Когда Джеси стало хуже, а врач вколол ей что-то, я и сам резко побледнел. К счастью, всё обошлось, состояние девушки снова было стабильным. Но меня никак не хотело покидать чувство страха. Перед глазами до сих пор стоял образ умирающей Джес. Её бледное, неподвижное и бессознательное тело, холод и мрак. В тот момент кто-то словно выдернул моё сердце и сжимал его в руках, пока врачи боролись за жизнь Джеси. А затем замёрзшее и испещрённое тысячами трещин сердце со всей силы затолкали обратно в грудную клетку. Сил больше не было. Все эмоции будто пропустили через центрифугу и выжали всё без остатка. Рухнув на стул, сжал холодную руку и уронил голову рядом с бледным телом. Мои глаза тут же закрылись, и вопреки воле я погрузился в глубокий сон.

POV Джессика

Неприятная тяжесть и боль, отдающая в каждый уголок моего тела, заставляли разлепить веки. Но сделать это оказалось куда труднее, словно в них насыпали песка и специально чем-то удерживали. Сухость в горле, раздирающая лёгкие и ком, мешающий дышать, создавали иллюзию удушения. Сплошная темнота и тишина, лишь иногда прерывающаяся на какие-то непонятные звуки вроде писка. Где я? Что со мной? Почему я не могу открыть глаза и пошевелить рукой? Почему я не чувствую ничего кроме боли? Может… я умерла? Ад всё-таки забрал меня к себе?

Кажется, я снова провалилась в бездну, а потом яркий свет резко выдернул меня прямо перед тем, как удариться о самое дно. Чьи-то голоса доносились эхом, будто сквозь толщу воды, размываемые огромными волнами и утопающие в глубоких водах. Боль уже не была такой сильной, однако тело всё ещё не слушалось. Веки не хотели разлепляться, и пришлось приложить максимум усилий, словно раздирая супер клей, налитый в глаза. Ослепляющее солнце практически тут же ударило в режущие и слезящиеся глаза, и я опять закрыла их, морщась и слегка двигая рукой, нащупывая что-то мягкое и тёплое.

— Эй, эй Джес, — знакомый голос перепугано позвал меня, однако я не сразу сообразила кто это. — Всё хорошо, тише, спокойно. — Вновь открывая воспалённые веки, затуманенным взглядом обвела светлое помещение и, пытаясь сфокусировать взгляд, остановилась на испуганных голубых глазах. — Боже, как же ты меня напугала, — Энди нервно выдохнул, продолжая сжимать мою руку. — Как ты себя чувствуешь?

— Хочу пить, — хрипло произнесла я. Энди быстро налил воды в стакан и, взяв трубочку, аккуратно поднёс его к моим губам. — Что произошло? — когда жидкость смочила пересохшее горло и способность говорить вернулась, а взгляд уже прояснился, я ещё раз осмотрелась вокруг, напрягая память и восстанавливая в голове последние события.

— Это ты мне скажи. Я приехал в дом Элеонор и увидел тебя на полу, окровавленную и без сознания. Врач сказал, ты получила черепно-мозговую травму.

— Мы ссорились с Элеонор, — в памяти вспыхнули те самые моменты, — и когда я перешла границу, она ударила меня и, потеряв равновесие, я упала, ударяясь об угол столика. — Мурашки разошлись по коже, вспоминая, её безумный и горящий взгляд. В тот момент она была самым настоящим дьяволом. Но сейчас меня интересовало нечто другое. — А зачем ты приезжал?

— Джулиет слышала ваш разговор. Я знаю, что Элеонор солгала, сказав, будто мы с тобой кровные брат и сестра. Поэтому ты разорвала нашу помолвку и исчезла, ничего не объяснив. Почему ты сразу мне ничего не рассказала? Ты хоть понимаешь, что я чувствовал, когда ты пропала? А потом когда я нашел тебя, то узнал, что ты вышла замуж за Марка. Твою мать, Джес, ты представляешь, как растоптала меня этим?! — Страх и испуг постепенно исчез из голубых глаз. Теперь в них вернулась прежняя злость и обида. — А дети? Кто дал тебе право лишать меня моих детей?! Всё это время их воспитывал совершенно чужой человек!

— Я пыталась защитить тебя. Думаешь, мне было легко? Я жила в аду! Все эти годы я думала, что мы с тобой кровные родственники, что у меня нет никакого права любить тебя. Я не могла разрушить твою жизнь и превратить её в ад, в котором я каждый день жила. Тебе было тяжело? А представь, какого мне видеть, как дети похожи на тебя, и понимать, что они рождены от инцеста. Что самое лучшее и прекрасное, что может дать жизнь, было очернено и запятнано грехом и пороком! Я ненавидела себя, мне было противно и тошно от своих чувств к тебе. Ты даже не представляешь, что со мной творилось каждый раз, как я оказывалась рядом с тобой. Ты убивал меня.

— Ты меня тоже. — Я закрыла глаза, чувствуя, как эмоции накрывают меня с головой, словно снежная лавина и закатывают в огромный сугроб. — Все эти годы я пытался спрятать любовь к тебе за ненавистью и обидой. Думал, что ничего не значу для тебя, что ты никогда не любила меня, лишь играла в любовь. В какой-то момент ненависть чуть не сожгла мою душу. Когда я вновь увидел тебя, то понял, что любовь сильнее. Какую бы боль ты не причинила мне, как бы не пыталась растоптать, я всегда буду любить тебя. — Энди замолчал на несколько секунд, и я открыла глаза. Тишина пронзила моё сердце, когда он потянулся рукой в карман и что-то достал из него, сжимая руку в кулаке. — Я так испугался, когда понял, что могу потерять тебя насовсем. Это был самый сильный страх в моей жизни. Пожалуйста, больше никогда не покидай меня.

— Энди, я… — да, мы не родственники, да у нас есть дети. Но имею ли я право рушить его отношения с Джулиет? Нет. Однако мне не дали договорить.

— Джессика Тейт Харрис, выходи за меня, — Энди протянул открытую ладонь, на которой лежало то самое кольцо, что я всё это время носила на шее. — Ты единственная кого я любил, люблю и буду любить. Ты мой маленький ангел, который навечно похитил моё сердце. И никто никогда не сможет заменить тебя. — Не дожидаясь моего ответа, парень аккуратно надел кольцо на мой безымянный палец. — Я люблю тебя, Джеси.

Я не чувствовала как слёзы текут по щекам, не сразу поняла, что захлёбываюсь солёными бусинками. Эмоции напрочь отключили мой разум, перекрывая всё остальное. Но когда Энди осторожно дотрагивается до моей щеки, большим пальцем смахивая слезинки, и прикасается к влажным губам, разум вспыхивает яркой вспышкой. Поцелуй из осторожного, нежного и тягучего очень быстро перерастает в более страстный и ненасытный. Губы сами открываются шире, а языки сталкиваются, настойчиво исследуя рот. Я изгибаюсь, совершенно не замечая боли в теле, сильнее впиваясь в любимые губы. Рука зарывается в тёмных волосах, притягивая парня ближе, заставляя его чуть ли не лечь рядом. Энди сжимает моё бедро и зубами слегка оттягивает мою нижнюю губу, тут же проводя по ней языком. С моим телом происходит что-то невероятное в этот момент. Дрожь и тысяча мурашек расходятся по коже, которая вспыхивает ярким пламенем и плавится в крепких объятиях. Грубый, хриплый стон Энди щекочет мои губы, и рикошетом отдаётся где-то в глубине души, заставляя сердце бешено колотиться. Воздуха не хватает, помещение мгновенно наполняется жаром, и я чувствую, как задыхаюсь.

— Я люблю тебя, — прерываю поцелуй, — люблю, — и снова впиваюсь в припухшие губы.

— Мама! — Звонкие голоса заставляют нас с Энди оторваться друг от друга и повернуть головы в сторону двери, где Эми, улыбаясь, стояла с близнецами. Дети с разрешения бабушки побежали вперёд и остановились прямо возле меня. Энди ловко поднял Дэнниса и усадил его рядом со мной на кровать, а Эмили посадил к себе на колени. — Мамочка, с тобой всё хорошо? — спросил Дэни, внимательно смотря на меня.

— Да малыш, всё хорошо, — улыбнулась, потрепав сына по светлой макушке.

— А дядя Энди говорит, что он наш папа, — чуть ли не в один голос произнесли близнецы.

— Так и есть. Он действительно ваш папа.

— А почему он раньше ничего не говорил? — маленькая Эмили хлопала своими красивыми глазками, смотря то на меня, то на Энди. Я застыла на несколько секунд, пытаясь подобрать слова.

— Потому что одна злая колдунья, — начал Энди, — наложила проклятие. Она разлучила меня с вашей мамой, и мы не могли рассказать вам правду. Но сейчас проклятие закончилось и больше ничто не сможет разлучить нас.