Темница погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихим дыханием пленника и Леди этого замка. Сегодня наконец наступил именно тот день, когда Тирион должен был сделать свой окончательный выбор: чью сторону в борьбе за Престол займёт бракованный лев?

***

Рейгаль и Дрогон, двигаясь практически синхронно, словно вовлекая друг друга в танец, продолжали извергать из своих пастей огонь, сжигая мёртвых тварей. Их ряды стремительно сокращались, и в какой-то момент могло даже показаться, что победа достанется намного легче, чем это казалось изначально. Вот только, чаще всего, первое впечатление оказывается крайне обманчивым.

Слишком неожиданно для Джона, Рейгаль дёрнулся в сторону, словно от чего-то уворачиваясь, при этом резко опускаясь вниз, будто камнем падая на землю, но зависая в десятке метров от неё, в то время как Дрогон, так и продолжил кружить по небу, извергая смертельное пламя.

Сноу растерянно вскинув взгляд на Дейенерис, перехватывая её. Отчего-то, в один миг, один из драконов стал вести себя слишком странно, словно намереваясь вот-вот покинуть поле битвы. И это казалось странным ровно до тех пор, пока где-то совсем рядом, не раздался рёв ещё одного дракона. Мёртвого дракона. Визерион.

Таргариен замерла, с ужасом наблюдая за своим восставшим из мёртвых “сыном”. Она просто отказывалась в это верить. Она не хотела в это верить. Даже несмотря на то, что девушка уже была готова к тому, что ей предстояло увидеть. Ведь Лорд-командующий Ночного Дозора, написал в своём послании о том, как именно была разрушена Ледяная Стена.:

“Король Ночи, верхом на драконе, что разрушил стену своим синим пламенем”.

Джон едва ли успел сделать хоть что-то, как уловил движение Дрогона, что уже в следующую секунду, следуя приказу своей матери, стремительно полетел навстречу павшему, но вернувшемуся к жизни брату.

– Дени, нет! – но голос Сноу растворился в рёве драконов.

Мужчина понимал, какую ошибку в этот миг совершает Дейенерис, на какой риск она идёт, но едва ли он мог хоть что-то исправить. И Джон лишь с ужасом наблюдал за тем, как Дрогон стремительно приближается к Королю Ночи, который, вновь, как и в прошлый раз, сжимал в своих ледяных руках копьё. Он медлил. Ждал. Не хотел промахнуться снова, позволив Драконьей Королеве и её твари уйти отсюда живыми.

А Таргариен, лишь крепче сжав в ладонях шипы на спине своего дракона, тяжело дышала, в то время как в её фиалковых глазах сквозили ярость и ненависть. Она отомстит. Она покончит с врагом, ведь ни одна мать не позволит безнаказанно забирать у неё детей.

– Дракарис.

И пламя Дрогона, извергнувшееся из его раскрытой пасти, стремительно сжигало вихтов, стоящих на пути к Королю Ночи.

Азор Ахай – Принц или Принцесса, что были обещаны пророчеством. И сегодня, настал тот день, когда оно наконец сбудется, облачив истинное лицо Ахая.

Но уже в следующий миг, на лице Дейенерис, вместо ярости, отразился страх, в то время как в отражении её глаз, можно было увидеть копьё, стремительно летящее вперёд. Если оно достигнет своей цели, то угодит дракону прямо в сердце, принося погибель. Девушка едва слышно ахнула. Она сама подставила себя под удар, поддавшись затуманивший разум ярости…

Рёв дракона показался оглушающе громким, а вместо яркого пламени, уже в следующую секунду, из его пасти хлынула кровь, в то время как он сам, сделав ещё несколько попыток взмахнуть крыльями, камнем полетел вниз, с грохотом приземляясь на промозглую землю, и тяжело вздыхая в последний раз. И лишь в его глазах, практически человеческих, отразилось сожаление. Он подвёл свою мать. Он принёс ей погибель…

Джон тяжело дышал, с ужасом наблюдая за тем, как величественный зверь лежит на земле, а его грудь перестаёт вздыматься. Но самым пугающим было то, что прямо под его крылом, лежало бездыханное тело девушки, серебристые волосы которой разметались по снегу, что вокруг неё, стремительно становился алым.

Сноу уже не помнил того, как Рейгаль спустился вниз, позволяя ему спрыгнуть на землю. Не помнил мужчина и того, как дракон, вновь взметнулся ввысь, выпуская из своей пасти огонь, тем самым не позволяя вихтам подойти слишком близко. И единственное, что помнил Джон, так это то, как упал на колени перед телом Дейенерис, сжимая её хрупкую и такую ледяную ладонь в своей. Девушка всё ещё была жива. Её грудь тяжело вздымалась, на каждый вздох отзываясь тихим хрипом, а фиалковые глаза Таргариен, едва заметно приоткрылись, с сожалением взирая на мужчину, застывшего перед ней.

– Джон…

– Я вытащу тебя отсюда, – судорожно прошептал Сноу, будто в этот миг и вовсе забывая об армии окруживших его мертвецов, и о Короле Ночи, что в любую секунду мог покончить с последним выжившим драконом. – С тобой всё будет хорошо.

Вот только, едва ли ему действительно верилось в свои же собственные слова. А губы Дейенерис дрогнули в слабой улыбке, в то время как её пальцы, едва ощутимо сжали собою ладонь Джона.

– Ты всегда был им… – хрипло прошептала она, продолжая из-за всех сил хвататься за жизнь, что так быстро от неё ускользала. – Это пророчество никогда не было обо мне. Закончи начатое, Джон. Верни мир в Вестерос. Займи Трон, что всегда принадлежал тебе…

Девушка сделала ещё один судорожный вдох, при этом закашлявшись, позволяя алой крови заструиться по своему подбородку. Ей было так больно. Словно каждая кость девичьего тела была сломана несколько раз. Но ничего не могло сравниться с той болью, что одолевала мать после потери своих двоих детей.

– Дени, – тихо прошептал Джон, в последний раз сжимая ладонь Таргариен в своей, при этом поднеся её к губам, и оставляя на нежной и такой непривычно холодной коже мягкий поцелуй. – Мне так жаль. Спи спокойно.

Глаза Дейенерис закатились, а Сноу, медленно выпрямившись, достал из ножен свой меч, чтобы уже в следующую секунду, валирийская сталь пронзила плоть Драконьей Королевы, принося ей долгожданный покой. Всё было кончено. Девушка мертва, и её стеклянный взгляд, устремлённый к небу, до конца его дней, будет преследовать Джона в его кошмарных снах. Он должен был её защитить…

“Когда солнце встанет на западе и опустится на востоке…”. Дрого так и не нашёл путь к своей Кхалиси, но может ей удастся отыскать свой путь к нему?

Вот только, мёртвым уже не вернуться к жизни, в то время как живым, ещё следовало за неё побороться.

И в тот миг, когда Джон извлёк свой меч из груди Таргариен, по всему его лезвию, от самого кончика, окроплённого кровью древней Валирии, стало расползаться пламя, что делало Длинный Коготь светозарным. Был лишь один Азор Ахай, и его гимном стала песть Льда и Пламени. И вскинув вверх свой взгляд, Джон, на доли секунды, пересёкся им со взглядом Короля Ночи.

“В битве нет нужны. Не нужно умирать тысячам людям. Лишь одному из нас. Поступим как в древности: ты против меня.” Джон помнил, как сказал эти слова Рамси Болтону перед Битвой Бастардов. Он помнил и отказ спешившегося Болтонского ублюдка. Но Король Ночи не будет труслив. Он примет вызов. Сноу это знал, ведь он видел этот немигающий взгляд ледяного мертвеца, которым тот смотрел на полыхающий светозарный меч.

И когда двое столкнулись в решающей битве, над их головами, в схватке сошлись два дракона, извергающие красное и синее пламя. В Великой Войне может быть лишь один победитель. Живой или мертвец. Свет или тьма. Холод или тепло.

Лёд и пламя замыкают круг.

========== Эпилог ==========

Минул ровно месяц с тех самых пор, как Долгая Ночь наконец подошла к концу. Яркое солнце вновь осветило небосвод, заставляя стремительно таять ковром растелившиеся по земле снега, превращая их в талую воду. Зима ушла, ведь в этом мире ничего не может быть вечным. Наверное… По крайней мере, Сансе действительно хотелось в это верить, вот только, печаль и боль, застывшие в глубине карих глаз её брата, казались нескончаемыми. Наверное, Джону уже никогда не избавиться от собственного чувства вины за то, что он так и не смог уберечь Дейенерис от смерти. Что он позволил ей подставить себя под удар. Что он сам не оказался на её месте.