Конечно, это, хоть и очень глупое, послание, не является тяжелым преступлением, и вряд ли способно привести к тому, чем угрожал ей Драко Малфой, исключению из школы. С приближающейся к горлу тошнотой, Гермиона подумала о еще не прочитанных письмах.
Она добралась до гриффиндорской гостиной в полной растерянности по поводу того, как она расскажет о написанном там Гарри и Рону. Ей будет жутко стыдно. Что они скажут, прочитав все это? Глубоко в подсознании девушка ожидала сомнений и осуждения в свой адрес со стороны Уизли, если он заподозорит, что написанное имеет какое-то отношение к настоящим мыслям и чувствам Гермионы. Разумеется, подобных мыслей и чувств к источающему яд, сальному профессору Зельеваренья у нее нет, и никогда не было. Грейнджер посчитала бы полным абсурдом даже идею такого поворота событий.
Стараясь подавить тревогу и полная горящей ненависти к Пенси и Драко, вместе с готовностью сжечь их заживо, она села за свободный стол и стала разворачивать и раскладывать пергаменты.
«Почему Вы мне не отвечаете? Почему делаете вид, что не догадались, кто Вам пишет? Я схожу с ума без Вашего внимания. Один Ваш взгляд на уроке способен остановить мое сердце. Я не могу думать о зельях, когда Вы смотрите, как мы работаем. А когда Вы снимаете баллы с Гриффиндора, я представляю, что Вы делаете это с моим нижним бельем…»
Гермиона бледнела от злости и стыда. Она нервно отстранила это письмо и взяла другое.
«Я сегодня думала о том, чтобы вскрыть вены, если Вы по-прежнему не будете обращать на меня внимания. Или лучше принять отраву? Помоги мне избавиться от моих страданий, любимый!»
Следующее…
«Я тебя ненавижу! Настанет день, когда твое растерзанное тело найдут висящим в подземельях…»
Но в этот момент из-за портрета Полной Дамы в комнату пролезли Рон и Гарри.
- Гермиона, ты выяснила…? – Заинтригованно начал Поттер, но прервался, увидев бледное и окаменелое лицо Грейнджер, и ее суетливые движения, когда она пыталась собрать пергаменты. Это удалось ей частично. Рон схватил два письма, и к несчастью для девушки, это были первые из тех, что она прочитала.
Она наблюдала, как лицо Уизли постепенно искажалось, будто его сейчас вырвет, в то время как его глаза перемещались по строчкам. Юноша замер и медленно поднял взгляд на однокурсницу. Его руки держали послание, как что-то предельно гадкое и слегка тряслись.
- Гермиона… - Произнес он с удивлением, брезгливостью и обидой.
- Рон, это ужасно, я знаю… Но это не я… Ты ведь не будешь… - Сумбурная речь Грейнджер была похожа на оправдания, которых, по справедливости, не должно быть в этой ситуации, и ее голос звучал выше, чем обычно.
- Здесь твой почерк… - С долей раздражения сказал Рон.
- Это какое-то заклинание, способное почерка подделывать… - Спешно пыталась объяснить девушка. - Мне нужно пойти в библиотеку! – Она вскочила с места и заторопилась к выходу.
В ее висках ощутимо стучал пульс, когда она шагала по коридору. От стыда и злости перед глазами было мутно. Неужели Рон не понимает, что это глупо, подозревать ее в воздыханиях по Снейпу, что такого не может быть? Гермиона, погруженная в свои мысли, шарахнулась в сторону от неожиданности в момент, когда большая черная тень мелькнула недалеко от нее, рядом с дверьми библиотеки. От испуга она не видела яростно-пренебрежительного выражения лица Зельевара, который на секунду задержал внимание на ней, после чего рванул дальше. Вся кровь с ее лица стекла куда-то вниз.
Она обязана найти это заклинание в книгах, и вывести Малфоя и Паркинсон на чистую воду, иначе как она будет нормально учиться Зельям с этим профессором?
Девушка торопилась, таская тяжелые тома на стол, и самое большое ее желание было – быстрее решить вставшую перед ней проблему. Утомляться и откладывать это на неопределенное «потом» она просто не имеет права. Как назло, магическая литература никак не давала Гермионе ответа на ее вопрос. Это случалось довольно редко – библиотека почти всегда была ее надежным местом для поиска спасительных сведений по любой теме. Гриффиндорка стала беспокоиться еще больше.
Прошло уже три часа, и студенты в гриффиндорской башне разошлись по своим спальням, а в тихом помещении, заставленном книгами, была кромешная тьма, за исключением небольшого участка, который освещала свеча. «Как сделать шрифт невидимым», «Как переставить слова местами», «Выявление зашифрованного нецензурного послания». Все это не подходит. Внимание Гермионы уже с трудом удерживалось на строчках. Видимо, слизеринцы применили к пергаментам некую Темную Магию. Она безнадежно захлопнула последнюю книгу на своих коленях, вовремя подумав, что сейчас придет Мадам Пинс и прогонит ее отсюда.
Грейнджер понуро побрела из библиотеки. Пройдя длинные, окутанные в полумрак коридоры, она, не осознавая, вошла через портрет Полной Дамы в гостиную своего факультета, назвав пароль. Вдруг, девушка вздрогнула, когда увидела, что в освещенной огнем камина бордово-золотой комнате, в полном одиночестве сидел Рон Уизли. Его частично озаренное мистическим светом очага лицо было недовольным и слегка пугающим.
- Была у него? – Пробубнил он.
- Рон, ты сошел с ума? – Она чувствовала обиду от беспомощности что-либо доказать другу, раздражение от того, что он думает про нее такие глупости, и в то же время испуг. Что в ней может создавать у него впечатление, будто написанное в этих письмах – правда? – Я искала информацию, которая поможет…
- Гермиона, он же старый… - Сказал Уизли с презрением. – Страшный, грязный…
- Рон… - Произнесла девушка умоляюще.
- Злой и сумасшедший. – В поведении гриффиндорца не читалось желания слушать ее оправдания. – Он столько раз наказывал нас ни за что… - Юноша говорил, смотря в камин.
- Хорошо! – Воскликнула она с долей истерики. - Можешь думать все, что хочешь. Когда я отыщу заклинание, которым они изменили мой почерк, ты пожалеешь о своих нелепых обвинениях! – С этими словами Грейнджер побежала по лестнице в спальню.
Здесь она, замерев, лежала в темноте и смотрела на балдахин над собой. Спутанные мысли парализовали ее тело, и грудь вздымалась тяжело из-за тугого узла внутри. Она чувствовала себя беспомощной посреди пустого коридора замка, в одном конце которого стоит разозленный и опасный профессор Снейп, который готов сдать ее МакГонаглл, и соответственно, Директору, на другом ее друзья и их подозрения, а где-то в укрытии хихикают Малфой и Пенси. Но, почему-то, больше из этого ее волновало то, что Зельевар осмелится, его рука не дрогнет, бросить эти настолько личные письма на рассмотрение кому-то другому. Неужели они хоть совсем чуть-чуть не задевают его сердце, при условии, что оно у него есть, конечно? Если какая-то девочка действительно теряет от него голову? Что можешь случиться? Из уголка глаза Гермионы вытекла слеза. Не станет ли вредный профессор причиной трагедии, жестоко отвергая чьи-то чувства? Этот вопрос требует отдельного, детального изучения, думала она, прежде, чем заснула.
Сон был тревожным, и в нем присутствовал Снейп. Грейнджер постоянно просыпалась, облегченно понимая, что все живы и здоровы, а жаба Невилла – Трэвор, которого он держал за заднюю лапу, поднося нож, припасен Зельеваром для дегустации нового зелья только на следующем уроке.
========== Часть 3 ==========
Теперь потерявшие былую для Гермионы привлекательность и неохотно ожидаемые ею Зелья, когда состоится встреча с их преподавателем, будут иметь место только в следующую пятницу, и она твердо решила, что за это время должна, во что бы то ни стало, разгадать тайну пергаментов. Она хотела, чтобы эта мучительная неделя продлилась как можно дольше.
Располагаясь за завтраком в Большом Зале в субботу, Грейнджер старалась не смотреть в сторону учительского стола, при этом, чувствуя, что конкретные черные глаза сверлят ее бок с отвращением. Удваивало ее напряженное состояние, будто она сидит на стуле, богато инкрустированном кнопками то, что она была вынужденно повернута лицом к хмурому Рону, который жевал хлеб, не говоря Гермионе ни слова и не смотря на нее. При этом юноша тайно бросал презрительные взгляды вправо. Гарри был рядом с ним. Он, в отличие от своего друга, поверил в невиновность сокурсницы.
