Дом гостеприимного хозяина они увидели задолго до приближения к нему. Андрей свернул с главной дороги, и, вскоре показался вдалеке массивный объект, резко выбивающийся из общей картины тундрового мира. Когда они достаточно приблизились, Диме удалось разглядеть маленький, выкрашенный белой краской домик и несколько сараев, один из которых напоминал хлев. Участок был огорожен низким дощатым заборчиком, выкрашенным в разные пестрые цвета, переходящие с одной доски на другую, перемешиваясь, залезая на 'чужую территорию', отчего напоминал калейдоскоп. В этом орнаменте угадывались и национальные мотивы, но все же больше он напоминал художественное хулиганство.

Из дома вышел невысокий мужчина и приветливо помахал им. Андрей несколько раз просигналил и прибавил ход. Машина, скрипя шинами, лихо подкатила к входу во двор, Андрей залихватски встал боком прямо у забора, рядом с вышедшим Яртынычем.

Хозяин был невысокого роста, уже почти полностью седой мужчина с широким скуластым лицом и добрыми прищуренными по-детски озорными глазами. Он даже глазом не моргнул, когда Андрей остановил тяжелый автомобиль прямо у его носа.

- Ну, здорова! - Андрей выскочил из машины и размашистым движением пожал руку хозяину.

- Привет-привет, - разулыбался хозяин, пожимая руку Диме, пожатие старика было крепкое, но не сдавливающее, как любил пожимать руку Андрей, всматриваясь в глаза, выдержит или нет. - Как дорога? Долго ехали?

- Да нет, все отлично, - весело ответил Андрей, было видно, как хозяин становится радостнее с каждой минутой, молодея на глазах.

- Ну, что стоите, пойдемте в дом, - разволновался хозяин, потянув обоих гостей за рукава в свой дом.

Домик был уютный, поделенный на несколько комнат, в центральной стояла большая печь, выложенная плиткой в виде старинных изразцов. На деревянных полах лежали тканые дорожки, с блеклыми, по сравнению с промышленными красками, цветами, но от этого выглядевшими естественно. Кое-где на стенах висели звериные шкуры и рога. В центральной комнате на почетном месте висела шкура белого медведя, обрамленная хвостами белых песцов. Было видно, что оформитель обладал тонким вкусом и чувствовал голос своих корней.

- Это все моя Саша оформила, да. Такая мастерица выросла, не знаю, уж и в кого она, наверное, в свою мать, - расцвел Яртыныч.

- У вас очень прикольно, - только и сумел сказать Дима.

- Да, прикольно, - хозяин сузил хитро глаза, отчего они превратились в две темные щелки. - А ты, наверное, ожидал увидеть здесь чум, да?

- Признаться, да, - ответил Дима, гладя шкуру медведя.

- Ну, чум у меня тоже есть, лежит в сарае, но я его давно не раскладывал, зачем? Это скорее как память, не знаю, зачем он мне.

- А вы медведя... убили? - спросил Дима, несколько смущаясь своего вопроса.

- Да, пришлось, - сокрушенно сказал хозяин. - Он как-то забрел к нам на месторождение, а из всех только я оказался охотником. Мы его и так пугали, и эдак, но видимо больной уже был, не хотел уходить. Вот и пришлось. Заготовил я, значит, бочку всякой обрези, рыбьих голов. Дал потухнуть пару деньков, ну и стал выманивать, да, вот так. А с ним эти и бедные песцы прибежали, вот так. Выдали мне потом паллету соли, шкурку выделал, как меня еще отец учил, вот, висит теперь здесь. Я тогда молодой был, как ты, наверное. О, какой я был молодой, да.

Старик заулыбался, ненадолго погружаясь в воспоминания. В дом вошла высокая, по сравнению с хозяином, девушка. Она была одета в запачканные землей черные громоздкие сапоги, в которые были всунуты безразмерные штаны непонятного цвета, и в легкий стеганый жилет и красный свитер с яркими желтыми полосками, напоминающими разлетевшийся орнамент. Длинные черные волосы были убраны в тугую косу, а большие черные глаза смотрели на гостей приветливо, но слегка посмеиваясь.

- Добрый день, - распевно сказала она, подражая своему дяде, но все же в ее голосе чувствовались знакомые интонации жителя большого города, склонного делать ударения на последнем слоге слова. У нее было такое же, как у дяди, широкое скуластое лицо, но в нем чувствовалась та утонченная красота русской женщины, гордость, сменяющаяся покорностью, чувственность и сила характера.

- О, привет Сашка! - воскликнул Андрей. - Ты прямо цветешь. А, да, знакомься - этот балбес Дима.

Дима недовольно посмотрел на Андрея, не ожидая таких рекомендаций от него.

- Я так и поняла, - мягко проговорила Саша и с интересом взглянула на Диму, тот еще больше побледнел, став почесывать запыленную дорогой голову, бесцельно теребя короткие темно-русые волосы. - Дим, пойдем, поможешь мне, а?

- Давай, а мы пока потолкуем с Андреем, - Яртыныч дружески хлопнул Диму по плечу, тот не стал сопротивляться.

Они прошли с Сашей в высокий сарай, который он принял за хлев. Внутри было стойбище оленей, где стояло два здоровых зверя с огромными рогами. Саша весело подмигнула ему, чтобы он не боялся, хотя, признаться честно, Дима встал на входе, опешив от ударившего в нос запаха скота и вида суровых оленей, недоверчиво глядевших на незнакомца. Самый большой стал нервно бить копытом, к нему Саша и подошла.

- Ну, что же ты? - удивилась она и поманила Диму рукой. - Иди сюда, он тебя не съест.

Дима подошел и молча встал рядом с ней, ожидая дальнейших указаний. Саша уверенно потянула оленя за уздечку, с неженской силой подавляя волю зверя.

- Вот, видишь, вот так и держи, хорошо? А я ему быстренько укол сделаю, - она вложила Диме в руки уздечку, олень хмуро взглянул на него и попытался вырваться. Ему это почти удалось, но Дима, подстегнутый вспыхнувшей злостью на самого себя, слегка обиженный искренним смехом Саши, наблюдавшей все это, одолел оленя, что-то негромко шепнув зверю в ухо, после чего олень успокоился, но все же нервно поглядывал на Диму.

Саша выбежала и скоро вернулась с большим шприцом. Она долго вымеряла место и резким уверенным движением всадила иглу в тело оленя. Тот дернулся от неожиданности, но вырываться не стал, с мольбой поглядев на Диму.

- Ничего, сейчас пройдет, - успокоил его Дима, олень что-то промычал в ответ, издав сдавленный рык.

- Ну вот и все, мой хороший, - погладила его Саша. - Все, отпускай, пускай отдохнет.

Они вышли из хлева, Дима шел рядом с ней, улавливая сквозь запахи хозяйства тонкий цветочный аромат, струящийся от ее волос.

- Вот, это наше хозяйство, - она показала ему на небольшую грядку, где пытались вырасти какие-то растения, но в основном она была засеяна зеленью и цветами. - Скоро мы отдадим этих двух обратно в стадо, тут им скучно, а там все же повеселее.

- А зачем вообще держите?

- О, это причуда дяди. Он хочет иметь оленя, - она рассмеялась. - Смешной такой. Говорит, что старый стал, голос предков довлеет над ним. А так да, на маразм похоже.

- Понятно, - Дима криво ухмыльнулся. - А тебя, правда, Саша зовут?

- А что? Разве не похожа? - Саша отошла подальше, чтобы он лучше разглядел, и быстро произнесла какое-то слово. Дима не сумел разобрать, что это было.

- Не понял.

- Да это на нашем языке, - ответила она, - означает цветок. Так меня мама назвала, она же у меня родом отсюда, сестра дяди. А вот папа был такой же, как ты, вы чем-то похожи.

- Мы все чем-то похожи.

- Ну, может быть. Ты не обижайся, я могу и лишнего взболтнуть, - она погладила его по плечу и звонко рассмеялась.

- Да я не обиделся.

- Хорошо, а то я иногда не понимаю, что я такого сказала, а люди так злятся.

- Ты не похожа на своего дядю. Нет, ну похожа, но...

- Я в папу пошла, - ответила она, избавляя его от нестройных разъяснений своей мысли. - Конечно, доминантный ген, меня точно не спутаешь. Но а так я летом приезжаю сюда, у меня здесь выездная лаборатория на метеостанции. Училась в Питере, а потом вернулась обратно в Уренгой.

- А почему вернулась? Могла бы там остаться, так же все делают.

Саша погрустнела и отвернулась. Дима почувствовал себя неловко и решил не расспрашивать больше.