Если их всех не поглотит Долгая Ночь, убаюкав смертельной колыбельной в своих руках.

Ведь, возможно, когда всё закончится, править будет больше нечем. Возможно, когда падёт Ледяная Стена, что защищает всех живых от чудовищ, живущих по ту сторону Севера, падёт и весь Вестерос, покрывшись коркой льда. И лишь Железный Трон, превратившись в ледяной, займёт его истинный Король. Король Ночи.

– Уже довольно поздно, – Джон удивлённо взглянул на девушку. – Тебе не следует покидать Замок в такое время, Дени. Это может быть слишком опасно.

Таргариен позволила своим губам дрогнуть в улыбке. Дени. Она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что кто-то, после смерти Визериса, вновь называет её этим именем. Но, стоило признать, то, как произносил его Сноу – мягко, ласково, нежно – ласкало слух.

– Я не одна, – Дейенерис кивнул за свою спину, где расположились трое вооружённых дотракийцев, готовых защитить свою Королеву.

Мужчины не были одеты в северные меха, и всё ещё продолжали носить, даже в Винтерфелле, столь привычную для себя одежду, что обнажала большую часть их тел. Но, кажется, дикари словно и вовсе не чувствовали холода. Будто их горячая южная кровь, согревала мужчин изнутри.

– Скоро здесь будут и Безупречные, – продолжила Таргариен, смотря Джону прямо в глаза, словно силясь в них что-то увидеть, но всё время натыкаясь лишь на стену. – Их армия огромна, и нигде во всём Вестеросе не сыскать воинов лучше, чем они.

Сноу кивнул. Он мало знал о Безупречных, но кое-что ему всё таки было известно. Дейенерис права, они крайне хорошие воины, вот только, успеют ли они прийти до того, как придёт война? Ведь теперь, каждая минута была слишком драгоценна для живых. Ведь любая из них, могла оказаться последней для каждого из них. Включая и Драконью Королеву.

Дейенерис шагнула вперёд, при этом несколько нервно скользнув языком по пересохшим губам, и, слегка вскинув вверх руку, ухватившись пальцами за ладонь мужчины, едва сжимая её в своей. Она видела, как сейчас обеспокоен Джон. Он всегда был угрюм и задумчив, с самого первого дня их знакомства, вот только, сегодня, она видела в его глазах лишь пустоту. Будто Сноу потерял всякий смысл жить и бороться. Словно он потерял себя самого.

– Что тебя беспокоит, Джон? – Таргариен искренне хотела помочь, вот только, если мужчина продолжит молчать, едва ли она сможет это сделать. – Если я могу сделать хоть что-то для тебя…

Но Сноу лишь усмехнулся, вспоминая, что этот же вопрос задала ему и Арья в Великом Чертоге, в день суда над Цареубийцей. И если тогда бастард боялся проиграть в надвигающейся Великой Войне, то чего он страшился теперь? Того же? Возможно. Но ко всему этому, примешалось и что-то ещё, какое-то внутренне предчувствие, что буквально сводило его с ума с тех самых пор, как сёстры покинули Винтерфелл. И это странное чувство, словно преследуя, проникало глубоко под кожу, растекаясь под ней диким холодом, что заставлял содрогнуться. Будто кто-то своей огромной ледяной рукой сжимал все его внутренности, не позволяя даже полноценно вдохнуть.

Уголок губ Джона едва заметно дёрнулся вверх, в то время как сам мужчина, накрыл своей второй ладонью ладонь Дейенерис, что всё ещё отчаянно хваталась за его пальцы. Кожа девушки была горяча, и это контрастом сталкивалось с его ледяной.

– Не стоит беспокоиться обо мне, моя Королева. Я буду в порядке, – и он действительно будет. Однажды. Тогда, когда найдёт свой покой. Тот самый, что, возможно, уже будет вечным. – А вам следует вернуться обратно в Замок. Уже слишком поздно, а сон крайне ценен. Ведь никто не знает, когда наступят бессонные ночи.

Таргариен медленно кивнула, позволяя и своим губам дрогнуть в ответной улыбке. Вот только, она не выражала ничего, кроме пустоты. В последний раз, девушка была так опустошена изнутри, лишь после смерти Дрого, вот только сейчас, как и тогда, на Дейенерис снова навалилось слишком многое. Её драконы, армия мертвецов, Король Севера… и столь ненужная, но уже зародившаяся любовь к нему. К тому, кто был рядом, но одновременно с этим, слишком далеко. С тех самых пор, как они переступили ворота Винтерфелла, мысли Джона всегда были где-то в другом месте, и никогда рядом с ней. Ведь даже проводя ночи вместе, Таргариен больше не чувствовала той искры, что зажглась между ними той ночью в каюте коробля. Эта искра просто затухла, сдавшись под натиском северного ветра и снегов. Но в груди Драконьей Королевы, подпитываясь её внутренним огнём, искра всё ещё продолжала тлеть, превращаясь в самое настоящее пламя.

Дейенерис послушно последовала за Джоном к дверям Замка, позволяя мужчине себя сопроводить. Они, вместе, всё с тем же угнетающим молчанием, прошли и по длинному погружённому в полумрак коридору, что вёл к покоям девушки, но вот только, когда молодые люди застыли у заветной двери, Сноу отступил назад. Словно без слов давая понять, что этой ночью, он не станет здесь оставаться. Что этой ночью, сон Королевы вновь будут сторожить дотракийцы и Джорах Мормонт. Но этого не станет делать Хранитель Севера.

– Спокойной ночи, Дени.

– Спокойной ночи, Джон, – ровным тоном проговорила девушка, словно боясь, что Сноу услышит в её голосе нотки разочарования.

Таргариен не хотела оставаться одна, но просить мужчину войти, было выше её сил. Она знала, что Джон не откажет. Что он разделит с ней ложе, даже если они не займутся любовью, а просто проведут вместе эту холодную ночь. Но было бы это честно по отношению к нему?

Проводил ли Джон ночи с кем-то ещё? Даже просто деля одну постель.

Признаться, Дейенерис не хотелось знать ответа на этот вопрос. Ведь в ту ночь, что уже граничила с ранним утром, когда двор Винтерфелла наполнил рёв дракона и вой лютоволка, девушка, спешно покинув свою комнату, видела, что Сноу движется не с той стороны коридора, где располагались его собственные покои. Он шёл совсем с другой стороны, с той самой, где…

Девушка слегка тряхнула головой, вынуждая себя перестать об этом думать. Ведь это глупо. Это неправильно. Это не по чести. Джон никогда бы так не поступил. И Таргариен действительно искренне хотелось в это верить. Но сейчас, наблюдая за удаляющейся спиной мужчины, Дейенерис с горькой усмешкой осознала, что он вновь идёт в сторону покоев Леди Винтерфелла. Сноу продолжал возвращаться туда даже тогда, когда его сестра покинула дом. Когда её больше не было рядом. Ведь внутри, все оставленные ею вещи, продолжали напоминать бастарду о Сансе. Внутри, всё ещё витал её летний цветочный аромат, которого так недоставало в дни суровой зимы.

***

Алая кровь залила собою белоснежные снега, превращая их в кровавые реки. Мёртвые тела верных воинов Севера, лежали у их караульных постов, в то время как шеи мужчин, были безжалостно перерезаны теми, кто подкрался к ним со спины. А их глаза, уже навечно застыли словно осколки стекла, устремляя свои безжизненные взгляды в чернеющее небо, с которого, в этот миг, легко кружась в воздухе, на землю опускались снежинки. Те самые, что уже не таяли, касаясь ледяной кожи мертвецов. Тех, кого скоро охватит огонь, ведь тела необходимо сжигать.

В разбитых шатрах, что приготовили для ночлега путники, теперь лежали лишь тела, истекающие остывающей кровью. Некоторые из них, перед смертью, успели выхватить свои мечи и дать бой, другие – едва успели открыть глаза, чтобы уловить, как совсем рядом, блестит сталь чужого меча, что вскоре принесёт смерть врагам его обладателя.

Последние три тела, лежали у входа в шатёр Леди Винтерфелла, в то время как четвёртый, тот, что решился войти, сейчас, хрипя, с ужасом в глазах смотрел на оскалившуюся пасть лютоволка, замершую у его лица. Призрак угрожающе клацнул зубами, сделав ещё один шаг вперёд, при этом буквально нависая над бедолагой. Вот-вот, его настигнет смерть намного страшнее, чем та, что получили его друзья, оставшись караулить вход в “покои” Старк.

– Прошу! Не надо! Прошу вас! – голос мужчины срывался, а по щекам скользили постыдные трусливые слёзы. – Я всё расскажу вам! Я всё расскажу!