- Господи, я уверен, что во всём виновата она, - проворчал Яков, глядя на куклу. Он даже приблизился к ней, намереваясь выкинуть из спальни...

Но его остановил голос Эрика.

- Нет! Не трогай её! - почти внятно, что удивительно при его состоянии, закричал бывший кукольник. - Умоляю, оставь. Я тебе этого никогда не прощу.

Замешкавшись, Яков замер.

- Да гори оно всё синим пламенем! - с этими словами он покинул спальню, оставив Эрика.

Тот же смог самостоятельно встать и, шатаясь, подошёл к кукле.

- Любимая, прости, что я кричал на тебя, прости, - бормотал он, покрывая поцелуями кукольные щеки и руки. - Я не хотел, правда. Не злись, пожалуйста, не злись на меня, - слезы катились по его щекам и падали на юбку платья, в которое она была одета, когда он прижался своим лбом к её. - Я не могу передать тебя. Я слишком сильно люблю тебя. Не могу без тебя. Знаю, я эгоист. Но я так больше не могу. Не могу жить в мире, где нет тебя. Где нет твоей улыбки, твоих ярких глаз. Где твоё тело уже давно покоится в гробу. Пожалуйста, пойми. Дети почти выросли, они справятся и без меня. А я хочу к тебе.

Медленно, продолжая плакать впервые за долгое время, Эрик поднялся на ноги. И подошёл к столу. Открыв ящик, он взял в руки револьвер и вернулся к кукле. Кончиками пальцев мужчина провёл по её щеке.

- Я люблю тебя, - после этих слов он крепко поцеловал её в губы, не ожидая ответа.

Улыбнувшись сквозь слёзы, он приставил дуло к виску и выстрелил...

На выстрел прибежали все, кто был в доме. Его так и нашли: мёртвым у кукольных ног его жены.

Ах, какой глупый кукольник! Если бы он знал, какой ужас сейчас испытывала его жена, запертая в теле куклы...