Три — эльфийским владыкам в подзвездный предел;

Семь — для гномов, царящих в подгорном просторе;

Девять — смертным, чей выведен срок и удел;

И Одно — Властелину на черном престоле.

Одно:

Чтобы всех отыскать, воедино созвать

И единою черною волей сковать

В Мордоре, где вековечная тьма.

— Наш многоуважаемый эльф, — Гендальф вновь указал трубкой на меня, — создал эти кольца, а Саурон проклял их и забрал себе. Все кроме трех, которые получили эльфы. Город эльфов-кузнецов исчез, все думали что Саурон уничтожил его, но Король Эрегиона просто перенес город с его жителями неведомо куда и заключил договор с Сауроном. Безопасность эльфов Средиземья в обмен на услуги кузнеца-волшебника и ненападение самого Короля Эльфов на Мордор. Учитывая какой силой обладают кольца, мне страшно представить, какие вещи Король создавал для Саурона. — Ничего особо опасного, я в основном ковал броню назгулам, думаю ты видел ее у них? Она теперь всегда с ними. Нашим основным соглашением было то, что бы я больше не создавал Колец Власти. И что бы гарантировать это, Саурон держал меня у себя на виду. — Ты был только кузнецом ему? Не участвовал в сражениях? — Балин недоверчиво посмотрел на меня. — Магию я использовал всего в двух случаях, когда Саурон несколько обнаглел — я заморозил на пару дней Ородруин — огнедышащую гору в Мордоре. А так же я сжег Минас Итиль — башню Гондора на горах Тени. Людей я не сжигал — их перебили войска Короля-чародея, я же просто помог в штурме тем, что сломал врата, а позже уничтожил саму башню. — Там остался только пепел. — Истари подавился дымом. — Горстка праха и никакого намека на каменный дом Исильдура. Так это был ты? — Да. Не люблю людей, особенно нуменорцев, вот и не отказался поучаствовать в уничтожении их крепости. — Я пожал плечами. Гендальф только разочарованно качнул головой. Я же посмотрел на Бильбо и заговорил: — Саурон создал себе Единое Кольцо, что подчинило себе другие Кольца Власти. Сами кольца продлевают жизнь, но... назгулы стали призраками, своего рода бессмертие, но своей Воли у них больше нет. На гномов же сила распространилась как-то странно, влиять на них своей Волей, Саурон мог весьма ограниченно, он зачем-то усилил в гномах жажду золота. Насколько я понимаю, все носители колец в итоге погибают, но лишь люди стали назгулами. Видимо Махал бережет гномов, в то время как за людей-нуменорцев Валар не имеют права заступиться. Что будет с эльфами я не знаю, Три эльфийских кольца еще не подвластны Саурону, но это вопрос времени. Я просил эльфов уничтожить кольца, так как они крайне сильны и в них я заключил стихии. Огонь, Воду и Воздух. Этими кольцами при должном умении можно менять обличие Арды. Менять направление ветров, разворачивать реки и пробуждать огненные горы. Иными словами — управлять самой природой... Но раз такая сила становится искушением для многих, то лучше кольца уничтожить! — Я зло посмотрел на мага. Гендальф прикрыл рукавом ладонь с Нарья, кольцом Огня. — В руках эльфов такая мощь?! — Гномы с ужасом посмотрели на меня. — Да. Только пользоваться ими они не умеют, да и велик риск того, что кольца попадут под влияние Саурона, поэтому ими толком и не пользуются. Я даже не знаю у кого они сейчас, да и кольца сделанные мною я уничтожить не могу, магия моя на них не влияет, вот я отдал их эльфам, надеялся что они сумеют уничтожить их... или хотя бы закопать поглубже. Так... Что-то мы заболтались. Вы Торина и того другого, светлобородого, хоронить будете? Тауриэль телом Фили занялась. — Я уже похоронил Кили. — Ответил мне гном с лысой головой и татуировками на ней. — Вот и нет больше потомков Дурина. — С грустью в голосе произнес Балин. Гномы принялись складывать камни вокруг тела, создавая импрвизированную могилу. Когда гномы закончили я подошел к могиле. — Пусть я и равнодушен к гномам, но... негоже королю гнить на воздухе без гробницы. — Я провел рукой над каменной насыпью, трансфигурируя камень в прочное стекло, заколдовав его на неразбиваемость и консервируя чарами тело Дубощита. — Теперь время над ним не властно. — Спасибо. — Сказал Балин сглатывая слезы. — А с племянниками его... так же можешь? — Могу. Идем, здесь опасно оставаться. — Я подозвал Вереска и пошел в компании гномов, хоббита и мага к могилам племянников Дубощита.

— Тауриэль так и не нашли? — Я спросил, закончив трансигурировать камень на могиле Кили. Я не обнаружил Тауриэль рядом с могилой Фили и попросил гномов ее поискать в окрестностях. — Никак нет, Господин эльф. — Развел руками Балин. — Что же, значит она сама выберется с Вороньей Высоты. Вы сюда верхом прибыли? — Мы нет. Но тут еще ездовые козлы Двалина, Торина, Фили и Кили бродят. Еще лошадь Гендальфа тут. — Возьмите их. Они понадобятся вам. Ты уже знаешь что в башне есть лошади, разделите их с детьми и мы сможем все вместе покинуть Дейл верхом. — Балин кивнул и ушел. Гномы вернулись с козлами, а Гендальф вел под уздцы свою лошадь. Бильбо бросил в последний раз взгляд в сторону крепости и подошел к Гендальфу. — А как мы пройдем через орков в Дейл? — Спросил полурослик шепотом. Это он намеренно так или просто забыл про чуткий слух у эльфов? — В этом, мой дорогой друг, я рассчитываю на помощь Келебримбора. Если он смог заморозить, самую большую огнедышащую гору Средиземья и убить дракона мечом, то и в город полный орков он сможет пройти. — Ага. Да. Я понял. — Бильбо активно закивал головой. — Держитесь рядом и не покидайте пределов барьера. — Я проговорил, закончив возводить защитный купол. — Щит нам понадобится на первое время, летящие стрелы я буду уничтожать, потом попробую поговорить с орками. Если не выйдет, поставлю более силиный щит, что защитит нас от любого урона. Но в таком случае я буду неподвижен и покажусь вам спящим с открытыми глазами, вам тогда придется направлять моего коня. Однако вы не знаете где дети, поэтому придется пока рассчитывать на этот щит — он от самих орков. — Гномы кивнули и схватились за оружие. Мы стали спускаться со скалы. Над полем битвы Орлов уже не было, солнце село и в темноте казалось, что вся Пустошь была завалена телами.

На вересковом поле,

На поле боевом,

Лежал живой на мертвом

И мертвый — на живом…

Я осматривал кровавый пейзаж, ведя нашу разномастную компанию к Дейлу. Вереск шел спокойно, переступая через орочьи трупы. Смердело от мертвых орков даже хуже чем от живых. Со стороны Дейла послышался звук рога. Орочьего. Следом рев толпы. Орки трубят победу. — Дейл захвачен. — Пояснил я своим спутникам. Мы прошли через мост и провал в стене рядом с воротами, на которых лежала мертвая туша тролля. Из какого-то закоулка на нас побежали орки. Гномы выставили оружие, но оно не потребовалось — орков просто испарило, когда они врезались в купол. Я продолжил путь к башне. Вокруг нее лежали орочьи тела. — Чем это их убило? — Магией моей убило. Просто я заколдовал башню так, что чернокровых убивает, а людей и прочих просто не пускает. — За нами наблюдают. — Гендальф указал посохом на баррикады, за которыми прятались орки и злобно на нас смотрели. Я хмыкнул и обратился к ним на Черной речи: — Слушайте меня, черное племя Азога и Больга! Я — Темный менестрель и эльф-чернокнижник из Мордора! Я пришел забрать выживших! — А ты докажи, что ты тот самый чернокнижник! — Из-за барикады донесся рычащий голос орка. — Как же мне вам это доказать? Убить вас? Вам как, покрасивее или пострашнее? — Я свирепо усмехнулся. — Эльфийский чернокнижник был силен. Не нужно нам тут его гнева. Мы и сейчас видим как ты сжигаешь наших воинов. Это твой голос доносился из уст светящегося оленя. Азог сказал нам не слушать тебя. Говорил, что менестрель умер от огня драконов. Мы видим на тебе следы их дыхания, значит ты можешь быть тем чернокнижником... Но нужно еще доказательство! Песни Темного менестреля нам нравились. Они были злые и смешные. Жаль на человечьем. Никто из эльфов и людей так о своих петь не будет. Спой нам! — Спеть вам? Не много ли вы требуете?! Петь простым оркам?.. Но ладно. Вас устроит песня о Гондолине? — О сожженном городе эльфов в горах? Да! — Орк закричал. А его собратья начали скандировать: — Спой! Спой! Я усилил горло чарами и запел: