Только тут Дадли заметил, что в узком проходе он уже не один. Директор держал его за шиворот, рядом с ним стояли две учительницы, а поодаль жались в кучку испуганные школьники из разных классов, которых привлек к месту схватки боевой клич Элин.

— Да как вы смеете! — бушевал Вернон Дурсль, размахивая руками и брызгая слюной. — Мой сын и мухи не обидит!

— Эта сумасшедшая девка сама его ударила, — поддержала его жена. — Посмотрите, какой у Дадлика страшный синяк. Таких, как она, надо изолировать от общества!

— Дурсль, вы идиот, — брезгливо ответил директор Фрост. — Дадли избивал маленькую девочку на глазах у трех преподавателей и половины учеников школы. А уж о том, что они сделали с вашим племянником, я вообще молчу.

— Он первый на них напал, правда, милый? — Петуния повернулась к сыну, и тот буркнул что-то неразборчивое. — Гарри ненормальный, все это знают.

— Настолько ненормальный, что полез один на пятерых? Ну хватит, — директор достал из ящика стола пачку исписанной бумаги. — За год у меня скопилось восемь заявлений от тех, кто пострадал от вашего сына и его друзей, мистер Дурсль. И миссис Олсен уже предупредила, что если мы не примем меры, она с остальными родителями организует коллективный иск против школы. Я не собираюсь доводить дело до такой крайности.

Он встал и широко распахнул дверь кабинета.

— Я исключаю Дадли из школы, — произнес он. — Документы придут вам по почте, а сейчас убирайтесь отсюда.

— Вы не можете! — взвизгнул Вернон. — Наш сын имеет право на образование! В конце концов, мы платим налоги!

— Еще как могу, — холодно ответил директор. — К сожалению, по закону, школа не может просто так выкинуть ребенка на улицу, но для таких, как ваш сын, в нашем округе организована школа святого Брутуса.

Дадли испуганно пискнул, и Фрост посмотрел на него с хищной улыбкой.

— Вижу, ты про нее слышал, мальчик? Да, тебе там будет самое место. Во всяком случае, оттуда тебя уже не исключат. Оттуда вообще никого не исключают, даже самых отпетых хулиганов.

— Я этого так не оставлю, — раздраженный Вернон Дурсль схватил Дадли за руку и потащил за собой. — У меня есть друзья, мы добропорядочные граждане! Я буду жаловаться!

— Жалуйтесь, сколько влезет, — устало бросил директор, захлопывая за ними дверь. Ему еще предстоял нелегкий разговор с родителями остальных учеников. Временами он очень жалел, что не может прописать кое-кому десяток-другой розог, как это было в его детстве.

— Как ты узнала, где меня искать? — спросил Гарри.

Медсестра уже обработала йодом его ссадины, наложила повязку на ребра и повесила руку на перевязь. Сейчас они вместе с Элин сидели на кушетке в медпункте, ожидая, пока Дурсли не закончат разговор с директором и не придут за ним. Миссис Олсен уже несколько раз порывалась забрать дочь домой, но та каждый раз отказывалась, заявляя, что никуда не уйдет, пока не увидит, что с Гарри все в порядке. В конце концов, ее мама сдалась и ушла в машину сочинять текст судебного иска к школе.

Девочка посмотрела на медсестру, занятую какими-то бумагами, и придвинулась к другу поближе.

— Предчувствие, — тихонько сказала она. — Я просто поняла, что ты там, вот и все. Я же говорила, что иногда вижу какие-то образы, которые непонятно как толковать. А тут была словно вспышка, я вдруг четко увидела, как ты стоишь у стены и как тебя бьют.

Она вздохнула.

— Жаль только, что предвидение не сработало раньше. Если бы я увидела, как тебя тащат, я бы такой вой подняла, вся школа бы сбежалась.

— Да уж, — Гарри невольно улыбнулся, вспомнив тот дикий звук, который издала его подруга перед тем, как броситься ему на помощь.

В этот момент дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошел дядя Вернон.

— В машину! — бросил он Гарри и повернулся к Элин, намереваясь что-то ей сказать, но в последний момент сдержался.

— Мистер Дурсль, погодите, — остановила его медсестра, — вы должны расписаться вот тут. Вашему племяннику нужно в больницу, я подозреваю у него несколько переломов...

— Обязательно, — буркнул тот, не глядя подписывая поданную ему бумагу. — Это все? Пошевеливайся, мы едем домой.

Гарри со вздохом поднялся и скривился от боли в груди.

— Пока, увидимся завтра, — он махнул Элин здоровой рукой и пошел за дядей.

Выйдя из кабинета, дядя Вернон крепко ухватил Гарри за ухо и потащил его за собой, не замечая высунувшуюся из двери медпункта белобрысую голову.

— Увидитесь, как же, — прошипел он. — Ты больше никогда с ней не встретишься, гаденыш, это из-за вас двоих Дадлерса исключили из школы. Ну ничего, в школе святого Брутуса из тебя выбьют всю дурь.

— Вы отправите меня туда? Но меня же не исключили? — воскликнул Гарри.

— Неужели ты думаешь, — зло прищурился дядя Вернон, — что будешь ходить в нормальную школу, пока Дадли будет учиться со всякими отбросами? О нет! Ты пойдешь вместе с ним, тебя там научат уму-разуму.

Они свернули за угол, и окончания разговора Элин уже не разобрала, но и услышанного оказалось достаточно, чтобы ее захлестнула холодная ярость, похожая на ту, которую она испытала при виде избиваемого Гарри. Только если тогда ее глаза словно застлала кровавая пелена, сквозь которую не было видно ничего, кроме лиц хулиганов, то сейчас наоборот, она видела окружающий мир кристально четко.

— Извините, пожалуйста, — обратилась она к медсестре, — я хотела бы получить копию медицинского заключения Гарри. Это важно.

Медсестра открыла было рот, чтобы сказать, что подобные бумаги не предоставляются посторонним, но, взглянув в холодные голубые глаза, вдруг поняла, что возражать этой девочке ей совсем не хочется.

Получив копию, Элин положила его в рюкзак и направилась на стоянку, где стояла машина ее мамы.

— Ну что, все в порядке? — миссис Олсен подняла взгляд на дочь и осеклась. Такого выражения на ее лице она еще никогда не видела. — Что случилось?

Элин уселась на сиденье и начала пристегивать ремень.

— Мама, — очень спокойным тоном произнесла она, — мне нужны твои профессиональные услуги.

10 апреля 1987 года

— Миссис Дурсль? Это снова директор Фрост. Ваш племянник третий день не ходит в школу, у вас есть этому объяснение?

— Я же сказала, мы переводим его в другую школу, — раздался в ответ холодный голос тети Петунии.

— А я уже говорил вам, что так просто это не делается, и для перевода посреди учебного года нужны веские основания. Мальчик должен посещать занятия до тех пор, пока... — попытался было возразить директор, но в трубке уже слышались лишь короткие гудки.

— Видите? — Фрост повернулся к сидящему напротив мужчине с редкими светлыми волосами, одетому в строгий черный костюм. — Они явно не понимают, что нарушают закон об образовании. Если бы Поттер не явился в понедельник, мы бы сами вам позвонили.

— Понятно, — мужчина встал и привычным движением оправил пиджак. — Ну что ж, считайте, что уже позвонили. Вы знаете, какие бумаги заполнять в подобных случаях?

Директор кивнул.

— Да, я все сделаю. Но хотелось бы мне знать, кто к вам обратился раньше нас.

— Мы не раскрываем свои источники, — водянистые глаза скрылись за стеклами темных очков, — но неофициально я могу сказать, что это был один неравнодушный житель вашего города. Спасибо за сотрудничество.

Мужчина вышел, и Фрост поймал себя на мысли, что совершенно не может вспомнить, каким было лицо, которое он видел всего секунду назад.

— Миссис Дурсль? — мужчина показал ей удостоверение. — Я агент Смит из департамента по защите несовершеннолетних полиции графства Суррей. Могу я увидеть вашего племянника?

— Не можете, — злобно бросила Петуния, попытавшись захлопнуть дверь, но агент Смит успел выставить вперед ногу в безукоризненно начищенном ботинке.

— Миссис Дурсль, — холодно произнес он, — у вас есть два варианта. Либо вы впустите меня в дом и покажете ребенка прямо сейчас, либо я уйду и вернусь уже с ордером на обыск. Выбирайте.