Едва Герман пошел к своей Юле, а она закрыла за ним дверь, ноги ее подкосились, и она медленно осела на стул в углу прихожей. И сколько так просидела, глядя в одну точку, не знала. Потом встала, подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на свое лицо и тихо сказала: «Размечталась? Получай!»

И в следующее мгновение уже носилась по всей квартире, судорожно собирая вещи. Планы на будущее оформлялись в ее голове по ходу дела. Позвонить Федьке, чтобы подобрал ее на станции. Вызвать такси. Придумать, что сказать родителям… Родители… вот это было самое сложное, потому она решила дать себе передышку и временно спрятаться у Таськи с Федей. Хоть на день. Чтобы разложить все по полочкам. Кота оставить – все равно не влезет. Позвонить Герману? Предупредить? Нет… не стоит его отвлекать, когда он там… с ней. Быстро написала ему записку, надеясь, что та не слишком минорно звучит. Заглянула в холодильник. На завтра оставалось жаркое, а завтрак… завтракать он явно будет не дома. Тем лучше даже. Вот только интересно, когда он домой заявится? Не думать!

Выходила из квартиры, заперла дверь и некоторое время смотрела на связку ключей. Решила, что отдаст, когда он приедет за разводом. Приедет же… когда-нибудь. В конце концов, она никогда не могла оставить квартиру открытой… Жаль, что он так и не сменил замок на что-то захлопывающееся.

Уже потом, в дороге, тихо всхлипывала на заднем сидении, не обращая внимания на неловкие взгляды соседней пассажирки. Когда поймала на себе этот взгляд, отвернулась к окну. И ничего не чувствовала, кроме жуткого желания вернуться и влепить ему пощечину. Или, еще лучше, выцарапать этой Юлии глаза! Как? Как он мог простить ее после всего, что она сделала с ним?

Уже подъезжая к Козельцу, достала-таки из сумки телефон, чтобы позвонить Федьке и уточнить время приезда. И увидела полтора десятка пропущенных от мужа.

А сейчас она смотрела на него и все еще не понимала. В ушах только многократно отдавалось его «Ничего. Просто я тебя люблю». И она отчаянно хотела в это поверить безо всяких оговорок.

- Ты отрастишь бороду обратно? – хмуро спросила Даша.

- Договорились, – согласился Герман.

- И мы пойдем в кино?

- Пойдем.

- И ты меня, правда, любишь?

- Правда.

- И я тебя – правда, - и Дашино серьезное лицо вдруг озарилось широкой улыбкой – совсем такой, как раньше, а не как всю последнюю неделю, когда она с ним «дружила». Она подалась к нему, но замерла на полпути: - Значит, теперь по-настоящему?

- По-настоящему, - сказал Герман и, притянув ее к себе, поцеловал. По-настоящему.

И тут телефон затрезвонил снова, а Даша от неожиданности уронила его на пол, не прерывая поцелуя.

Гера с глухим фырканьем отстранился от нее и поднял аппарат.

- Добрый вечер, Михаил Дмитриевич! – бодро сказал Герман в трубку.

Из трубки заорал голос тестя, который можно было бы охарактеризовать словом «обеспокоенный». Где-то рядом явно попискивала мама. И Даша отчетливо расслышала: «Машина была под окнами! Куда подевались?!»

- А мы вспомнили, что тортик купить забыли, - не моргнув глазом, ляпнул Герман. – Сейчас будем.

Трубка продолжала вопить. Даша только улыбалась и смотрела на мужа. Когда из телефона донеслось: «Какого хрена не предупредили!» - она тихонько захихикала в плечо Липковича.

- Ну так сюрприз, - рассмеялся и Герман.

«Сюрпризы так не делаются! Чтобы через десять минут были дома!»

- Будем! – крикнула в телефон Даша и потерлась носом о его щеку.

А Герман отбросил в сторону телефон и вернулся к Дашиным губам.

Эпилог

Отключив будильник, Герман легко поднялся и прошлепал из спальни. Сначала включить кофеварку, потом в душ – как спасение от невероятной жары, установившейся с неделю назад. Кажется, так бы и жил в ду́ше. Подставив лицо прохладным струям, Герман что-то весело напевал себе под нос.

Его непродолжительная идиллия прервалась Дашиным сонным голосом, звучавшим довольно глухо из-за двери:

- Гера, мне тоже надо!

- Сей-час! – крикнул Герман.

Сквозь шум воды он различил только ее удаляющиеся шаги. Даша протопала на кухню – в противовес кофе варить какао. И соблазнять его запахом.

Герман очень скоро пришел на этот самый запах. Подошел к Даше и чмокнул ее в шею.

- Что случилось? – спросил он.

- Кое-что, - сообщила она, повернув к нему голову, и в губы прошептала: - Я опять проспала, потому есть будешь бутерброды.

- А ты что будешь есть?

- Ответ «тебя» не считается?

- На завтрак – нет!

- Мммм… У меня есть банан, какао и печенье. Печеньем могу поделиться.

- Сейчас у тебя будет еще и бутерброд, - Герман сунулся в холодильник.

- Хочешь, чтобы мне стыдно стало? Не получится. Ты уйдешь, а я лягу спать дальше.

- Приятных снов, - улыбнулся Герман, поставил на стол тарелку с несколькими бутербродами, сделанными на скорую руку, и сам принялся жевать свой, запивая его кофе. – Я вечером буду поздно.

Даша подняла голову от своей чашки, которую до этого увлеченно рассматривала, гоняя пенку с одной стороны в другую. В глазах ее замер вопрос, который был немедленно озвучен – с некоторых пор она предпочитала не держать все в себе:

- И в какую это сторону тебя занесет?

- В сторону Валеры.

- Это который гинеколог?

- Он самый.

Даша на мгновение задумалась и снова заглянула в чашку. Потом подозрительно произнесла:

- И по какому поводу сборище?

- Да, как обычно, просто так.

- Как обычно, - проворчала Даша. – Твой Валера так и не женился? Холостяцкая вечеринка, да?

- Дашка, уймись, - рассмеялся Гера.

Даша смешалась, покраснела и показала ему язык. А потом деловито предупредила:

- И не вздумай считать, что я ревную, ясно?

- Ну я так и понял: не ревнуешь.

- Не ревную! – кивнула она. – Ты к нему вечером или как? Когда ждать-то?

- Лучше не жди, спать ложись, - ответил Герман и направился к выходу.

- Кошмар! – возмутилась Дашка и вымогательски добавила: - Не лягу, пока не придешь.