Нейла фехтовала, держа саблю двумя руками, как это делают, к примеру, жители страны восходящего солнца. И я вынужден был поступать так же - других способов она не знала. Или не считала нужным меня пока им учить.
Оставив Коррибан, я сначала решил, что на борту "Шлюхи" поддерживается пониженная гравитация, но я ошибался - хотя и не в величине, но в единице измерения. Мой организм был приспособлен к Коррибанской кривизне пространства-времени. Не говорю 'Я' не потому, что всё ещё не привык к своему новому облику, но и потому, что 'Я' - это в первую очередь мои мысли и знания, а не тот кусок мяса, в который они заключены.
Хотя я и был привычен к иной силе тяжести и не считал эту саблю чем-то тяжёлым. И мог ради повышения маневренности пользоваться этим прутиком и одной рукой. Но, спорить с учителем я не стал - быть посланным и заниматься 'самообразованием', сражаясь с тенью, я был не намерен.
Я уже пару часов учился заново стоять на ногах и двигаться. Только с оружием в руках и так, чтобы не получать им же по голове. Для мотивации меня били бокеном, а я старался парировать его своей тренировочной саблей, но большая часть ударов до меня доходила. Колющие удары без проблем всаживали проклятую пластиковую трубку мне в живот и в ребра. Сила молчала. Попытка ощутить дыхание будущего была безрезультатна. Только я пытался сосредоточиться и найти контакт с Силой, как моментально получал упругим пластиком по лбу.
Колоть, кстати, твилекской саблей занятие бесперспективное - эти хвостатые умники прикрутили виброгенератор к ней так, что он работал в конкретном направлении - вектор дополнительного усилия проходил почти перпендикулярно рукояти. Хорошо для рубки, но колоть эта штуковина совсем не помогала. При этом легкий костюм, который носила на себе Нейла, когда бывала вне корабля, был сплетён из углеродного нановолокна и мог сравниться по прочности с кевларовым бронежилетом. Класса так третьего, замечу. И что самое важное: в сравнении с ним почти ничего не весив. И она была не единственной, кто задумывался о своей защите в этой далеко не мирной галактике. Поэтому колющие удары были опасным занятием скорее для меня самого - открывая для ответного удара.
Таким же бесперспективным занятием является и попытка классифицировать местные средства убийства в соответствии с земными аналогами. Всё по той же причине - это виброоружие со своими заморочками. И далеко не всегда стальное. Хотя, к примеру, отличить тяжёлую 'раннюю' шпагу с неразвитой гардой, легкий палаш и прямую саблю[1] друг от друга без привязки к столетию даже у нас задача нетривиальная.
Движения Нейлы завораживали. Убийственно-красивые взмахи клинком, почти танец. Неудивительно, что твилеки предпочитают оружие именно подобного характера - колющие движения противоестественны и требуют специальной постановки. Рубящие, машущие движения же напротив - естественны. Но, надо заметить, "естественное" не всегда синоним эффективного, полезного да и просто разумного поведения.
Сам я уже более часа отрабатывал всего лишь три похожих друг на друга движения. Нейла начала бы мою подготовку с других приёмов в более спокойной обстановке, но сейчас она хотела добиться того, чтобы меня не зарезали в первой же стычке, буде она возникнет. Движения эти казались не просто непривычными, а совершенно неестественными. А мне необходимо было довести их до автоматизма. И моя взбунтовавшаяся нервная система никак не хотела создавать новые условные рефлексы.
Я не фанат физической культуры - продолжительность жизни она почти не увеличивает[2], но вот занятия фехтованием вполне могли это сделать. И я решил подойти к ним со всей серьёзностью. Но мои успехи пока были скромнее, чем ответы наших чиновников об их зарплате, или если бы я, к примеру, решил неожиданно для себя заняться балетом.
- О чём задумался? - требовательно спросила Нейла.
Она отошла, опустив саблю. Видимо, устала проводить атаки не меньше, чем я их отражать. Или обтекать, как выражалась Нейла. Но до её плавности движений мне было как пешком до луны.
- О том, что ещё полчаса такой экзекуции и места живого на мне не останется, - позволил я себе жаловаться.
- Я думаю, что нам стоит начать с ещё более глубоких первооснов. Ты абсолютно не умеешь драться. Ты когда-нибудь занимался хоть чем-то вроде рукопашного боя? Тебя хотя бы били?
- Давно было и неправда, - вздохнул я.
- Тогда ты обязан уметь хотя бы бегать. И желательно быстро, - сокрушенно сказала Нейла. Её сильно расстроило то, что она узнала о моих талантах воина.
- Легкой атлетикой я тоже не занимался, - ответил я.
- Либо ты самоубийца, либо там, где ты родился, у каждого есть личный телохранитель.
- Ни то, ни другое. Уверенность в том, что ты умеешь драться или имеешь охрану, совсем не делает жизнь более безопасной, - ответил я своей в привычной манере беспричинной рационализации. - Хотя и расширяет возможности, не могу не признать. Но я предпочитаю не выбирать из дилеммы 'Бей или беги'. Вообще, если мне нагло подсовывают выбор из двух неизбежностей, я ищу третий путь. Пути надобно менять, или прокладывать новые, а не с упорством, достойным иного применения, углублять колеи.
- Тогда бы тебе следовало выбрать другую профессию. И никак не философа - талант ебсти мозги это не то, чем стоит гордиться, - обломала меня твилечка.
- Тогда чем же мне стоило заняться? - усмехнулся я.
- Вот мороженым торговать или орешками самое то. Травер не любит влипать в передряги, но у его клиентов и конкурентов случаются припадки истерики. Такие, когда руки тянутся к рукоятям оружия, - сказала она недовольно. - И тогда каждый умеющий направлять оружие становятся на вес хаттского золота. Травер слишком сентиментален. Будь моя воля, лишний член экипажа, не умеющий сражаться, к нам бы не поступил. Хватит с нас и Фарланда.
- Всему можно научиться, - пожал я плечами
- Если сильно захотеть, - кивнула Нейла.
- Отчего тогда люди не летают? Желания недостаточно? - не сдержал я мгновенно прорезавшейся ухмылки.
- Ты невозможен!
Я отвлекался и на неё, как на девушку. Ничего не мог с этим поделать - я не гранитная глыба. Но глазеть на жену капитана редкая форма кретинизма. Если бы она не была связанна узами брака, и, что куда важнее - с моим начальником, я бы уже попробовал её соблазнить. Это было не единственным препятствием - я не считал нужным переводить деловые отношения в горизонтальную плоскость. Насколько были уродливы мужчины-твилеки, настолько же красивыми были и их девушки. Я пожирал глазами эту гибкую фигурку с тяжёлым только для неё клинком. Её, казалось, это вообще не смущало, лишь раззадоривало ещё сильнее. И пока я силился понять, с чем она играла больше - со мной или с тяжким для неё мечом, мне приходилось проявлять чудеса выдержки.
Мы потратили ещё полчаса на то, чтобы закрепить один только шаг назад.
- И на этом мы закончим? - спросила она слегка разочарованно, направившись на выход из импровизированного тренировочного зала.
- Тебе нужно что-то ещё? - устало спросил я.
- Мне ли? - она ушла, изящно покачивая бедрами.
Чёрт! Я всё ещё не понимаю, что мне делать. А всё портят мысли о мыслях. Мысли - отражения, сиречь рефлексия. Но ведь где-то должна же пролегать граница между животным и человеком. Если бы мы всегда совершали то первое, что приходит в голову, мы бы ничем не отличались от братьев наших меньших. Особенно пугают меня так называемые очевидные мысли. Верные сами по себе. Задаваться вопросами, откуда и почему они взялись, не заблуждаешься ли ты, ни в коем случае не нужно. Можно позволить себе верить в их истинность. Во всяком случае, именно так и поступает большая часть человечества.
Для тренировки мы воспользовались вторым трюмом, сейчас свободным от груза и достаточно просторным, чтобы не задевать саблями стены. Но падать на дюрастиловый пол было больно - матов на нем не было, и крыть ими тогда его приходилось самостоятельно. Я начал постепенно снимать с себя защитное снаряжение, в котором обливался потом. Налокотники с наколенниками, защита кисти и локтей, ракушка, шлем с сетчатым забралом и полями, прикрывавшими от ударов шею, плотная безрукавка, амортизирующая удары. Почти доспехи. Всё это защищало меня от получения травм тупым предметом, но в этом костюме было лишь слегка удобнее, чем в скафандре для ВКД.
