Парень в очках недовольно фыркнул и процедил, сквозь зубы: 'Нечего с ними няньчиться, как сказали, пусть так и делает'.

- А ты кто такой? - не выдержал Дима и смерил его жестким взглядом, парень не выдержал и отвернулся, возмущенно дыша.

- Ну, зачем конфликтовать, - расплылся в улыбке плотный мужчина, но в уголках его белесых глаз Дима уловил бушующий гнев, видно было, что он ожидал другого от него.

- Что вам от меня нужно? Я все указал в рапорте, - монотонно сказал Дима.

- Вы чего там, сговорились? - вскипел парень. - Что один, что другой лепят одну и ту же хрень? Александр Николаевич, я считаю надо обоих привлекать, тут налицо сговор.

- Не вижу ничего странного. Рапорты одинаковые, потому, что так все и было, - медленно, как для слабоумного, ответил ему Дима, открыто смеясь в лицо.

Плотный мужчина перестал улыбаться, а на его лице отразилась истинная эмоция - гневное красное лицо с узкими бесцветными глазами.

- Мы же предлагаем тебе возможность, ты же не хочешь всю жизнь проработать в тундре? Я вижу, что ты парень перспективный, нам такие нужны. Нам нужны новые, молодые кадры, надо избавляться от этих зажравшихся динозавров, - заговорщицким тоном проговорил плотный мужчина, он протянул Диме напечатанный рапорт, где была вбита его фамилия. - Что тебе стоит? Со следующей вахты пойдешь мастером, приказ мы подготовим, а?

Дима пробежал глазами рапорт и криво ухмыльнулся. Эта бумажка впрямую обвиняла Андрея в бездействии, что привело к выходу из строя компрессорной станции.

- Это вранье, - сказал Дима и стал складывать листок. Сложив в четыре раза, он принялся рвать его на мелкие кусочки. - Мы неоднократно отправляли отчеты о состоянии компрессоров. Вы все это получали. Все было отражено в журналах, копии журналов у меня есть, - Дима гадливо ухмыльнулся. - Что вам еще непонятно.

- Да ты че, козел! - вскричал парень в очках и вскочил со стула. - Да ты больше здесь работать не будешь! Тебя никуда не возьмут, сдохнешь, как собака, понял?!

Дима искренне расхохотался, видя, как у этих двух напротив одинаково побагровели лица. Он уже видел подобное, еще в армии, когда на него хотели повесить хищение со склада ГСМ .

Худощавый мужчина закончил со своими папками и, негромким властным голосом, позвал Диму.

- Дима, подойди ко мне.

Дима встал и, специально задев плотного мужчину, когда обходил стол, подошел к нему.

- Садись, сказал ему худощавый мужчина, указывая на стул, Дима сел. - Почему, по-твоему, это произошло?

- Не знаю, наверное хотели дотянуть до ППРа . У нас же вечная проблема с кранами и транспортом, не допросишься.

- Нет у нас проблемы, что ты врешь! - возмутился плотный мужчина. - Сергей Сергеевич, мы всегда готовы, когда надо, техники хватает.

- Успокойся, Александр, - перебил его худощавый мужчина. Он пристально посмотрел на Диму серыми глазами, под стать тону его костюма. - Давай так, Дим, обо всех поломках и запросах на технику копию отправляйте лично мне.

Он протянул ему свою визитку. Дима внимательно прочел: 'Смирнов Сергей Сергеевич, начальник участка...'

- Точно, СС, - вспомнил Дима, так звали его мастера других участков.

- Хорошо, Сергей Сергеевич, - сказал Дима. - Я передам Андрею.

- Хорошо, тогда свободен. Давай, еще успеешь на поезд. Данила, дай машину, пусть отвезут его на вокзал.

- Сейчас, - недовольно буркнул парень в очках и набрал диспетчерскую. - Кузнецов. Машину до вокзала. Да, сейчас. Хорошо.

- Я могу идти? - спросил Дима.

- Да, хорошего отпуска. Увидимся через месяц, - Сергей Сергеевич пожал ему руку, и Дима вышел.

Забрав свои вещи в подсобке, где навалом лежали коробки с бумагой и отработанные картриджи, Дима вышел на улицу. Возле входа уже стоял глазастый Уазик, водитель махнул ему, чтобы тот садился и ушел курить. Дима сел, сложив сумки на соседний диван.

- Нежирно ли? - спросил его Андрей, внося свои тяжелые сумки в машину.

- Сейчас подвину, - Дима суетливо бросил свои вещи назад.

- Ну, как дела? - спросил его Андрей, весело глядя на него. Дима тяжело вздохнул и пожал плечами. - Склоняли, да?

- Да, - коротко ответил Дима.

- Ну, подписал?

- Нет, ты что! - возмутился Дима.

- Да не обижайся, я бы понял.

- Хорош заливать, - недовольно буркнул Дима.

- Молодец, этим лиходеям только бы на кого-нибудь спихнуть. Они тебе пели про то, сколько это все стоит?

- Это не мои деньги, их проблемы.

- Ну да. Вот так, вот так, - Андрей хлопнул себя по коленям здоровыми ладонями. - Ты хоть не уволишься?

- Нет, куда мне идти. А, вот, там еще СС был, - Дима протянул Андрею визитную карточку. - Он просил писать ему обо всех проблемах.

- Ну а мне она зачем? - удивился Андрей.

- Ну как? - не понял Дима.

- Вот ты и будешь писать, - улыбнулся Андрей. - Мне через пару лет на пенсию, а ты пока потренируешься, потом поднимем тебе разряд, ну чего загадывать. Не согласен?

- Почему? Согласен, конечно.

- Ну вот и лады. Летом к Яртынычу в гости поедем, я договорился, после вахты, на пару деньков, а?

- Я с удовольствием.

- Вот и хорошо, - Андрей открыл дверь и крикнул водителю. - Хорош курить, Сеня, поехали.

- Да успеешь, майор! - ответил ему водитель, зацепившийся языками с другими шоферами в курилке.

Снег уже почти сошел. Я нашла себе отличную нору, пускай ее засыпало землей, мне было не трудно откопать ее. Озеро рядом скоро растает, я уже присмотрела там прошлые гнездовья птиц, если повезет, то это будет легкая добыча, а она мне сейчас так нужна.

Нас теперь двое, он бежит со мной рядом, как и я вынюхивая в оживающей земле леммингов. Я позволяю ему взять инициативу на себя, мне теперь тяжелее охотиться, скоро я не смогу этого делать. Я рада, что он рядом, одной было бы тяжелее. Но что это, он зовет меня. Впереди промелькнула коричневая шкурка, он опередил меня, я успела к нему, когда все уже было кончено. Но почему он не ест, он стоит и ждет меня, оставляя мне всю добычу. Я охотно принимаю ее, но этого мало, мне нужно больше. Пока я ем, он принес мне еще двух, теперь я сыта, и он может поохотиться для себя.

В нашей норе сухо, талые воды не могут к нам пробраться, мы сделали вход на небольшой кочке, чуть выше земли. Человеку ни за что не найти его, но другие могут обнаружить, поэтому он не может надолго оставить нас, хорошо, что рядом много птиц. Несколько раз он приносил мне еду от человека, я помню этот запах, значит человек недалеко, но меня это не пугает, я должна заботиться о своеем потомстве. Скоро, уже скоро я вновь вернусь на охоту, щенкам нужно свежее мясо.

Лето в тундре удивительное. Оно не такое влажное, как в средней полосе, наступающее медленно, с оттяжкой специально запаздывая или уходя ненадолго. Нет, лето в тундре наступает внезапно и быстро исчезает. Еще вчера перед тобой была замершая после зимы земля, с проплешинами упирающегося снега, и вдруг все разом зацвело, жизнь в ней закипела с новой силой, неистребимой и мощной, ведь надо столько успеть, а времени совсем нет. В эти короткие недели, которые полярные боги норовят укоротить по своей прихоти или детскому капризу, в эти дни природа бешено проживает то, что не ценят другие земли, особенно южные, принимая ту малую долю тепла, отведенную этому суровому краю, как должное, не считая это великим даром, не понимая и посмеиваясь над своей северной соседкой, упивающейся каждой секундой драгоценного тепла.

Как и договаривались, Андрей с Димой на недельку решили съездить в гости к старому другу. Ехать было недалеко, всего каких-то триста с лишним километров, но как сильно менялась тундра, по мере их движения в сторону полюса.

Уже давно пропало мелколесье, его и рядом с ними было немного. Впереди открывалась бескрайняя равнина, сплошь усыпанная цветами, яркими и сочными травами. Лето только началось, но от вида чудесного ковра, покрывшего пробудившуюся землю, захватывало дух. Тундра дышала, дышала полной грудью, освобожденной от ледяного гнета. Она была красива, как красива молодая девушка, только-только обретавшая свою первую истинную красоту, прозрачную и чистую, несовершенную, как у ее сестер, живущих южнее, обладавших стойкой идеальной красотой, расчетливой, но не лишенной тоже чистоты и молодости. И все же, вся эта красота была жестока, как может быть жестока природа. В этом великолепии кто-то рождался, и кто-то умирал, жизнь требовала новых жертв, чтобы вдохнуть потом в другого новую жизнь. Тундра жила по своим законам, умело пряча от восхищенного глаза жестокость действительности, но и не скрывая в этом летнем чистом красивом лице своего истинного сурового характера.