– Погодь, сейчас, – сказал колдун.

В дверь постучали. Аргенто лично откинул засов и впустил внутрь заснеженного мужичка со звенящим ящиком в руках.

– Ух! – выдохнул мужичок, поставив ящик на пол. – Ну и валит! Обратно бы доехать, дороги заметает – страсть.

И тут же исчез. Рокко присмотрелся к ящику – да, как и каждый год, бутылки игристого вина. Каких сказочных денег стоят колдуну эти «каникулы», – представить страшно.

– Ах! – вернулся мужичок со вторым ящиком.

– Ох! – внес третий.

– Синьор учитель, вам дурно не станет? – поинтересовался Рокко, но колдун его не удостоил ответом.

Аргенто повелел мужичку унести ящики в спальню и только после этого метнул холодный взгляд на Рокко:

– Так, теперь с тобой. Сидишь и делаешь состав от бодуна. И чтоб я тебя до утра не видел и не слышал. Поутру начинай продавать. Но по-тихому, осторожно. Пяток медяков с каждого. Усек?

– Усек, – вздохнул Рокко. – Думаете, пойдут? Фабиано…

– Фабиано – одно, новый год – другое, – оборвал его Аргенто. – Нагнали уже, поверь, а нынче ночью зальются – куда тому океану. А поутру – на службу. А там Ламберто и Фабиано присматриваться да принюхиваться будут. Кто с соображением – приползут к нам. А тут ты – с половничком. Спасибо вам, милейший, – сказал колдун спустившемуся мужичку и щедро отсыпал ему мелочи. – Приятных праздников!

Задвинув засов, Аргенто повернулся к Рокко с сияющими глазами. Будто ребенок, заждавшийся подарков. Только вот ни один ребенок не сможет скорчить такую злобную и одновременно веселую рожу. Рокко, содрогнувшись, бросил взгляд на часы на стене. Как раз сейчас молодняк в заброшенном кабаке соберется – подарками обмениваться… Эх, не успеть!.. В который уже раз он потрогал в кармане стеклянный шарик – и ему полегчало.

– По-ро-шок! – провозгласил Аргенто, беря с полки давешнюю коробочку. – Сейчас очень важно…

Забормотав совершенную невнятицу, колдун вытащил из коробочки мешочек и осторожно распустил на нем шпагат. Рокко, смирившись с неизбежным, взял со стола приготовленные заранее черные свечи, расставил их в углах пентаграммы и схватился за спички.

– Ополоумел?! – завопил колдун. – Оставь немедля!

Рокко про себя знал, что умом он, может, и не блещет, но вот понятливостью – вполне. Поэтому тут же спрятал коробок и сложил руки перед собой, всем видом изображая невинность и покорность.

Аргенто, привстав на цыпочки, достал с верхней полки тонкую лучинку. Подошел к Рокко, качая головой:

– Вот ничему-то ты не учишься. Ну? Вспомнишь хоть, что это?

– Щепа от гроба убийцы, – не задумываясь, сказал Рокко. – Да только чушь это все. Фабиано что, тоже у себя в церкви такое делает? Уверен, он там даже пентаграмму не вычерчивает. Загнал в шкаф – и…

– Фабиано пусть хоть на ушах пляшет. Мы по уму делать будем, у нас все серьезно.

Ну да, серьезно, подумал Рокко, поджигая лучину в подрагивающих от нетерпения руках колдуна. Фабиано сегодня через такой же шкаф Лизу в монастырь отправит – это так, детские игрушки. А вот у нас…

Аргенто со щепой начал зажигать свечи. Рокко, забрав у него сверток, опустился на колени перед шкафом, высыпал бурый порошок под него, осторожно подул, чтобы распространить ровным слоем, и отошел – его роль в ритуале закончилась.

Как только колдун поджег последнюю свечу, мигнули и погасли все лампы до единой. Волшебство началось. Рокко ощутил привычное покалывание на кончиках пальцев, волосы зашевелились на голове, будто ветерок поднялся, сердце мучительно сжалось.

– O, Diascol, magnus Dominus tenebrae! – заговорил колдун, стоя напротив шкафа с ритуальным стилетом в правой руке. – Nobis hac nocte ad flout leges vitam et mortem, vincere vires spatium et tempus!

Внезапным порывом ветра открыло окно. Створка ударилась в стену, разлетелось осколками стекло. Рокко подпрыгнул на месте, но смолчал. В комнату ворвался ледяной вихрь. Не тот живительный морозец, что щипал уши сегодня утром – замогильный холод, уничтожающий саму душу.

– Da nobis fortitudinem mutare consilium Dio causa ad curas corda nostra! – возвысил голос колдун.

Рокко стиснул зубы. Выстоять! Во что бы то ни стало – выстоять! Аргенто, его наставник, его учитель сейчас пропускает через себя такие страшные силы, что ему, сопляку, и не снились. Одно неверное слово, движение, действие, – и последствия будут ужасны. Ураган из преисподней сметет с лица земли городок Вирту, и долго еще путники будут удивляться, как в одну ночь он исчез, не оставив и следа.

Аргенто чиркнул лезвием по ладони левой руки, подождал, пока разрез заполнится кровью.

– Accipere cruenta offerens. – Рука колдуна дернулась, и брызги крови попали на дверцу шкафа. – Libero qui custoditus!

Кровь впиталась в черное дерево. Из щелей повалил дым, шкаф мелко задрожал, потом заходил ходуном. Почудилось пламя, пробивающееся из замочной скважины. Рокко, чтобы не начать молиться, принялся считать до ста, но сбился уже после десятка. Пол под ногами подпрыгнул, с потолка посыпалась какая-то шелуха. Воздух будто наполнился шепотками и смехом. Они уже близко. Вот-вот ритуал завершится…

– Sit eos hic veni, et jucundum oculis et lumbis! – кричал колдун, подняв руки. – Tres pulchra meretrix, tres whores, tres reprobari domina pertinentes ad Dio – venire!

Огонь черных свечей взметнулся, вспыхнула сама пентаграмма, и в призрачном зеленом свете нечеловеческого, неживого пламени Рокко разглядел струйку крови, текущую по старческому предплечью, подрагивающий в другой руке кинжал… Рокко всегда чтил учителя, но сейчас преисполнился истинным восхищением перед ним.

– Venit!

Человек, шагнувший в такие чудовищные пустоши запретных знаний, проклятых навыков и уцелевший, сохранивший разум… Можно ли представить кого-то более великого, сильного, могучего, отважного? Мысленно Рокко проклял себя за все те случаи досадного непослушания, за все резкие слова, которые думал или даже шептал за глаза про Аргенто. Глупый мальчишка! Каким был, таким и остался. Благодарным нужно быть, что такой человек тебя терпит!

– Venit! – гремел голос колдуна, заглушая рев зеленого пламени, окутавшего шкаф. – Venit! Venit! Venit!

Слепящая вспышка – и тьма, полная тьма. На мгновение Рокко испугался, что ритуал прошел неправильно, и Диаскол выбрался из заточения, одним махом уничтожив мир, опрокинув всех в небытие. Но тут же вспомнил памятку, вдолбленную ему в голову колдуном: «Если видишь тьму – это еще не ничто. Ничто – оно никакое. Ни светлое, ни темное. Узришь его единожды – лишишься и тех крох разума, которыми обладаешь».

Рокко осторожно тряхнул головой и, кажется, ощутил некоторые крохи разума. Да и темнота стала рассеиваться. Сами собой загорелись лампы, комната обрела прежний уютный и захламленный вид – все старания Рокко пошли прахом, потусторонний вихрь разметал мусор по полу.

– Окно, – пробормотал Рокко. – Надо заделать окно…

– Успеется. – Голос колдуна стал глуше. Немало сил потребовалось от него в этот раз. Еще в прошлом году Рокко боялся, что Аргенто не вынесет ритуала или его последствий. Но тогда обошлось. Обходилось пока что и сейчас, хотя последствия еще не явили себя. – Дверцу открой.

Аргенто оторвал от обшлага рукава полосу и замотал рану на ладони. Опустился на подскочивший услужливо стул – волшебством пропиталось все в доме, и даже Рокко сумел взглядом отбросить с пути наиболее серьезную кучу мусора.

Несмотря на холодок, сочащийся из разбитого окна, лоб колдуна усеивали бисеринки пота. Руки дрожали, но совсем немного. А уж лицо – и вовсе обычное. Надменное, злое. Выдержит, решил Рокко. Аргенто сильный, куда сильнее, чем, например, он. А старость для настоящего колдуна – это скорее хорошо.

Достав из кармана латунный ключ длиной с ладонь, Рокко шагнул к шкафу. Оттуда послышалась возня, но пока – ни слова. Должно быть, в себя приходят…

Вставив ключ в скважину, Рокко сосчитал до десяти и повернул. Едва успел убрать руку – дверь распахнулась.