– Всё готово, Ваше ледяное величество!

Четыре ледяные плиты пола вдруг разошлись в разные стороны, и оттуда медленно выплыл хрустальный октаэдр, от него исходила зловеще-ледяная волна и необыкновенное северное свечение. То ещё зрелище. «Окто» означает восемь, «хедра» означает грань. Огромный, волшебный хрустальный восьмигранник медленно вращался вокруг своей оси и переливался всеми возможными цветами синего, лилового и фиолетового. Колдунья даже не сошла, а стекла со своего места и медленно подплыла к хрустальной глыбе. Прошептав про себя заклинание, ведомое только ей одной, взмахнула руками. Октаэдр помутнел, задрожал, потом прояснился, и показалась картина заснеженной долины.

– Дальше, дальше, – с нетерпением ворчала колдунья, чуть ли не носом уткнувшись в октаэдр.

Затем показалась пустынная равнина, только волки рыскали, да вороны летали.

– Ещё дальше, дальше, – нетерпеливо шептала она.

Вот показались первые деревья и кустарники на окраине Дремучего-дремучего леса.

– Здесь посмотрим повнимательнее… – прошипела Арида, затаив дыхание.

Пролетела картина леса, затем показалось болото.

– Вроде ничего подозрительного, но это всё же странно. Картина со временем не меняется, будто стоит на одном месте. М-да! – колдунья медленно обошла хрустальный октаэдр по кругу.

– А что Вы хотели, Ваше злодейшество?! Вы уже столько лет держите всех в страхе. Все помнят Ваше беззаконие и как Вы поступили с теми, кто Вас ослушался, – льстиво улыбнулся старик.

– И всё же девчонка жива, я это чувствую, и она где-то там, – она ткнула корявым пальцем с длинным ногтем в октаэдр.

– Может, предсказание неверно, или Вы уже изменили ход событий своим своевременным вмешательством, – Скраб склонился до земли, так что сборки чепчика достали до пола.

– Не знаю, но мне это не нравится… Ну-ка развесели меня, что-то грустно стало, – Арида повернулась к своему чёрному трону и, сгорбившись, зашагала к нему.

Старик нажал на другую кнопку на шаре, октаэдр пропал, а из пола завьюжили маленькие столбики. Повертевшись пару секунд, они рассыпались, и в зале оказались снежные танцовщицы. Арида терпеть не могла красавиц, она должна быть самой красивой и привлекательной, поэтому вид у танцовщиц был весьма страшный, даже уродливый. Тем временем девушки старались, как могли, они танцевали и пели заунывную песню, воспевая красоту колдуньи. «Вот ей бальзам на душу», – думал Скраб. Но ту ничего не радовало, она прибывала в дурном настроении, впрочем, как и всегда. Арида встала с кресла, зевнула:

– Утомили, пойду отдохну. А ты отправь кого-нибудь туда, пусть пошныряют, поищут, разведают… – дала распоряжение и вышла из зала.

Слуга облегчённо вздохнул, походил туда-сюда:

– Эх, скука, скукота, зелёная трясина!

Скраб сбросил чепчик (жидкие волосёнки вырвались наружу), бросился к танцовщицам, напевая себе под нос незамысловатую мелодию. Растительность на голове радостно запрыгала вместе с хозяином, цветной балахон, казалось, танцует сам по себе. Ах, как он танцевал! Ему могли бы позавидовать все танцоры мира. В танец он вкладывал всю душу, стараясь хотя бы на время забыть о своих хлопотах и проблемах, а воображение полностью погрузить в атмосферу той далёкой и солнечной страны, в которой он вырос. Где был молодым и красивым, жил, горя не знал, любил повеселиться и погулять на пирах, петь и танцевать, изобретать, разбирать и чинить разную утварь, нужную людям. Только благодаря его умелым рукам, колдунья оставила его в живых и сделала своим помощником. Теперь это вспоминается как сладкий сон. Арида сломала не одну судьбу, под её гневом погибли целые народы, а уж про него, жалкого червя, и говорить нечего.

Танцовщицы весело кружились вокруг хозяина, они его по-своему любили, так как он был добрым и хорошо к ним относился, особенно, когда не было рядом колдуньи.

– Разомну я стары кости, не пойду сегодня в гости, – запел Скраб во всё горло. – Фу, запыхался, старею, видно?!

Сам себя спросил старик и весело захихикал. Он разбежался и со всего размаха уселся в кресло колдуньи. Сначала надо выполнить приказ Ариды, а потом можно и продолжить. Он нажал на ещё одну кнопку на шаре и перед ним тут же появились две тени фиолетово-чёрного цвета. Точнее, они были почти прозрачные, а увидеть их можно было лишь по этому необычному оттенку. Создавалось впечатление, что они невесомые, так как плавно парили в воздухе. Чётко вырисовывалась лишь круглая голова, с двумя точками чёрных глаз, да огромный бесформенный рот, вверх торчащие то ли уши, то ли рога, две руки, да туловище, без ног, сужающееся к низу.

– Вот они, голубчики мои! Пышка и Худышка собственной персоной! Что ж, задание прежнее! Ищите, ройте носом землю, но найдите девчонку! Ай, и носа-то у вас нет! Сама злобность в гневе, не хотите, чтобы он обрушился на вас, сделайте то, о чём она просит!

Тени плавно закачались, они знали, куда и зачем их посылают. Они уже не первый раз отправляются на поиски девочки, и каждый раз всё безуспешно. Тени исчезли так же, как и появились. Скраб вздохнул и вышел вон.

Глава 3

Не женское это дело

Вся поляна озарилась светом, это зажгли факелы по её краям. Вокруг стало шумно и весело. Маришка, как всегда в это время, просто спала, но от доносившихся голосов и яркого света ей пришлось проснуться.

– Ох, все уже пришли, а я, лежебока, всё сплю! – воскликнула девочка.

– Добрый вечер, моя лапушка, – услышала она голос матери, которая зашла в дом, подошла, обняла её и поцеловала в макушку. – Как прошёл день, моя дорогая? Что нового узнала?

– Мамочка, как же я тебя люблю и так рада тебя видеть! – Маришка с нежностью прижалась к матери, обняла её.

– И я по тебе очень скучала, моя маленькая доченька, и я тебя тоже очень люблю! Мне интересно всё, что с тобой произошло за этот день, мой непоседливый Жужик! – ласково сказала Сеф, гладя девочку по роскошным волосам.

– Мама, а расскажи мне ещё раз, почему ты зовёшь меня Жужиком, так смешно звучит!

– Я же тебе столько раз рассказывала, – сказала мама, но, увидев, что Маришкино лицо стало грустным, добавила: – Ладно, но попозже, а сейчас пойдём скорее, а то опять на занятия опоздаешь, – засуетилась Сеф, развернула девочку лицом к двери и тихонько подтолкнула.

Девочка повеселела и стрелой выскочила из дома, она даже не заметила, какой печальный взгляд был у мамы.

– 

Милая моя принцесса, как много мне нужно тебе рассказать. Как только впервые я тебя увидела, такого маленького ангелочка… – на её глазах появились слёзы, – когда дед-лесовик с испуганным лицом принёс тебя ко мне, лишь только я тебя взяла на руки, ты улыбнулась мне, а твои маленькие крылышки встрепенулись, и я услышала это, столь милое моему сердцу: «Жу-жу-жу». С той самой минуты ты и стала для меня самым любимым, самым дорогим ребёнком на свете, моим Жужиком.

Но этого Маришка уже не слышала, так как мчалась на поляну, где были все её знакомые и родные. Они разделились на группы: женщины готовили ужин, мужчины обсуждали последние новости леса, кто-то колол дрова, кто-то занимался ремёслами, девушки танцевали, а юноши занимались борьбой. Опоздавшую девочку учительница по танцам отчитала, но сразу поставила в круг.

– Раз, два, три, раз, два, три… – не уставая, повторяла она.

Маришка этот танец давно выучила, что-что, а с танцами у неё всё в порядке, повторять два раза не надо. Краем глаза она успела оглядеть поляну, остановила взгляд на юношах, среди них сразу увидела Варяша. А ещё она отметила, что они сегодня изучают новый вид единоборства, ранее ей не знакомый. Маришка, засмотревшись, непроизвольно стала повторять за ребятами их движения.

– Маришка! Ау-ау! Что ты так руками машешь, кого от нас, мошек что ли, отгоняешь? – услышала она голос учительницы, все девчонки захихикали.