И пока Снейп не отпустил очередную колкую сентенцию в ее адрес, Гермиона выпалила на огромной скорости:

- Я-хотела-попросить-Вас-Профессор-дать-мне-разрешение-на-посещение-запретной-секции-библиотеки-чтобы-найти-темное-заклинание-которым-они-сделали-это! – Она затаила дыхание и не смотрела на преподавателя, ожидая его ответа.

- Ты ничего не найдешь. – Равнодушно сказал он. - Нет заклинания, дающего возможность копировать чужую руку. И для тебя этот поиск не имеет никакого смысла. Я видел, что это делала ты.

«Как…?!» - Пронеслось в сознании девушки. Она не могла сдержать праведного возмущения, полагая, что Снейп просто издевается над ней:

- Вы лжете! – Выкрикнула она. – Хотите оклеветать меня и выгнать из школы, потому что я подруга Гарри и Невилла, которых Вы ненавидите! Помогаю им с уроками. Вы… - Гермиона остановилась и побледнела от страха сказанного.

Какой реакции она должна ожидать, выражая все это профессору, она не успела подумать. С ужасом, девушка подняла на него взгляд. Лицо мужчины было таким же мраморным, как и ее.

- Не смей так со мной разговаривать. – Низкий голос прозвучал, будто не от него, а откуда-то со стороны. Грейнджер почувствовала озноб от одновременно тошнотворного ощущения опасности и холода подземелья. – Десять баллов с Гриффиндора.

Он психологически давил на студентку необъяснимым для нее способом, до того, что она стояла и всхлипывала, не в силах остановить свой организм. Преподаватель продолжал манипуляции с антигнойными зельями, сейчас смешивая некую синюю жидкость с чем-то белым и дымящимся.

- Наверное, я вынужден буду сообщить все это Директору и, ты права, поставить вопрос о соответствии твоего поведения с дальнейшим обучением в Хогвардсе. – Он сказал, не смотря на Гермиону и тыкая свой раствор металлической спицей, от чего в нем появлялось шипение.

- Я…не…могла…п…писать…этого… - Уверенно, сквозь слезы, продолжала утверждать она, чувствуя обиду и крайнюю степень несправедливости.

- Молчать! – Тихо, но жестко приказал Снейп. – Твоему глупому упорству позавидует даже Поттер, Грейнджер. – Последовала пауза. - Но, чтобы убавить твою самоуверенность, думаю, я могу показать тебе то, признать чего ты так тупо отказываешься.

Он вытащил из кармана мантии свою палочку. Гриффиндорка растерялась и насторожилась. Что он собирается ей показать, у нее не было ни малейшего представления, но что-то внутри говорило девушке о подвохе.

Зельевар преодолел несколько шагов по направлению к ней и резко схватил ее подбородок. Неожиданно для себя, она встретилась лицом к лицу с учителем, и, видимо из-за того, что она была напугана, его вид на секунду показался ей чем-то демоническим. С этими сплошными черными глазами без намека на зрачок, с крючкообразным носом, желтушной, не говорящей о хорошем здоровье кожей. Снейп одним своим видом вызывает отторжение у студентов, и оказаться с ним рядом, было бы испытанием не из приятных.

- Легилименс! – Произнес он.

В следующий момент взор Гермионы заволок серый туман, который закручивался в спираль, создавая туннель. Ощущение, что ее мозги выворачивают наизнанку. Она пыталась остановить это грубое вторжение, но ее сил не хватало для противодействия сильному магу. Туннель был длинным, тут и там мелькали лица и места, которые запечатлелись в ее голове на протяжении примерно пары месяцев. Снейп отбрасывал не интересующие его образы, и когда, наконец, путешествие по закоулкам ее памяти закончилось, и туман рассеялся, девушка оказалась в классе Зельев.

Вокруг сидели учащиеся, и между рядами расхаживал Декан Слизерина, контролируя их работу. Все фигуры были нечеткими, будто плотные тени. Перед Гермионой лежал пергамент с недописанным текстом, который она спрятала, как только учитель начал приближаться к ней. Сразу после этого туман снова окутал ее мозги, и потянул девушку из подземелья. Резко, она была выброшена вниз, и оказалась смотрящей на собственный почерк, которым были написаны слова любви к Снейпу. Это созерцание было прервано появлением Гарри и Рона. Далее было ощущение, что ее на огромной скорости везут на автомобиле задом.

Тупой удар и кромешная тьма. Следующим, что она видела, были картинки из ее вчерашнего сна. Зельевар сжигал в руке письмо, и Гермиона была уверена, что оно от нее. Ей было очень больно наблюдать это. «Сто очков с Гриффиндора» - Слышалось эхом. Леденящий ужас облил ее холодным светом. После этого было понятно, что она проснулась. «У него нет сердца. Он не видит… Ничего не видит…» - Боль отпечаталась в ее воспоминании и сейчас была пережита вновь. Она стала свободно падать, пока снова не очнулась на уроке. Наконец, Грейнджер смогла взять в руки пергамент со своими записями, и быстро, пока не прозвенел звонок, дописать нужные формулы. А ведь она еще не начинала.

Возвращение в настоящее было отвратительным раскручиванием назад с рывками и спешкой. Видимо, Снейп не волновался о безболезненном извлечении себя из ее сознания.

Когда рабочее помещение Зельевара и он сам вернулись в ее поле зрения, Гермиона с трудом смогла удержаться на ногах, была вся в поту и в секунде от того, чтобы ее вырвало.

- Жди меня здесь. Не вздумай что-нибудь трогать. – Раздался голос презренного садиста.

Следующее, что она слышала, был скрип и стук двери. Ее завтрак упорно просился наружу.

«Что это было? Он взломал мой мозг? Что он намеревался там найти? Я ничего не писала…!»

Четкое осознание того, что все может пойти куда хуже, если она осквернит его кабинет, заставило ее все же успокоить свои рвотные позывы.

«Куда он ушел?».

Грейнджер осмотрелась вокруг. В шкафах возле стен стояли различные стеклянные сосуды и банки, в том числе с законсервированными уродливыми существами неизвестного происхождения. Она не хотела бы знать, что это. Здесь же находилось зеленое кожаное кресло для гостей с резными деревянными подлокотниками. Стоять было тяжело, и девушка присела на него.

«Я видела, что убирала от взгляда Снейпа что-то на уроке… Этого не может быть… Это подделка… Он что-то затевает против меня… Подлый слизеринец!»

Гермиона с опасением и негодованием думала, что Зельевар сейчас у Дамблдора, говорит лживые гадости про нее. Была идея побежать вслед за ним и вмешаться в возможно происходящее, но она, не имея уверенности, велела себе быть рациональной и подождать.

Учитель вернулся примерно через десять минут, левитируя перед собой большую и плоскую чашу из камня с выгравированными на ней рунами. Гриффиндорка сразу узнала Омут Памяти.

- Иди сюда. – Сказал он. Без понятия, к чему ей нужно готовиться, к добру или, что более вероятно, вреду для себя, Грейнджер оставалось только робко подчиниться. Он поместил чашу на стол, затем поднес свою волшебную палочку к виску и прикрыл глаза.

- Здесь твои же собственные воспоминания, которые я добыл с помощью легилименции. – Говорил он, чуть морщась, концентрируясь. Серебристая нить потянулась из головы мужчины. – Они, правда, были почему-то зашифрованы, но это уже разрешено. – Кусок дымки повис на конце палочки, и профессор опустил его в Омут. Вновь добавленная субстанция расплылась там и начала медленно вращаться.

Гермиона смотрела как завороженная, не веря в то, что здесь могут быть ее мысли, которые бы подтвердили обвинения Снейпа. Из чаши поднялся образ сожженного наполовину пергамента с ее почерком, вслед за чем, чья-то рука с пером над пергаментом чистым. Девушка смутно опознала в ней свою. Потом все это осело обратно в жидкость, и Зельевар достал из своего сознания еще один шлейф клубящихся воспоминаний.

- А это мое собственное, для сравнения. – Вещество также было растворено в Омуте Памяти. - Опусти туда голову. - Холодно сказал он ей.

Грейнджер, не имея смысла что-то спрашивать или отказываться, послушно сделала приказанное. Снейп свысока смотрел на склонившуюся к каменной емкости девушку.

Она быстро полетела вниз по темному глубокому колодцу на свет, который оказался классом в подземелье, где они обычно учатся. Гриффиндорка сидела за партой и видела перед собой письмо, над которым зависло покрытое чернилами перо, удерживаемое ей. Она прочитала только что собственноручно написанное. Это были самые откровенные эротические фантазии в подробностях, которые она только могла представить. В них участвовали она и Зельевар. Просматривая отпечатки памяти нельзя почувствовать, как кровь приливает к лицу от стыда, иначе Гермиона уже сгорела бы на месте.