А потом пришло отрезвление.

Мадам Максим всячески скрывала свое происхождение и стыдилась его. Не собиралась признавать своей природы. Не собиралась биться за права волшебных существ и равные возможности. Она уютно устроилась, и ее все устраивало, она не хотела ничего менять. Сердце Хагрида было разбито, и голова снова взяла управление.

Темный Лорд возродился? Немножко рано, но ничего. Гарри выстоял и сумел сбежать? Отлично, прежние труды Рубеуса не пропали даром. Пожиратели собрались в кучку в ответ на зов хозяина? Просто замечательно! Теперь можно немного и повоевать!

***

Следующий год тоже выдался непростым. Министерство преступно медлило, Министр преступно трусил и отказывался признавать возрождение Волдеморта. Сам Темный Лорд преступно прятался, осторожно и аккуратно (слишком осторожно и аккуратно, слишком) пытаясь добраться до Пророчества. Долорес Амбридж, инспектор Министерства, попила немало крови из Хагрида, и он где-то перешел черту. Интрига едва не развалилась, Гарри и компания чуть не погибли в Министерстве, Дамблдора не было в Хогвартсе, и Хагрид где-то оплошал.

Дамблдор что-то заподозрил.

***

Пришлось пускать в ход запасной план и отвлекать Дамблдора на крестражи и на сбежавших из Азкабана Пожирателей, а самому таиться. В результате год был потрачен — ну, не совсем бездарно, но близко к этому. В отсутствие противодействия Рубеуса Волдеморт перешел в атаку и захватил Министерство меньше чем за год. Дамблдор убит, Том у власти, можно было переходить на нелегальное положение в глубинах Запретного Леса и прочих убежищах и выжидать, собирая информацию.

Предварительно, разумеется, пришлось немного спасти Гарри в день его семнадцатилетия, ну и попутно немного убрать Аластора Грюма, который стал задавать слишком много вопросов и слишком подозрительно поглядывать в сторону Рубеуса.

***

Нельзя было выступать слишком рано, нужно было дать ощутить магам все прелести правления Волдеморта, но нельзя было и медлить: люди привыкнут, сопротивление будет подавлено, и так далее. Хагрид приступил к привычному занятию — выжиданию и сбору информации. Его армия была готова выступить в любой момент, но поймут ли маги, если их спасут соплохвосты и акромантулы? Вряд ли. Нужно было уловить точку, момент наивысшего недовольства и накала, и в тот момент начать действие, молниеносно аппарировать туда и сюда, уничтожить все крестражи и дать бой, разбить силы Пожирателей и потом прихлопнуть Волдеморта, который лично явится наказывать непокорных.

Волна недовольства Волдемортом и насаждаемым им порядками естественным образом качнется назад, и тут нужно будет действовать, закрепить все законодательно. Может, и не сразу, за несколько лет, апеллируя к «ужасам темных времен правления Темного Лорда». Главное, чтобы победили «наши», и желательно — Гарри Поттер сотоварищи, надежно укрытые в особняке покойного Сириуса — пригодилось здание.

Зря, что ли, Рубеус растил, холил и лелеял Избранного Героя?

***

Детишкам, разумеется, не сиделось на месте, но так неожиданно оказалось даже лучше. Гарри Поттер сражается! Гарри Поттер не сдался! Гарри выступил в роли знамени, искры, не давшей угаснуть пламени недовольства, а дальше оно начало разгораться и еще раз разгораться. Можно было неспешно наблюдать, изредка вмешиваясь, как в Гринготтсе. Когда Гарри и остальных взяли в плен, все висело на волоске, и Рубеус уже готов был бросить в бой армию — освобождать Гарри или мстить за него, неважно. Но обошлось, и более того, разожгло сильнее все — и Сопротивление, и злость Волдеморта, и в конечном итоге пришло именно туда, куда нужно было Хагриду.

В Хогвартс.

Настало время финальной битвы со Злом и победы.

***

Поговорить с полумертвым Гарри под видом воображаемого Дамблдора на воображаемом вокзале, подтолкнуть к нужному выбору, оживить, не дать уйти было непросто, но Рубеус справился, пока нес тело «мертвого Гарри» к Хогвартсу. Впрочем, даже убей его Волдеморт, всегда можно было сыграть на чувствах, воззвать к мести за Гарри и прибить Темного Лорда — как гласило Пророчество: «пока жив другой». То есть, убив Гарри, Волдеморт делал уязвимым и себя, а верный и не знающий промаха зонтик всегда был у Рубеуса под рукой.

Но этого не потребовалось.

В первом сражении за Хогвартс Рубеус придержал свои резервы, чтобы Волдеморт ощутил близость победы, чтобы потребовал выдачи Гарри, чтобы утратил остатки осторожности. Так и получилось, и теперь кентавры и фестралы ударили в тыл, смяв порядки Пожирателей. Остальные резервы не потребовались, и Хагрид, почти не скрываясь, разил зонтиком направо и налево, наплевав на защиту, полагаясь лишь на свое пальто и иммунитет великанов к магии.

А потом наши победили.

***

После победы Хагрид не стал выходить из тени, не стал выпячивать себя. Зачем? Были и более подходящие кандидатуры. Например, Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера, Мальчика-Спасшего-Всех. Хагрид не забыл, как она ратовала за освобождение эльфов и организовала ГАВНЭ — теперь ей предстояло стать Министром и воплотить свои мечты в жизнь.

Мир и без того изменялся в нужную Хагриду сторону. Гоблины, пострадавшие от Волдеморта, участие кентавров в финальной битве, сама неприязнь идей чистой крови, пропагандируемой Пожирателями, — все это толкало общество в нужном направлении. Оборотни, конечно, немного портили статистику, но гибель Люпина в битве за Хогвартс стала мощным пропагандистским козырем. В отсутствие Дамблдора можно было размахивать его знаменем и повторять идеи. Прореженные старые семьи, сторонники чистой крови, побежденный Волдеморт — сопротивление тому, что продвигал Рубеус, было фактически подавлено.

Все по плану.

***

Осколок Философского камня уже почти закончился, но Хагрид, освободившийся от массы дел и забот, сумел сделать свой. С помощью Бузинной палочки, которая признала его, потому что именно он подговорил владельца от неё отказаться и положить в могилу Дамблдора. И для Дара Смерти победа словом оказалась ничуть не менее веской, чем победа палочкой, а хорошо исполненный план явился прекрасной заменой точно нацеленному заклинанию. Так что теперь Рубеус мог каждый день перед обедом пропускать по стаканчику эликсира бессмертия — для улучшения аппетита, разумеется.

Затем Хагрид обновил зонтик, который теперь смело можно было именовать Старшим Зонтом.

***

— Я сдержал клятву, папа, — сказал Хагрид негромко. — Покойся с миром.

Теперь, для полного завершения, следовало показать и подтвердить все личным примером, и именно так и собирался сделать Рубеус. Ему всего лишь девяносто, а что такое девяносто для бессмертного, умного и деятельного полувеликана в самом расцвете сил? Сущий пустяк! Самое время найти высокую и роскошную красотку и завести с ней множество маленьких Хагридов. Насвистывая и помахивая старым зонтиком, Рубеус двинулся к выходу с кладбища навстречу новой жизни.