Протерев уставшие глаза, я с хрутом в позвонках потянулся и наконец отложил в сторону последний из документов. Бумаги, бумаги, бумаги... Достало! Недовольно зыркнув в сторону стопки пергаментов, я наконец встал из-за стола. Буквально из воздуха соткался Мэглин с подносом, заставленным всякой снедью, но я отрицательно мотнул головой: — В таверну пойду. С народом пообщаюсь, а то скоро совсем тут одичаю. — Хорошо, Господин. Кстати, хотел сказать, но не решился вас прерывать: прибыла делегация гномов из Хазад-дум. Они сейчас отдыхают с дороги, а аудиенция назначена на завтрашний день. — Мда? Хорошо, может встретимся с ними. — Угу, не решился прервать он. Как в мой дом скребстись, коли я кую, так все в порядке, а как за документы засяду, так он дохнуть в мою строну боится... Расправив на себе тканый жилет и одернув рукава рубахи, я направился на выход из... Дворца наверное? Это огромное здание выросло за два года моего правления и стало местом работы наравне с кузницей, находящейся на вершине башни. Столь нестандартное архитектурное решение было создано по моим увещеваниям, насчет достопримечательностей и прочее. На самом деле, мне просто было лень далеко уходить, а во время работы над металлами, я лучше думаю, да и вид хороший открывается. Пользовался я правда ею редко и только чтобы расслабиться после нудной работы с бумагами. Там даже купальня была, чтобы по быстрому привести себя в порядок. Найдя взглядом на оживленной улице самую богатую таверну (по эльфийским стандартам это таверна, а по по мне, так это дорогой ресторан-гостинница) я направился к ней. Следом за мной тенью следовали секретарь и пара гвардейцев. Раскрыв богато украшенные резные двери, я обшарил взглядом помещение и нашел в нем самый оживленный уголок. Причиной небольшого столпотворения были гномы и обступившие их эльфы. Не найдя ничего угрожающего в их позах, я расслабился и направился к ним. Гном с огненно рыжей бородой и проплешиной на голове, весело качнул в мою сторону железной кружкой: — Сереброрукий! Рад видеть тебя. Неужто решил лично поприветствовать меня в своем дивном граде? — А как иначе, Игни? — Сказал я гномьему послу — Игни Огненнобородому. Я с интересом осмотрел низкорослых спутников гнома и с удивлением обнаружил среди них гнома без бороды. Что значит ему нет и семидесяти лет. Теперь мне стало понятно любопытство эльфов, такое не каждый день встретишь. — А! Вижу ты заинтересовался моим племянником! Знакомься, это Одри, сын Корбина Седобрового. — Гном потрепал по плечу юношу и продолжил уже обращаясь к нему: — Одри, это Его Величество Келебримбор, Король Эрегиона и искуснейший из кузнецов, что я знаю среди его дивного народа! Молодой гном приветственно мне поклонился и стал с интересом разглядывать. Особо от остальных местных нолдоров я не отличался, разве что, выглядел более зрело, ну и разумеется был венценосцем. Сам же гном, имел серый оттенок волос, что не слишком странно для гномов и темно-зеленые глаза. — Разочаровывает только одно, Сереброрукий! — И что же тебя разочаровывает? — Твои йельфы отказываются со мною пить! — Сказал мне этот пенек с глазами и рукой, в которой была кружка, обвел обступивших нас любопытных посетителей, едва не расплескав содержимое. — Хах! А чего ты ожидал? Ты и твои друзья умудрились довести до похабных песен их короля, в первый же день его правления. Посетители рассмеялись, видно вспомнив тот день, я же подавил в себе желание вновь покраснеть. — Баллада о Бревене и Плачьвесьдень у нас теперь, едва ли не самая популярная в Хазад-думе! Хоть одна нормальная песня без скучного чириканья. Слушай, а давай ты нам еще чего-нибудь на Всеобщем споешь? — И этот ирод хитро взглянул на меня пододвигая мне еще одну, заполненную не пойми-чем кружку, товарками которых был уставлен почти весь стол. На эту фразу... нет, мне наверное показалось и я не видел, как эльфы заинтересованно дернули ушами! — Пить не буду. У меня сегодня весь день расписан, я только поздороваться с тобой и поесть зашел. — Открестился я. — Дык, разве же я прошу тебя пить? — Хитрый гном пододвинул кружку обратно себе. — Я прошу чтобы ты спел! А то ваша йельфлячья нудятина совсем на человечий язык не ложится, не говоря уже про наш кхуздул. Ну же! Порадуй старика. — Если ты старик, то кто тогда я? Ладно... Песню так песню, но всего одну! И нормальную, а то тут все же ребенок присутствует. Музыки нет, так что не огорчайся. — Я задумался пытаясь припомнить, что-нибудь адекватное... Что-о? Я с удивлением посмотрел на нескольких эльфов (...и ты, Мэглин?) и одного гнома приготовивших перо и пергамент. Ну, знаете ли! — Я думаю подойдет песня про моего деда. Согласны? — Я вопрошающе посмотрел на гнома, проигнорировав нервно дернувшихся эльфов. Да, такой историей народа гордится сложно.

— Это про Феанора что ль? — Игни удивленно воззрился на меня, — Ну... давай. Пусть племяш мой, историю про твоего родича послушает.

Я вздохнул и окинув взглядом насторожившихся эльфов, запел: Ты, возненавидел край, Что для любого Рай. В твоей душе есть свет, Но ей покоя нет! Ты верил, что Мелькор Так любит Валинор Ты слышал только ложь — Она как в спину нож! Кровавым был исход. Природа слезы льет, Но нолдоров челны Вперед устремлены. Огонь в твоих речах, Тебе неведом страх, Проклятие Богов Тебя смешит — Таков твой дух! Одно из двух: Или умереть — Землю новую узреть, Или медленно истлеть! И прекрасный нолдор Край покинул гордо, У Богов поддержки не прося. И ступил на землю Первым — Средиземья Он, в себе проклятье унеся. Меч твой сверкает, Как Сильмарил во тьме. Враг отступает, И слышен всем твой смех. Меч твой сверкает, Как пламенный твой взор Смерть подступает, Но бьется Феанор! Но бьется Феанор! Враг украл твою мечту, Что ты ковал в поту — Ведь свет своей души В те камни ты вложил. Возмездием объят, Твой путь лежит в Ангбанд, В горах ища разлом, Где камни дышат злом. Ты вырвался вперед, А войско отстает, И Балроги вокруг Свой замыкают круг. Зачем же так спешить — Эльф может вечно жить. Вокруг кольцо врагов, Ты на ногах — Таков твой дух Одно из двух: Или умереть — Землю новую узреть, Или медленно истлеть! И прекрасный нолдор Край покинул гордо, У Богов поддержки не прося. И ступил на землю Первым — Средиземья Он, в себе проклятье унеся. Меч твой сверкает, Как Сильмарил во тьме. Враг отступает, И слышен всем твой смех. Меч твой сверкает, Как пламенный твой взор Смерть подступает, Но бьется Феанор! Но бьется Феанор! Зачем тебе корона, Коль нету в ней Камней? Как дерево без кроны, Как город без людей. Обыден мир без эльфов, Их не хватает тут — Они живут лишь в песнях, Что барды нам поют! Что барды нам поют! Закончив я потянулся за кубком с водой, любезно протянутым мне Мэглином. Эльфы удивлены и воодушевлены. Что? Не ожидали? История сама по себе не бывает полохая или хорошая, она просто есть, а остальное зависит от точки зрения. С одной стороны — безрассудная глупость и слепая ярость, а с другой — великая храбрость и свободолюбие. — Это было прекрасно! — Гаркнул гном и если бы дотянулся, то хлопнул бы меня по спине, а не ниже... Я спокойно отреагировал, он-то пьян, ему простительно. — Слушай, а ты еще песни придумаешь? Будем к тебе ходить и с песнями твоими на устах к себе домой возвращаться! Хоть какое-то развлечение народу будет. — Гном выжидательно взглянул на меня. — Игни, мой талант крайне далек от дяди Маглора. И фантазия моя не столь велика, чтобы к каждому твоему приходу по песне сочинять. — А мне песни того Песнопевца и ни к чему! Да я имел ввиду по праздникам петь. Да не знаешь что ль, что песни мы лучше запомним, чем книжки ваши? На слух и запоминается легче. Вот останется нашим деткам искусство ваше, а о подвигах былых ничегошеньки они рассказать не смогут. — Ну ты и заговорил... это же человеческая речь, а... — А что? Думаешь против кто будет? Хэй, народ?! Кто против послушать песни своего Короля? — Гном резво встал, едва не опрокинув стол и продолжил вопрошать у посетителей таверны. Коих число, к моему удивлению, увеличилось чуть ли не втрое. — Неужто его голос так плох? Или вам не нравятся слова, сказанные йельфом на человечьем? Нет? — Гном усмехнувшись, развернулся и посмотрел на меня, — Ну вот, видишь — всем понравилось, никто не против. Я глубоко вздохнул, ну Игни, одним словом... гном! Везде устроит хаос. — Махал, с тобой Игни, ладно. Согласен! Замолчи только. — Во-о! Другое дело! Будем с предвкушением ждать. Вай! А это кто? Какой белесый, из твоих что ль? — Гном махнул опустевшей кружкой в сторону входа. Я оглянулся и отицательно качнул головой: — Нет, ЭТОТ — точно не из моих. В таверну вошел Аннатар, пусть на белоснежные одежды и был наброшен плащ, не узнать этого духа было невозможно. Мэглин рядом со мной напрягся и уловив это, гвардейцы вопросительно взглянули на меня. Я слегка дернув запястьем, отдал приказ быть наготове. — Хех, я слышал об этих лесных феях! Это синдер, да? — Гном вопросительно глянул на меня. — Лесные феи? Я даже боюсь узнать как еще вы назаваете нас, кроме общего — Дивных. Но нет, это не Синдар и вообще не эльф, хотя очень хорошо прячется под его личиной. — Прячется? — Игни и все греющие уши посетители, вытаращились на меня, — Неужто, чего дурного задумал, но кто это и как прячется-то? Он же светит, а так только Дивные умеют! — Не только, как ты говоришь Дивные, испускают Свет. Есть еще ваш Махал... Валар. Но это майар — Дух, чародей в услужении Богов. Как они выглядят на самом деле мало кому известно, скорее всего это большие огоньки. Но вот перед нами, как он утверждает: подмастерье Махал... или Ауле, если на нашем. — О как?! А скажи, чего это он сюда пришел? Коли ты его уже знаешь. — Точно зачем — не знаю, но догадываюсь. И ты, прости конечно, но это дела эльфов. Но если ничего такого не будет, я обязательно расскажу. Гном понимающе кивнул и вновь наполнил кружку, заведя разговор со своими соплеменниками на Кхуздуле; впрочем не отводя любопытного взгляда, от богато украшенных колец на пальцах Аннатара. Одно слово... гном. Я направился в сторону майар, что успел занять один из пустующих столов. Уловив изменение в обстановке: собравшаяся за время моего пения толпа, уступала мне дорогу; майар осторожно бросил взгляд в нашу строну. Видимо узнав меня, он встал из-за стола и немного отойдя от него, поклонился мне: — Владыка Келебримбор, я не ожидал встретить Вас здесь, но тем не менее очень рад. — Не нужно подобострастия, тем более, что я не Валар, а всего-лишь король и лишь один из многих; причем собирающийся покушать в таверне. Ты не против если я присоединюсь к тебе? — Спросил я, обдумывая как узнать у него цель визита, хотя догадаться не сложно. Завтра состоится Собрание Совета Эрегиона. — Нисколько. — Качнул головой майар и тепло улыбнулся, вновь садясь на свое место. Я сделал тоже самое, а Мэглин пошел брать мой стандартный заказ, за время нашего знакомства, он неплохо изучил мои вкусы. Гвардейцы же, каменными изваяниями застыли позади меня. — По каким же делам тебя привела дорога в Ост-ин-Эдхиль? — Я осмеливаюсь выступить завтра перед Советом Эрегиона. Вы помните мою речь во Дворце Верховного Короля Гил-Галада? — Вопросительно посмотрел на меня майар. — Помню разумеется, пусть и прошло два года. — Я не стал ничего уточнять, присутствие гномов, какими бы союзниками и друзъями они ни были, не повод трепаться перед ними о делах касающихся только эльфов. — Я правильно понимаю, что ты желаешь повторить ее? — Если Вы того позволите. — Аннатар согласно кивнул и вопросительно бросил на меня взгляд. — Я не откажу тебе в твоем праве выступить. Но не могу обещать, что мой народ прислушается к тебе. Аннатар улыбнулся и в этот момент, появилась обслуга с едой во главе с Мэглином. Я и майар, неспешно приступили к трапезе. Закончив первым, Аннатар материализовал в ладони большой изумруд. Кто-то удивленно крякнул... кажется это были гномы. Майар уже собирался отдать камнь обслуге в качестве платы, как рядом появился Игни со своей свитой. Вот не знал что эти карлики способны так быстро передвигаться! — Вы позволите? — Спросил гном, буквально прикипев взглядом к изумруду. Аннатар насмешливо склонив голову вбок, передал камень гному. Игни начал сначала его на свету осматривать, любуясь искрящимися острыми гранями, затем достав из сумочки какой-то гномий инструмент, начал проверять твердость камня. — Настоящий. — Как-то удивленно, что-ли, проговорил гном, положив камень на поверхность нашего стола. — Разумеется, мой Повелитель обладает властью над рождеными землей металлами и камнями. Хм. Я взял камень в руку и подбросил его, тот через мгновенье, сверкая гранями вновь упал в мою ладонь. Я сжал кулак, направив в него свой Свет. В этот момент мои слегка прикрытые глаза, ярко засветились голубым. Прекратив поток энергии и раскрыв ладонь я увидел, что свет внутри камня играл еще какое-то время. — Э-э-э, и чего это такое было, а Дивный? — Гном в рассеянности смотрел на потухающий огонек внутри изумруда. — Всего-лишь подтверждение истиной ценности камня. Будь он простой крашеной стекляшкой, он бы потерял все цвета — моя магия их бы выжгла. — А если бы это был алмаз? — Аннатар выудил из воздуха два маленьких прозрачных камешека. На что я усмехнувшись взял камни в одну руку и проделал ту же самую процедуру, но на сей раз не сжимая ладони в кулак. Камни на ладони вспыхнул сначала белым, потом глубым, а потом снова белым; так продолжалось некоторое время, пока один из камней... не стал испаряться в воздухе, а другой светиться еще ярче и быстрее менять цвета, пока наконец полностью не сменил цвет на голубой. Стекляшка не выдержала испытания, а алмаз остался цел. Огонь в моих глазах потух, но оставшийся камень продолжил светиться. Я положил его на стол и убрал руку... камень продолжал источать голубой свет. Усмехнувшись, я взглянул на гнома, тот таращился на камушек, и видимо что-то для себя прикинув, он тронул камень пальцем, но быстро отдернул руку, точно ошпарившись. Ингни удивленно посмотрел на след от ожога: — Будто раскаленного металла коснулся. — И превел взгляд на деревянную поверхность стола, абсолютно целую между прочим. Я выжидательно уставился на майара, тот встретившись со мной взлядом, тоже решил прикоснуться к камню: — Холодный. — Произнес тот и осмелев, полностью взял в руку светящийся камешек. Приподнял, осмотрел со всех сторон и удивленно проговорил: — Это не алмаз... уже. Гномы, как впрочем и эльфы удивленно воззрились сначала на него, а потом на меня. Я улыбнулся и сказал: — Вы знаете, что можно плавить металл и стекло, знаете что можно его закалять... А можно ли закалить алмаз? — Это... красиво. — Проговорил Мэглин, зачарованно смотря на камушек. — Да, красиво. Но красота его еще и в том, что теперь этот камень тверже алмаза. — Аннатар уверенно сказал, положив камень обратно на стол. — Сильмарил. — Начались шепотки и я решил быстро их прекратить. — Нет. Это не сильмарил! Просто я сумел понять принцип создания их оболочки, но мне не достичь прочности настоящих камней моего деда, способных удерживать едва ли не силу Богов. Этот камешек, всего навсего удерживает мою силу. — И он стал прочнее многих известных мне материалов... — Задумчиво проговорил майар. — Угу, еще Тьму небось, разгонять сможет. Слушайте, а подарите-ка вы его мне, ну точнее не мне, а Хазад-думу. А себе, коли вам надо, вы еще сделать сумеете. — Этот ушлый гном своего не упустит, понял я и вопросительно взглянул на майар. Тот некоторое время еще поразглядывал камень и кивнув чему-то, положил его на столешницу: — Пусть забирает, безделушка пусть и обжигает тех в ком нет Света, но убивает и гонит прочь тех в ком есть Тьма. Я согласно кивнул. Игни достал из мешка одного из своих собратьев шкатулку и моментально смел в нее камень, обдув позже пальцы, на коже которых, стали медленно образовываться волдыри. После чего гном оперативно посеменил прочь из таверны, небось опасаясь, что мы передумаем. Его свита, едва за ним угналась и лишь Одри, в дверях таверны развернулся и поклонившись нам, поблагодарил и попрощался. Я, встав из-за стола, направился к выходу: — Увидимся в Зале Совета, Аннатар. — Конечно, мой Господин. — Донесся до меня ответ майар. Я направился обратно во Дворец, и уже разделившись с гвардейцами перевел взгляд на Мэглина, что все время пути, пытался ненавязчиво обратить на себя мое внимание: — Ну спрашивай? — Почему вы отдали камень? — А тебе мало звезд на небе и ты захотел добавить к ним еще одного Эарендиля? — Насмешливо спросил я. — Вовсе нет, но этот камень... — Просто камень. Хотя нет, не просто... Это светящийся камень. Также светящийся и обжигающий, как и все мои чары, и очень прочный камень. Но все равно... Камень. — ...Я понял, Господин. — Вот и отлично.