Джон нарушил молчание.

– Джейк? Что нам делать?

Все глаза устремились на меня: я хочу сказать, глаза телеологистов. Дарла и Винни разговаривали приглушенными голосами. Я проверил сканер. Петровски очень быстро догонял нас, потому что я притормозил. Я немного нажал на газ, чтобы дать нам всем, а в особенности себе, немного времени. Дорога все еще была совершенно прямая, территория безжалостно плоского ландшафта. Я не отрывал глаз от того, что было передо мной. На таких скоростях внезапные препятствия – это смерть.

– Джейк… – тихо напомнил о себе Джон.

– Ага, – я выдохнул с силой, потому что принял решение. – Джон, я не собираюсь останавливаться. Не проси меня обосновать моральность такого решения. Я не могу, могу только разве что сказать, что не имею возможности сдаться властям. Я собираюсь прорваться сквозь портал, который ведет на неизвестную территорию.

Сьюзен ахнула. Джон воспринял это молча. Роланд вовсю занялся панелью с приборами.

– Если у вас есть пистолет, – продолжал я, – я посоветую вам приставить мне его к виску немедленно. Портал почти перед нами.

Высвеченные слабым зодиакальным светом на горизонте, цилиндры поднимались надо льдом, словно темные ангелы в судный день.

– Дайте мне сказать вот что, – продолжал я. – Я не стал бы прорываться сквозь этот портал, если бы я считал это самоубийством. Вы можете мне поверить, можете не верить. Примите это с той искренностью, с какой я это говорю, но я не стал бы, ей-богу, прорываться в незнакомый портал, если бы считал, что у меня нет никаких шансов вернуться обратно.

Роланд посмотрел на меня.

– Разумеется, Джейк. Все знают, что ты вернешься обратно – если верить дорожным байкам.

– Я-то основываю свою уверенность на более здравых рассуждениях, чем треп за пивной кружкой. Опять же, примите на веру, что я собираюсь вылететь оттуда с другой стороны, но обязательно вернуться обратно. Собственно говоря, я почти знаю, что смогу это сделать.

– Откуда ты знаешь? – спросил Джон.

– Не могу пока что объяснить. Просто знаю – и все.

Джон внимательно на меня посмотрел.

– Джейк, я прошу тебя подумать над этим еще раз.

– Извини, Джон. Приставь к моей голове пистолет – и я остановлюсь. Мне самому не очень хочется прорываться в незнакомый и неизвестный никому портал, но я это сделаю, если никто меня не остановит. – Это прозвучало безумием даже в моих собственных ушах.

Сьюзен тихо всхлипывала на заднем сиденье.

– Угрожать собственному водителю на скорости чуть ниже, чем мах-запятая-семь, – кисло сказал Роланд, – мне представляется слегка абсурдным.

Он повернулся к Джону.

– Разве ты не можешь понять, что Джейк – в Плане?

Я поймал выражение лица Джона в свете приборной панели, когда на миг оторвал глаза от дороги. Очень редко приходится видеть человека, которому предлагается вот так, буквально, проверить на жизненность догмы своей религии. Джон покачал головой.

– Роланд, тут не просто вопрос…

– Ох, да перестань, Джон, – сказал Роланд, которому надоело поведение его недавнего вождя и учителя. – Как же ты можешь быть таким близоруким? Мы включены в План Джейка, а он – в наш. Ты же не можешь отрицать, что существует какая-то связь. Ну, скажи честно?

– Может быть, – сказал Джон, но лицо его противоречило его собственным словам. – Возможно, так оно и есть.

Он внезапно сдался, словно устал от спора.

– Господи, да не знаю я. Я действительно не знаю, что делать.

– Я знаю, – сказал Роланд с нажимом. – Это же очевидно. Неважно, что мы делаем, наши пути и Джейка, кажется, все равно пересекаются. Я скажу, что надо дать Джейку возможность вести нас за собой. Ясно же, что его План сообщает нечто новое нашим.

Дарла колотила меня по плечу.

– Смотри вперед!

Посреди дороги лежала темная лужа. Я резко затормозил, но это было бесполезно. Мы моментально перемахнули по воздуху через естественную впадину на дороге и как ни в чем не бывало оказались снова на твердом льду.

– Извини, Джейк, ложная тревога.

– Ни в коем случае! Следи внимательно и дальше! Мне нужны не два глаза, а четыре.

Роланд снова наклонился над сканером. Вдруг он развернулся и вгляделся назад через овальное окошко заднего обзора.

– МЕРТЕ! Мне бы надо было смотреть! Он снова тут!

В зеркале заднего обзора я увидел мерцание огней перехватчика.

– Джейк! – голос Сэма. – Все у тебя в порядке?

Времени отвечать не было. Я нажал на газ.

– У меня тут что-то на сканере! – Роланд ткнул пальцами в панель управления оружием. Замерцали красные и зеленые огоньки.

– Давай, Джо, кто бы там ни был!

Джо не ответил. Что-то ударилось в заднюю часть автомобиля с глухим шмяком. Я не смог увидеть огоньков перехватчика. Темная масса закрывала окно заднего обзора. Я знал, что это такое, поскольку и раньше оказывался на месте того, кто принял на себя удар мяча-липучки. АДГЕЗОСФЕРО на интерсистемном. Теперь липкая масса расползлась по всему окну, размножаясь и шипя, образуя неразделимую молекулярную связь с металлом корпуса машины. Хотя снаружи температура была близка к абсолютному нулю, эта дрянь не замерзнет, потому что ее химические реакции дают достаточно тепла, чтобы сперва закончить свою грязную работу. Петровски теперь выпускал слабину каната, пока не сформируется связь липучки и машины.

Потом он начнет подтягивать нас к себе.

– Что случилось с противоракетной системой? – хотел узнать у меня Роланд.

– Наверное, прочла приближение этой дряни как медленный снаряд, – сказал я. – Липучкой стреляют из чего-то вроде ракетницы. Теперь не беспокой больше Джо.

Но я сам беспокоился все больше. Я по-прежнему прижимал педаль газа к полу, надеясь размотать всю длину каната, на который Петровски привязал нас, прежде чем неразрывная связь успеет сформироваться. Но увы, мальчики и девочки из милиции намотали какую-то рекордную длину на его катушку. Кроме того, в липучку добавили какую-то сверхкатализаторную дрянь, потому что прошло всего несколько секунд – и все было кончено. Русский держал нас на крючке.

– Роланд, – сказал я, – у этой штуки должно быть какое-нибудь оружие лучевого типа, так найди его!

– Я ищу, Джейк. Но эти обозначения на каком-то странном языке.

– Этот язык – древнеамериканский. Читай мне все это вслух!

– О'кей, скажи мне, что означает: «Взять их, бобик!»

– По буквам! – Он стал начитывать мне, как это пишется, и я остановил его на третьем же слове. – Господи помилуй! Это означает: «Огонь! Пли! Атаковать! Нажми эту кнопку!»

Роланд так и сделал, но ничего не произошло.

– У этой штуки должна быть цель! – завопил я. – Найди прицельную фиговину!

– Прицельную что?

Дорога за нами озарилась бело-голубым огнем, когда русский попытался дать выхлоп из всех задних дюз, чтобы затормозить, и мы поехали вперед на своих сиденьях. Роланд и Джон ударились о лобовое стекло, мне рулевая колонка влетела в грудь. Но я все равно с маниакальным упорством вгонял педаль газа в пол, находя в машине все новые и новые резервы силы. Нога моя словно проваливалась в пол машины. Машина рванулась, а потом ускорение понесло нас наоборот, назад, вдавливая в спинки сидений. Я быстро оглянулся назад. Сьюзен, Дарла и Винни были одной перепутанной и перепуганной кучей на полу. Босая нога Сьюзен комично торчала вверх.

Началось перетягивание каната между нами и русскими, задние дюзы и моторы перехватчика против рычащей мощи псевдошевроле, которую во всей глубине невозможно было постичь. Но русский здорово продумал свои ходы. Он выпустил всю длину каната и дал мне тянуть себя за моей машиной, а потом включил задние дюзы и смотал часть каната и еще немножко, вываживая меня, словно глубоководную рыбу на рыбалке. Он перехитрил меня, и я это знал. А когда он подтащит нас достаточно близко, он опрыскает нас быстро твердеющей дюропеной, замотает нас в иммобилизирующий, обездвиживающий кокон – чертовски эффективная техника против даже той машины, которая намного превосходит тебя по мощности мотора и скорости. Если только достаточно приблизиться, то возможно сделать почти все, что угодно… если не считать «дорожных жуков», то, когда менты хотят тебя замести, не придумать лучшей техники, и делают они это с удовольствием. Однако теперь нас и никакой «дорожный жук» не спасет, если и появится.