливо ощущал это. Головокружение и слабость с самого утра никак не хотели проходить, но что ещё хуже, перед глазами всё плыло и меня опять мутило. Главное продержаться до конца.