— Ну, лучше он не стал, — Вранил поморщился, и его муж поторопился изменить тело Ира на человеческое.

— Думаешь то, что он в отличной шубке, его хоть сколько-нибудь украшает?

Райвол убрал мех. Ир в это время оторопело пялившийся на появившиеся у него руки, испуганно взвизгнул, когда с них исчез мех.

— Урод полный, — Вранил неодобрительно скривил губы.

Райвол приделал Иру пушистый хвост.

— А так?

— У тебя никудышная фантазия, — муж поморщился.

Голову Ира украсили золотые рожки.

— Полный отстой, — оценил Вранил.

— А чего я, собственно, напрягаюсь? — воскликнул Райвол и Ир обратился лемуром из параллели Земля. — Вот! Тварь стала милой!

Ир, выпучив и без того огромные глаза, внимательно уставился на свои руки, потом осторожно пошевелил ими, похоже, ему понравились появившиеся у него новые конечности.

— Мозгов ему добавь, — сказал Вранил. — Будет дополнительной нянькой Кройду.

Мозги, видать, были добавлены щедро, потому как Ир резво подскочил на задние лапы, придвинулся к колыбели, где лежали малыши, и что-то настойчиво им прощелкал. Дети внимательно его послушали и обратились лемурчиками.

Демиурги рассмеялись.

— Кройду понравятся его детеныши в таком виде, — сказал Вранил.

Лемурчики шустро переползли из колыбели на Ира, тот трогательно их обнял и нежно защелкал, те в ответ начали тыкаться мордочками ему в плечо. Ир взволновался и, вернув их в колыбель, засуетился около бутылочек, наполняя их молоком.

— Что за пушистик? — заметив лемура, возящегося с бутылочками, небрежно поинтересовался Кройд, появившийся в комнате в обществе девушки, держащей на руках младенца.

— Мы преобразили твоего уродца, — сообщил Вранил.

— Это Ир? — оторопел Кройд.

— Да.

— Вы зачем его превратили в это?

— Твои детки метаморфы и принимают облик того, кого видят перед собой. Представляешь, как отреагировала бы эта девица, узрев подобных твоему Иру? — Вранил кивнул на Анейлу. Девушка вежливо поздоровалась с ними и прошла к колыбели.

— Боги, какая прелесть! — восхитилась она, увидев лемурчиков. Ребенок на ее руках, уставившись на Ира, повел носиком, а затем обратился тигренком и, оскалив крохотные зубки, зашипел на него.

— Ишь ты, защитник какой, — Вранил улыбнулся.

Ир успокаивающе защёлкал и протянул к нему руку. Тигренок цапнул его за палец и опять зашипел.

— Вот неугомонный, — Кройд рассмеялся и забрал у своей няньки ее детеныша. — Малыш, Ир хороший, он не причинит вреда твоей мамочке.

Лемурчики, видимо, заинтересовавшись тигренком, выпрыгнули из колыбели прямо на отца, поразглядывали неизвестную им зверушку и обратились такими же.

Сын Анейли довольно взвизгнул и спрыгнул на пол, вырвавшись из рук Кройда. Метаморфики кинулись за ним и затеяли веселую возню с новым другом. Ир присоединился к ним.

— Пока детки заняты, мы можем перекусить, — Райвол повел рукой. Посреди детской появился стол, уставленный разнообразнейшими деликатесами со всех параллелей.

— М-да, — хмыкнул Вранил, — кто-то забыл, что кормящим матерям противопоказано есть все эти замечательные явства.

— Ничего я не забыл! Как только девица поест, я уберу из ее молока все вредное для детенышей, — сказал Райвол.

— Раз ты все продумал, тогда повеселимся.

Анейла робко присела за стол и с печалью посмотрела на юволи, Дагуан однажды угощал ее ими, они тогда пристроились у кромки леса и вдвоем лакомились этими сочными плодами. Смеялись, слизывали друг у друга с подбородков и губ сок…

— Достаточно, — Вранил посмотрел на девушку, и она застыла погруженная в транс. — Кройд, я считаю надо поставить блок на ее память об ублюдке, кинувшем ее, иначе у нее от переживаний молоко пропадет, да и детям на пользу не пойдет излучаемый ею негатив.

— Я согласен, — кивнул молодой демиург. — Не хочу, чтобы малышам было плохо.

— Тогда я наложу ей ложные воспоминания, которые развеются по истечении трех лет, — сказал Вранил и обратил свой взор на Анейлу. — Тигрица, ты рассталась со своим мужиком, потому что чувства угасли, смысла жить с нелюбимым ты не видела, потому и ушла от него.

Анейла безвольно кивнула и очнулась.

— Пахнет вкусно, — произнесла она, улыбаясь.

— Да, — Кройд радостно отметил, что печаль покинула глаза девушки. Пусть пока все будет так, а потом, когда придет время расстаться с ней, он что-нибудь придумает, возможно даже, найдет ее истинную пару.

«Нет у нее истинной пары и никогда не будет, половина ее души безвозвратно погибла», — прозвучал у него в голове голос Вранила.

«А нельзя ее воссоздать?» — отозвался Кройд.

«Сам знаешь, что нельзя».

«Жаль».

«Ты можешь попросить Любовь, она благосклонно относится к тем, кого пометила своим бессмертным серебром. Ты ведь из их числа, так что тебе и карты в руки», — посоветовал Райвол.

«Так я и сделаю».

***

Через три года Дагуан искать Анейлу прекратил, смирился с ее потерей и продал дом, построенный для нее. Себе же купил небольшой домик — семью он заводить не собирался, несмотря на уговоры матери и отца. Ему вообще не хотелось жить, и все чаще приходило в голову, что возможно, Анейла погибла в том пожаре вместе с его сыном, ведь никто из соседей не смог сказать точно, была она там или нет. И уж коли поиски не увенчались успехом, то, скорее всего, дорогие ему существа мертвы, а раз так, то и ему незачем жить. Решение было принято, и он открыл кольцо перехода на берег озера. Выйдя из портала, Дагуан застыл, сердце тоскливо сжалось, именно в этом месте он и познакомился с Анейлой и именно здесь первый раз занялся с ней любовью. Как же он тогда был счастлив, а затем своими руками все разрушил.

«Кройд, жених твоей няньки топиться пошел, пришло время возвращать ему невесту», — голос Вранила ворвался в размышления молодого демиурга об отдыхе на море.

— Вот идиот! — проворчал Кройд и, снеся ложные воспоминания, наложенные на память Анейлы, быстро объяснил ей что к чему и перенес ее с сыном на берег озера. А сам отправился выпрашивать у Любви подарок для бестолковой пары, с которой его столкнула жизнь. Богиня чувств отказывать тому, кто оставался верен своей любви несмотря ни на что, не стала и с удовольствием выполнила его просьбу.

Окутанная серебристым сиянием Анейла шагнула навстречу Дагуану. Такой бесконечно родной, единственный, стоит, растерянно и неверяще смотрит на нее. Беззвучно шевельнул губами и кинулся к ней со словами:

— Я сошел с ума, — упав на колени, он обхватил девушку за талию и уткнулся лицом ей в живот.

Он потом обязательно повинится, расскажет, как жалел о своей горячности и тяжело переживал разлуку, откроет душу, но все это будет чуть позже, сейчас он просто прижимался лицом к ее телу с кружащейся от радости головой и мог только шептать:

— Жива… жива…

Серебристый свет, мягко переливаясь, потек, окутывая пару, и истаял. Дар богини чувств навеки связал их бессмертной любовью.

Из эйфории Дагуана вывел детский голосок:

— Мама, кто это?

Дагуан поднял голову и, увидев мальчика — точную свою копию, замер от восторга, охватившего все его существо, глаза моментально повлажнели, стесняясь своих слез, он торопливо вытер их пальцами и прохрипел:

— Я твой папа, малыш.

— Кройд называл тебя доверчивым дураком, — сказал мальчик: — Это правда?

— Правда, я такой и есть. Как тебя зовут?

— Миран.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Анейла, наконец-то, пришедшая в себя, уж слишком много всего на нее навалилось сразу.

— Я… мимо проходил… — Дагуан постыдился признаваться.

— Топиться он пришел, — выдал его Кройд.

Дагуан побледнел и огляделся.

— Ты меня не увидишь, можешь не вертеть головой. Я демиург, зовут Кройд, твоя невеста вскормила моих детенышей своим молоком, так что я и мои дети члены твоей семьи.

— Папа, а где мамочка Анейла? — раздался детский голосок.