Изнасиловал?
Ты же сама хотела этого.
Нет.
Ты хотела этого и получила. Понравилось? Понравилось ли настолько, чтобы отбросить всю непредвзятость, этику и профессионализм?
Она тряхнула головой, силясь избавиться от этих мыслей. Времени на самобичевание не было. Вообще никакого.
Зазвонил телефон, Лиза решила, что это Фенн и подумала, хватит ли ему сил снова соврать ему. Она не могла рассказать ему об этом, пока...
Она сняла трубку и ответил ей отнюдь не Фенн.
- Хорошо спала, милая? - саркастически поинтересовался Эдди.
Лиза прикусила губу и начала дрожать.
- Лучше, чем когда-либо.
Какое-то время он молчал, видимо ждал ругани, криков, обещаний расправы. Не дождавшись, он лишь спросил:
- Серьезно?
- А почему бы и нет? - быть вежливой и терпеливой с ним оказалось весьма тяжело. Как и себя, его она презирала не вслух. Но в её голове появились новые, тёмные и мрачные мысли. Инициатива перешла к ней. Где-то на задворках своего разума она уже расставляла ловушки, и Эдди направлялся прямо в них.
- Не злишься?
Лиза ухмыльнулась.
- Злюсь? На что мне злиться?
- Тебе понравилось?
- Знаешь же, что да. Ощущения были непередаваемые.
Он снова выдавил из себя только одно слово:
- Серьезно?
Лиза рассмеялась.
- А чего ты удивляешься? Сам же говорил, что знаешь меня.
- Не знаю, - прозвучал ответ. - И не понимаю.
- О, да, - сказала Лиза. - Думаю, совсем не понимаешь.
Он, действительно не понимал, ни её, ни себя, ни того, что происходило вокруг.
- Собираешься ночью поохотиться?
- Поохотиться?
- Не придуривайся, Эдди. Ты знаешь, о чём я.
Она, практически, почувствовала, как он побледнел.
- Ага, собираюсь. Ещё немного и всё. Затем мы с Пауком умчимся отсюда.
Паук мертв. О чём он говорил? Он, что, решил забрать с собой труп? Времени на подобные расспросы не было.
- А мне можно с вами? - спросила она.
- А ты бы хотела?
- Почему нет? Ты думаешь, ты один устал от ограничений этого мира?
- И предположить не мог, - Лиза слышала, как он возбужденно дышал на том конце провода. - Возможно, это получится устроить. Возможно.
- Подумай об этом.
- Конечно. Да. Подумаю.
- Будь на связи, - сказала она и повесила трубку. Затем прошла в ванну и её вырвало. И всё же, несмотря на это, её разум усиленно работал. Какое бы она отвращение к себе и нему ни питала, какими бы секретами они ни обладали, появилась, наконец, возможность, со всем покончить. Если удача ей улыбнется, она одним махом избавится и от Эдди и от его папаши и от этой книжицы.
А, может, и от самой себя.
Ну, так, пусть.
Оно того стоило.
Хроники общества храмовников - 8
Стэдлер пришел в себя чуть раньше, чем осознал это. Сон. Пробуждение. Фантазии. Реальность. Всё происходило одновременно. Всё являлось составными частями одной ткани. Ткани? В какой-то момент он забыл значение этого слова.
Это то, что надевают на себя, дурачок.
Он тихо рассмеялся. Нет, нет, нет... это называется одежда, не ткань. Одежду делают из ткани. Из ткани можно сделать много чего. Да, да, точно. Ха, ха, Зеро, ты не сведешь меня с ума. Видишь, я всё помню. Я помню, как мама, с помощью швейной машинки, сшивала ткани. Я в полном порядке.
Не смей выходить наружу в новой одежде.
Нет, мамочка, конечно же, нет.
Он ощутил своё тело и хихикнул. Он же голый! У него нет никакой одежды! Чем она думала? Бедная мама.
Я не ношу никакой одежды.
Он пошевелился и лодыжка отозвалась острой болью. Ох. Господи, как же болит. Мамочка, сними цепь, от неё больно. Очень, очень больно. Сними её, пожалуйста.
Не сниму, пока ты не сломаешься.
Мама? Нет, это плохой дядя. Как его зовут? Число какое-то, вроде бы? Один? Два? Три? Три? Два? Один? Ноль? Зеро? Точно, Зеро! Я не забыл, как тебя зовут, грязная ты тварь, мерзкий...
Шум.
Мерзкий шум и этот яркий свет включается и выключается.
И голос этот, постоянно говорит и говорит. Мужской голос. Не Зеро. Другой. Мужчина снова и снова пересказывает историю своей жизни. Во всех подробностях.
Я не буду слушать про твою жизнь! Пофиг мне твоя жизнь! Я не буду тобой! Не буду!
Вскоре голос исчез. Насколько? На час? На день?
Снова заговорил плохой дядя.
Как тебя зовут?
Не скажу.
Как тебя зовут?
Я знаю, как меня зовут. Знаю, кто я. Но тебе не скажу, потому что это тайна, это моё личное дело и я тебе ничего не скажу!
Имя?
Я знаю! Стенбеттер! Старлинг! Стадлетер! Это всё мои имена!
Имя!
Я знаю кто я знаю кто я знаю кто я.. А он нет он нет. Если он вспомнит. Думай, и вспомнишь, кто ты, говорил он себе. Думай. Другой голос, вновь начала рассказывать о своей жизни. Я не буду слушать! Он скорчился, заплакал и принялся сосать большой палец. Я знаю, кто я, знаю, кто я... я, я... Но он забыл. Он, вообще, мало что помнил. Прошло семь недель.
Приговоренный
- Лиза. Это Гулливер.
Она решила, что это снова Фенн.
- О, как дела? - спросила она. - Собиралась зайти к тебе, но совсем завертелась в делах.
- Ага, - отозвался он, будто не поверил ни единому её слову.
На мгновение она ощутила укол вины. Если бы не он, они бы так и не узнали, что Эдди действует заодно с Пауком и искали бы только его. И, честно говоря, если бы не он, ничего этого с ней бы не случилось. Только, он не виноват. Эдди угрожал ему ножом и ему пришлось всё рассказать. Он рисковал жизнью и, в итоге, остался калекой. И она и Фенн у него в долгу. И как им выплатить этот долг? Уж точно не только тем, что навещать его во время лечения.
Произошло слишком многое.
И, кажется, с каждым днем, происходило всё больше.
- Фенн с тобой?
- Нет... я не знаю, где он. - Это была правда. На часах уже было почти восемь, но, до сих пор, он не появлялся и не звонил. И, слава богу.
- Что-то случилось? - спросил он. - Связанное с Эдди?
С чего бы начать? - подумала она.
- Кое-что. Паук покончил с собой и мы считаем, что Эдди выкрал его тело. Но ты уже знаешь. Произошло ещё несколько убийств...
Расскажи об изнасиловании и о том, как оно тебе понравилось.
- Да, я читал.
- Не думаю, что Фенн и его люди стали хоть немного ближе к его поимке, - признала Лиза и удивилась цинизму в собственном голосе.
- Он знает, что делает, - ответил Гулливер. Это прозвучало так, будто он оправдывал Эдди. - Он очень хитрый. Его не возьмут, пока он сам этого не захочет. Для него это всё, как игра.
- А разве не так? - тихо спросила она, гнусные мысли мутили сознание.
- Что?
- Ничего. - Некоторое время оба молчали. Ей нужно было с кем-то поговорить, так, почему бы не с Гулливером? Если на свете и есть кто-то, кто не станет её осуждать, то это он. - Не зайдешь ко мне? Мне нужно с кем-то поговорить. Может, поужинаем вместе.
- Не могу.
- О?
- Есть дела вечером, - пояснил он.
Тон его голоса ей не понравился. Он был каким-то угрожающим.
- Ну, если передумаешь, имей в виду.
- Поговори с Фенном, - сказал он. Речь его была полна намеков. - Увидимся.
Он повесил трубку и Лиза задумалась. Что это, блин, значило? "Поговори с Фенном"? Неужто, так очевидно, что она что-то скрывала? Нет, Гулливер ни о чём не догадывался. Она просто сказала, что ей нужно с кем-нибудь поговорить, а он просто сложил одно с другим. Вот именно. А, может, и нет. Гулливер считал себя бисексуалом и был способен видеть хорошее и плохое в обоих полах. Он не из тех мужчин, кого очарует женская красота. Внешность женщин не могла ослепить его так, что, кроме неё он оказывался неспособен увидеть что-то ещё. Вероятно, он увидел её истинную натуру и Лизе эта мысль очень не понравилась.
