– Ваш шатёр уже готов, миледи.
Голос одного из воинов, что сопровождал её в этом пути, заставил Сансу резко обернуться, при этом даруя мужчине едва заметную благодарную улыбку. Впрочем, даже когда губы девушки были изогнуты в столь положительной эмоции, в голубых глазах продолжал стыть северный лёд, что доводил до дрожи.
– Благодарю, – Старк двинулась в сторону своих временных покоев, но сделав всего несколько шагов, вновь замерла, бросая взгляд на всё ещё замершего на своём месте воина. – Передайте моей сестре, что я хочу с ней поговорить. Как можно быстрее. Это не может ждать.
– Да, миледи, – мужчина спешно кивнул, а следом за этим, быстрым шагом направился в сторону остальных путников, что в этот миг разводили костры и осматривали территорию, словно боясь нападения.
А сама Санса, окинув взглядом просторы северных земель в последний раз, двинулась в сторону приготовленного для неё шатра, в то время как Призрак, неотрывно шагал за ней. И уже не юная Леди, ни охраняющие её лютоволк, не заметили того, как на горизонте, сливаясь со снегами, показались два путника на своих белоснежных конях. Они не подходили слишком близко, опасаясь быть замеченными раньше, чем следует. Но они придут, как только ночь вступит в свои права, погружая всё вокруг во мрак. Совсем скоро, эти земли окропятся багровой кровью, что развяжет очередную войну, которая может принести слишком много новых смертей.
***
Рёв драконов стал для Джона уже чем-то привычным. Он больше не чувствовал страха перед этими величественными животными, только лишь странный трепет, словно они были для него чем-то большим, чем просто “детьми” Дейенерис. И это не изменилось даже после того, что случилось той ночью. Ведь, как бы глупо это не звучало, но мужчина словно ощущал свою связь с этими тварями. Практически такую же, какая была у него и с Призраком. Будто в его жилах текла не только волчья, но и драконья кровь.
Сноу вскинул голову к небу, наблюдая за тем, как Дрогон, пролетев над Замком, стремительно удаляется вдаль, в сторону северных лесов, сливаясь с опустившимися на Винтерфелл сумраком. Рейгаля же нигде не было видно, словно он прятался, боясь показаться на глаза рассерженной после выходки его брата “матери”. Ведь Дейенерис всё ещё была в ярости от того, что сделал Дрогон, вот только, эта ярость была скорее вызвана диким страхом и непониманием. Девушка не знала, как ей поступить. Как обуздать своих “детей”. Как не позволить им причинить боль кому-то ещё. И Таргариен не была глупа, чтобы не понимать, что за все те действия, что несла она или же её драконы, однажды последует расплата. Северяне никогда не нападали первыми, но они всегда защищались. И если эти люди не могли покарать дракона, то под их властью было наказать их мать. Именно поэтому, покои Королевы, теперь бесперерывно сторожили вооружённые дотракийцы. Свой караул нёс и Джорах Мормонт, готовый умереть сам, но не позволить пострадать Кхалиси. А иногда, рядом был и Джон, вот только, находясь вместе, молодые люди рисковали лишь ещё больше. Ведь “мишеням” следует находиться как можно дальше друг от друга, чтобы иметь больше шансов выжить. Но едва ли у молодых людей это действительно получалось.
Джон тяжело вздохнул, устало скользя ладонью по собственному лицу.
Слава Богам, что Санса оказалась благоразумна, и послушно покинула дом, что теперь, медленно превращался в ловушку не только для драконов, но и для волков.
Санса. Мысли о сестре, всё ещё больно резали Сноу по сердцу. Ведь мужчине было так дико страшно, что с девушкой может что-то случиться, что кто-то может причинить ей боль, а его в этот миг не окажется рядом. Но останься Леди Старк здесь, даже он не смог бы её защитить. Всё слишком далеко зашло. И лишь в Долине, со своим кузеном, с его армией, часть которой после казни Бейлиша вернулась обратно в родные земли, девушка действительно окажется в безопасности. Ведь те, кто верно служили Талли, никогда не пойдут против той, в чьих жилах текла такая же кровь. Чего не скажешь Старках, ведь их предавал практически каждый из Благородных Домов. Наступили те времена, когда Север переставал быть един, и теперь, здесь каждый сражался лишь за себя самого.
Губы Джона дрогнули в едва заметной усмешке, а во взгляде тёмных, практически чёрных глаз, отразилась грусть. Ведь в этот миг, в его памяти, всё ещё были слишком свежи воспоминания о их последнем прощании с Сансой. Их разговор, и их поцелуй… На этот раз, мужчина сам переступил черту. Сделал то, чего никогда не одобрила бы их семья. Чего никогда не принял бы северный народ. Вот только, имело ли это значение, когда практически все Старки уже были мертвы, а северяне, были готовы вот-вот устроить переворот, не взирая на угрозу, идущую из-за Ледяной Стены?
Да, ничего не имело значения, вот только, Сноу сам не был уверен в том, что поступает действительно правильно. Ведь мужчина до сих пор не мог разобраться с тем, что он чувствует на самом деле, и к кому тянется его столь израненное, а может уже и вовсе мёртвое сердце. Да и чувствует ли он хоть что-то вообще? И это незнание, буквально сводило бастарда с ума. С каждым днём, он всё больше терял контроль.
“Но признай, что ты тоже это чувствуешь!”
“Мы стали нечто большим, чем просто брат и сестра.”
“Я люблю тебя, Джон!”
Все эти фразы, брошенные его сестрой, Джон, минута за минутой, продолжал прокручивать у себя в голове уже несколько долгих дней. Ведь в тот миг, когда они срывались с уст Сансы, взгляд которой был полон немой мольбы и отчаяния, единственное, что чувствовал мужчина, так это пустоту внутри. Словно кто-то просто вырвал из груди его сердце, бросив его бастарду прямо под ноги, будто оно было чем-то совсем ненужным.
Да, Сноу не мог ответить девушке ответным признанием. Не мог ей солгать, сказав о своей любви. Ведь он не любил. Да и вряд ли сможет полюбить хоть когда-то. Ни волчицу. Ни дракона. Вот только, Джон был бы лгуном, если бы пытался отрицать, что они с Сансой стали действительно чем-то большим, чем просто брат и сестра. Молодых людей тянуло друг другу, и иногда, мужчина был слишком слаб, чтобы суметь этому сопротивляться. Чтобы суметь сказать “нет” самому себе. Именно поэтому, Джон остался той ночью у Сансы, именно поэтому, он поцеловал сестру в Богороще. Но эти моменты слабости, не должны были перечеркнуть всё остальное. Ведь когда война и смерть стоят на пороге, ты не должен позволять любви или желанию, испортить твою игру. В такие моменты, единственное, что должно оставаться, так это лишь холодный рассудок и расчёт. В дни войны, ты должен выучиться манипулировать, даже если это противоречит всему тому, что ты когда-либо знал. Ведь иначе, в конце тебя будет ждать лишь проигрыш, и смерть всех тех, кого ты хотел защитить. И теперь, Джон был должен сделать свой окончательный выбор, решить, что важнее именно для него, а не для Короля Севера. Но что это было? Собственные чувства и желания, или же защита тех, кого он любит? Его единственной семьи – сестёр.
– Джон?
Мужчина резко обернулся, сталкиваясь взглядом, со взглядом фиалковых глаз Драконьей Королевы. Дейенерис же, застыв в нескольких метрах от бастарда, при этом потеплее кутаясь в меховую накидку, слегка закусила нижнюю губу, словно чувствуя себя несколько неуютно. Признаться, здесь, на Севере, девушка всё ещё не могла вдохнуть полной грудью, чувствуя, как её душит холодный воздух. И дело тут было отнюдь не в погоде и ледяных ветрах – оно было во всём Севере. В его людях. В Винтерфелле. В Леди этого Замка. В его Короле. Возможно, девушка совершила огромную ошибку, когда согласилась помочь Джону Сноу в борьбе с мертвецами. Когда прибыла сюда, и позволила себе потерять одного из своих детей. Когда дала клятву сражаться с северянами и за них. Но теперь уже ничего нельзя было исправить или изменить. Ведь Таргариен никогда не нарушит данного ею слова, так же, как и Джон Сноу не нарушит своего. Он преклонил колено, и когда всё закончится, мужчина поддержит свою Королеву в борьбе за Железный Трон.
