[Кровь турианцев темно-синего цвета из-за присутствия в ней гемоцианина, а не гемоглобина; гемоцианин является металлопротеином]

Чья?! Они ранены?

-- Гаррус... ранен... ты? -- кашляю. Пить хочется.

На мой вопрос друг мотает головой. Осторожно тыкает в меня.

Моя?

-- М-мм! -- снова мычу от боли.

Гаррус и Солана кое-как перетаскивают меня на импровизированные носилки. Чтобы не думать о боли, пытаюсь отвлечься на что-нибудь другое. Смотрю на клочок неба. Кроны деревьев и часть горы мешала обзору.

Начинаю вспоминать, как мы дошли до горы. Нашли пещеру, исследовали её. Приходили туда поиграть еще пару дней. Потом, обходя гору, встретили одичавшего Перека*. Да, так вышли к нему, почти вплотную.

[Перек -- одна из разновидностей домашнего скота, отдаленно напоминает белого носорога, но больших размеров, имеет бивни, как у слона; у домашних бивни отпилены и желтый окрас на спине тусклее]

Солана осторожно приподнимает мою голову и помогает попить воды. Осторожно, понемногу, чтобы не поперхнуться и не закашлять. Краем глаза замечаю, как Гаррус гладит правую ногу и морщится. Ушиб?

Тут я, наконец, всматриваюсь в очертания большого камня, который при дальнейшем рассматривании оказался большой тушей Перека. Поняв, что он лежит от нас в нескольких метрах, я дрогнул всем телом, и по мне словно прошелся разряд. Замечаю, как мои ноги начали светиться. Чего?!

Солана что-то кричит.

-- ...крус ... -- наконец начинаю различать ее голос среди звона. -- ... п... ек... ати! Он мертв!

Выдыхаю воздух, чуть не задохнувшись, и снова заваливаюсь на спину, тяжело дыша. Звон в ушах заменился набатом.

Отрывисто вижу кадры того что случилось после встречи. Перек, разъярённый нашим вторжением, кидается на нас. Гаррус успевает оттолкнуть сестру и меня, сам отпрыгивает в другую сторону. Перек проносится мимо. Распуганные лоопиры*, забредшие в лес, разбегаются, сметая некоторые преграды в виде растений.

[Лоопира -- травоядный ящероподобный обитатель Палавенских лесостепей. И один из основных видов домашнего скота, разводимого на турианских животноводческих фермах. Взрослые особи достигают в холке высоты почти в два метра, а в длину -- все четыре. Весит взрослая лоопира до 800 кг -- самки и до 1000 -- самцы. Своим внешним видом человеку лоопира бы напомнила небольшого динозавра: массивное туловище, крепкая броня, большие клыки, острые шипы (у взрослых особей). Но в природе это очень мирное, медлительное существо, предпочитающее держаться небольшими семейными группами: один-два взрослых самца, десять-двенадцать самок и молодняк. Деликатесом считаются детёныши лоопиры, которыми они остаются до достижения ими двугодовалого возраста]

Встаю, пытаюсь найти Гарруса. Животное грузно поворачивается к нам. Его рев чуть не валит с ног, страх сковывает тело. Перек уже несется на меня. В ту же тягучую секунду краем глаза вижу рядом застывшую в ужасе Солану, придерживающую левую руку.

Что-то щелкает внутри. Руки сами по себе вытягиваются в сторону мчащейся к нам груде мышц. Вижу, как мои пальцы начинают светиться синим светом и как искажается пространство вокруг меня. Еще несколько ударов сердца. Животное словно на что-то натыкается, трескаются бивни и туша чуть отлетает. Я же кубарем качусь спиной вперед, во что-то врезаюсь.

Чувствую привкус крови, но на раздумья времени нет. Снова вскакиваю на ноги. Вижу, как Гаррус тащит сестру в сторону. Перек, придя в себя, снова готовится к ускорению. Теперь он целился в моих друзей.

Спасти!

Снова пространство искажается. Поднимаю руки, заляпанные кровью. Чувствую, что могу с легкостью отбросить эту тушу с броней. Даже раздавить!

Вокруг Перека образуется ореол синего цвета. Он не может сдвинуться с места! Я держу его! Звуков нет, нет страха, есть только цель. Начинаю сгибать пальцы, но что-то мешает сжать их в кулак. Рычу и сильнее сжимаю пальцы. Свет, исходящий от моих рук, и ореол вокруг Перека меняется на почти фиолетовый. Вижу, как лопаются глаза и трескаются пластиды и как в немом реве открывается пасть у животного. Из него хлещет кровь. Все окрашивается в синеву и в следующий момент мир погружается во тьму, а земля уходит из-под ног.

Рывком просыпаюсь. Заснул? Меня трясет, а наверху медленно плывут облака. Небо, кажется, потемнело чуток. Горы не видно. А, понял, тащат. Не могу двинуть головой. Тело снова не слушалась, но было не так хреново, как в первый раз. Во рту до сих пор привкус крови.

И что это было? Почему я светился синим? И что стало с Переком? Все было так странно....

В поле зрения появляется лицо Соланы, она что-то приглушенно говорит и меня прекращает трясти. Теперь вижу Гарруса.

-- ... ы... ак... дру...? -- усталый, но улыбается.

Пытаюсь ободрить друга, но даже "улыбнуться" не могу. Солана снова приподнимает мою голову, осторожно дает попить. Тело само на рефлексе глотает влагу.

-- ... но... ост... сь, -- убирая флягу, что-то говорит подруга.

Веки наливаются свинцом, и меня снова начинает клонить в сон. А сил противится этому нет ни капли.

***

Боль в голове окончательно заставляет проснуться, отгоняя спасительный сон. Темно, но через несколько секунд начинает светлеть. Это включился свет. Наконец-то узнаю свою комнату, обляпанную бумажными снежинками.

В Палавене не бывает зимы, средняя температура составляет 31°C. Сдвиги с середины бывают только плюс-минус 3-2 градуса. Эх, давно я не видел снега....

Ну вот, теперь в ностальгию подался.

Осторожно обхватываю голову руками. Пытаюсь массировать, как делал в прошлой жизни, но пластиды мешали, да и анатомия тела не та. Замечаю, что с рук свисают тонкие трубки. По ним текли жидкости разных цветов. Испугавшись, что могу себе навредить, вернул руки в прежнее положение.

Вот хочется снять с головы пару пластид и поковырять палкой, чтоб унять боль. Бррр! Ну и мысли пошли.

Снова разглядываю потолок. Повернув голову вбок, натыкаюсь на какой-то аппарат, что очень тихо гудел. Вот от него-то и шли тонкие трубки.

Как там ребята? Хорошо ли все с ними?

-- Ооуууу! Ну почему я иногда туплю, как тапок? -- я даже не узнал своего голоса -- тихий, слабый. Вроде говорил нормально, а вышло шепотом.

Если Гаррус и Солана расскажут про наши вылазки, то....

Надо было хорошенько обдумать еще тогда, прежде чем предложить, пока мои друзья не попали под гнев родителей. Но нет, у меня в одном месте детство заиграло! Идем да идем... поздно жалеть!

Лишь бы были целы.