Я застыла, глядя на совет, а не королевичей. Советник Блэкторн склонилась вперед.

— А их не заставят быть рабами по возвращении? — она смотрела на моих спутников.

— Риск того стоит, — ровно сказала Мона. Сердце колотилось в моей груди.

Советник Кестрель кашлянула. Только она не высказывалась открыто, что меня нужно изгнать, ведь сама когда-то была скаутом. Она оставила королевскую стражу, когда не смогла стать Лесничей, и ушла в политику.

— Почему вы не пришли к королю с просьбой перейти Сильвервуд?

— Как мы бы связались с ним? — спросила Мона. Я хотела бы, чтобы она и ее братья опустили головы ниже, перестав вести себя величаво. — В горах нет троп, открытых чужакам, и послание никак не доставить. Мы пытались неделями перейти сами, но поняли, что без проводника этого не сделать. Эта женщина была нашим первым шансом вернуться за три года.

— Что вы собираетесь делать, прибыв туда? — спросил Геллебор. — Вас запрут с вашей дочерью. И что тогда?

— Не ваше дело, — властно сказала Мона. Земля и небо, она могла просто приказать им встать на колени.

Геллебор нахмурился сильнее.

— Мое дело, ведь вы в нашей стране. Мы не можем показывать алькоранцам, что помогаем переправить ваш народ через горы, — он выпрямился. — Вы будете задержаны и допрошены по отдельности…

— Прошу, — я перебила его. — Заприте меня, если нужно, но пусть они продолжают путь. Они не выдадут вас Алькоро, они ничего не могут рассказать. Просто отведите их за Частокол к границе…

— Тебя ждет наказание суровее темницы, Бражник, и не тебе просить, — яростно сказал Геллебор.

— А вы не имеете права допрашивать пленных без присутствия короля, — сказала я, гнев кипел. — Хотите забрать корону, Геллебор, или уже сместили короля?

Он стал чудесного багрового цвета.

— Ты, — ядовито сказал он, — лучше молчи, или тебя казнят до конца дня.

— Что в твоем сапоге? — спросила Кестрель.

Все в комнате посмотрели на нее, потом на мою ногу. Я взглянула на свой плохо зашитый шов и проклинала ее зоркие глаза, ее навык скаута. Из прорех шва поблескивала красивая цепочка от кулона Моны.

Я открыла рот, но не успела придумать ответ, за нами раздался скрежет, тяжелые двойные двери распахнулись. Мы с Аластейрами оглянулись.

На пороге стоял король, его лицо было темнее тучи. Он был в зеленой форме стража, но вышивка была лучше, а защелки туники украшали камни. Его сапоги были с серебряными пряжками, бахрома была мокрой и в земле. Серебряный обруч обрамлял голову, пропадая в его черных волосах. Он скользнул взглядом по нам, остановившись на мне.

Великий Свет, когда он так смотрел, он был так похож на своего отца, хотя его взгляд был хитрее и умнее, чем у прошлого короля. Его взгляд переместился на советников, он скрипнул зубами.

— Мой король, — холодно сказал Геллебор. — Мы слышали, утром вы были на гряде.

Он прошел мимо нас, плащ развевался за ним.

— Я был там почти всю ночь, Геллебор, но, по счастливой случайности, я вернулся не так давно и услышал, что нарушителей допрашивают без меня. Я подумал, что дело стоит моего внимания, — он повернулся ко мне и направил палец на мое лицо. — Тебя здесь быть не должно.

— Знаю, — сухо сказала я. Его правая рука была в дюймах от моих глаз, я видела шрамы на его ладони. Причиной таких шрамов был случай в детстве.

— Она призналась, что вела трех чужаков через горы, — сказала Блэкторн. — Их обнаружили у шахты Лоубэк прошлой ночью на пути к озеру Люмен.

— Как же бывший скаут и три ныряльщика прошли половину пути по горам, не попавшись? — спросил король и повернулся к Хоуэлу. — Как, Лесничий?

Хоуэл опешил.

— Я… нас назначили охранять гряду, мой король. Ириен и Клера на восточных склонах…

— Я все еще хочу знать, что в ее сапоге, — сказала Кестрель.

Король Валиен посмотрел на мою ногу. Он щелкнул пальцами в сторону Джен.

— Сними ее сапог, страж.

Джен поспешила подбежать и пригнуться у моей ноги. Я неохотно подняла ногу, размахивая локтями, как неуклюжая индейка. Она потянула, но мой сапог разорвался. Подошва упала на пол. Вывалился кулон Моны.

— Прости, — шепнула она мне и подняла кулон. Король забрал его и разглядывал, сжимая кулаком в шрамах. Его лицо было настороженным, замкнутым.

— Что это? — спросил советник Геллебор, вытянув шею. — Камень?

— Жемчуг, — сказал король.

— Большая жемчужина, — сказала Кестрель.

Я сжала кулаки за спиной. Знали ли здесь, что правитель озера Люмен носит такой кулон? Алькоранцы в переходе Рашера знали.

Геллебор посмотрел на меня.

— Бражник сказала, что эти трое людей озера — простые жители, они не влияют на страну, но если у них ценный кулон…

— Бред, — перебил король, ловко спрятав жемчужину и цепочку в кулаке. — Просто наш бывший товарищ переживал тяжелые времена. Уже воруем, Элламэй? — он быстрым движением застегнул цепочку на шее, спрятал кулон под туникой.

Я почти ощущала жар гнева Моны. Я пожала плечами, насколько удавалось с руками, связанными за спиной.

— Я должна была как-то выживать.

— Логично, — он скользнул по моему разорванному сапогу и потрепанной тунике.

— Мой король, — сказал нетерпеливо Геллебор. — Я думаю, мы должны…

— Простите, но я не буду слушать эту просьбу, советник, — резко сказал король. Он вытащил из-под плаща маленький снаряд. Он протянул его Джен, острие оказалось в дюймах от ее лица. — Страж.

Она сжалась, глядя на предмет.

— Мой король?

— Скажи, что это.

— Дротик, мой король.

— Из тех, что бросили в ваш отряд две ночи назад?

— Да, мой король.

— Тебя учили метательному оружию, страж?

Она не знала, как ответить. Геллебор за высоким столом поджал губы.

— При всем уважении, мой король, — сказал он голосом, что опровергал слова об уважении. — Не думаю, что это…

— Не ставьте меня на место, Геллебор, — приказал Валиен, указывая дротиком на советника. — Я вам помогу. Дротик этот слишком короткий для лука, слишком легкий, чтобы бросать рукой. Дротик этот для копьеметалки, — он повернулся и без колебаний указал дротиком на Арлена. — Скажи, человек озера, кто из вас умеет обращаться с атлатлом? — он смотрел на шрам в виде улыбки на лице Арлена.

— Я, — коротко сказал он.

— Я так и думал. Тогда это не ты. Стреляли плохо. И не ты, — он прошел мимо Кольма, отмахнувшись дротиком. — И не ты, — он прошел мимо Моны, не замечая ее гнев на лице. Он снова встал передо мной. — Элламэй, скажи, что ты делала на гряде две ночи назад, стреляя в моих скаутов и угрожая всем, кто живет у Частокола?

— Пыталась увести отряд Дейны от шахты, — ровно сказала я. — Там мы укрывались от дождя.

— Да, и лечились от какой-то болезни, если траты в тайнике неподалеку с этим связаны, — он отвернулся от меня и прошел к высокому столу. Геллебор смотрел на него как сокол. — Ты не только нарушила приговор, но действовала в интересах чужаков, привела их в сердце Сильвервуда. Ты воровала из моих тайников и ранила скаутов.

— Я никого не ранила! — удивленно сказала я.

— Нет? — он замер. — Ты не учла вывих колена у моей Лесничей, преследовавшей тебя?

Потому Дейна долго шла во дворец. Я ощутила укоры совести.

— Да, я действовала против Сильвервуда, — сказала я. Он стоял на ступеньках у высокого стола, крутил дротик пальцами. — Заприте меня. Делайте, что должны. Но отпустите их. Они не ссорились с вами, им нужно идти к озеру.

Тишина повисла в комнате, момент затянулся, по мнению Геллебора. Он заерзал и кашлянул.

— Мой король, — его голос был слишком громким и натянутым. — Мой король, настаиваю, что вы должны отказать…

И в этот миг я увидела ситуацию юного короля, попавшего меж двух борющихся фронтов. Глаза советника сверлили его взглядом, но он не ждал, чтобы заговорил кто-то еще. Он резко развернулся, взмахнув запачканным землей плащом.

— Настаиваешь? Геллебор, помолчи. Как бы ты ни думал, ты не обладаешь властью, чтобы приказывать мне, что делать, — он обошел высокий стол, добрался до своего места среди совета, но не сел. Он указал на меня дротиком с мрачным видом. — Элламэй Бражник, я придерживаюсь приговора, озвученного моим отцом пять лет назад, я приговариваю тебя к смерти через повешение завтра с первыми лучами света. А вас троих будут держать в темнице, пока я не решу, как вы мне пригодитесь, — он указал на Хоуэла. — Уведи их, Лесничий