— Что, неужели уже познал все прелести рабочего сна? — вошедший мужчина ухмыляется слишком широко и нахально, что у Джеймса перехватывает дыхание от наглости.
— Нет, просто разбирался с интерфейсом и наслаждался тишиной до этого момента, — огрызается он, но тут же вспоминает слова Оливера и тихо матерится. — Не бери в голову, — идет на попятную Уильямс.
Кажется, что мужчина сейчас развернется и хлопнет дверью, но вместо этого он присаживается напротив и усмехается еще шире. Он красивый, вообще-то, с добродушным простым лицом, ровным носом и светлыми длинными волосами, которые собраны в низкий волнистый хвост. Зеленые глаза смотрят насмешливо, но тепло, и Джеймсу даже становится немного стыдно за свою грубость. Самую малость. Будь у него совесть, наверняка бы залился сейчас краской, но совести нет, как и привычки прогибаться и держать свои мысли при себе.
— А язык-то у тебя подвешен, — говорит мужчина и протягивает ладонь. — Я Доминик, отвечаю за свет, блестяшки и прочие спецэффекты, которые почему-то обязательно должны сыпаться на нашего ведущего во время программ. Альфред после них такой довольный ходит, прям рожа от счастья трескается, — довольно хмыкает он.
Джеймс с некоторым подозрением жмет крепкую руку.
— Отлично, а я-то тут при чем? — интересуется он. Этого Доминика вопрос, кажется, ни капли не смущает.
— А при том, малыш Джей, что ты теперь работаешь с нами, и все, что касается нашего коллектива, касается и тебя, — Доминик с особым наслаждением смотрит, как вытягивается от негодования лицо Уильямса. — Так что хватит проминать под собой кресло и пошли в курилку, будем тебя с Гилбертом учить местным порядкам.
Доминик поднимается с места и выходит, не дожидаясь Уильямса. Тот смотрит вслед лишь секунду, а потом усмехается и спешит за ним, потому как этот бета его умудряется порядком заинтересовать.
— Ну надо же, ты все-таки вытащил его из заточения!
В курилке почти пусто. Почти, потому как на подоконнике удобно сидит мужчина, затянутый пеленой дыма. В этой пелене он выглядит по-настоящему таинственно. Светлый вихрь волос, алые глаза и бледная кожа могли бы принадлежать какому-нибудь вампиру из слащавых книжек. Вот только на этом вампире рабочие потрепанные джинсы, растянутая свободная футболка, не сковывающая движений, и обычная дешевая сигарета в зубах вместо трубки или сигар. Никакой романтики или духа средневековья.
— Да он сам пошел, я что, изверг, заставлять идти насильно? — смеется Доминик.
— С тебя сталось бы, — хмыкает Гилберт и спрыгивает с подоконника.
Он бета — запаха почти нет, — и немногим ниже Джеймса, буквально сантиметров на пять. Но Уильямса буквально к полу прибивает его самодовольным и высокомерным взглядом. Однако руку он все же жмет и здоровается, а потом и прикуривает от протянутой дружелюбно зажигалки.
Все страхи и настороженность оказываются совершенно напрасными и неоправданными. Что Гилберт, что Доминик — парни простые и не прочь поболтать о пустяках, подколоть или же отпустить вслед какую-нибудь шутку. Джеймс быстро втягивается. С ними так же просто говорить, как и со старшим братом, правда, в отличие от того, этим ребятам не хочется дать в рожу уже через пару предложений. Сигареты забываются сами собой после третьей, и они уже просто подпирают собой стены и беззастенчиво бездельничают в затянутой дымом курилке.
— Я не ошибся, что ты окажешься неплохим парнем, — усмехается через некоторое время Доминик. — Оливер очень уж сильно печется об отношениях в составе, чтобы приводить кого-то плохого.
Джеймсу становится несколько неловко от такого доверия, но он снова выкладывает все как есть.
— Вообще Оливер просто мой дядя, — чешет голову он под свист Гилберта.
— Ну надо же, — смеется тот. — Никогда бы не подумал. Вы слишком… — он запинается под укоризненным взглядом Доминика.
— Разные, все верно, — сам заканчивает Джеймс. Что поделать, Керкленд само воплощение нормального омеги, тогда как Уильямс от него далек, как от дна Марианской впадины.— И нечего пытаться это сгладить, меня в моей жизни все более чем устраивает, — простодушно хмыкает он. — Хотя получать работу по родству или по знакомству весьма низко на мой взгляд.
Оба мужчины смотрят недоуменно всего секунду, прежде чем разразиться громким заразительным смехом. Джеймс этого абсолютно не понимает, глядит удивленно, пока Гилберт ободряюще хлопает его по плечу и качает головой.
— Нашел из-за чего париться, — чуть успокоившись, говорит он. — Твой дядюшка набирает в состав только тех, с кем сам успел сблизиться, так что мы все тут по знакомству.
— А есть еще Мэттью, кстати, твой однофамилец, он вообще с детства прозябает в студии из-за отца и сюда попал по блату, — поддакивает радостно Доминик. — Он, к слову, обычно составляет нам компанию в курилке, правда сегодня взял отгул, — продолжает рассуждать он. — Кстати говоря, ему хоть и всего девятнадцать лет, но вся организация съемок лежит именно на нем, так что советую воспринимать его всерьез.
— Ага, особенно перед съемками, — со знанием дела кивает Гилберт. — Он хороший парень, но слишком ответственный и весьма требовательный ко всем, так что лучше не мешаться под ногами, когда всё и так стоит на ушах.
Джеймс благодарно кивает за новую информацию и задумывается, пока Гилберт начинает травить какую-то новую забавную историю со съемок. Это место как-то незаметно становится значительно приятнее благодаря Доминику и Гилу, которые не относятся к нему предвзято и не сторонятся, как это происходит у Джеймса обычно. А еще есть этот непонятный Уильямс. Он почему-то представляется весьма крутым и ответственным альфой, раз в свои годы уже управляет целой съемочной площадкой и заслуживает уважения старших. Но эти мысли Джеймс отправляет куда подальше, предпочитая не гадать, а дождаться личной встречи. В том, что она случится, сомневаться не приходится.
Комментарий к Глава 1. Очень дружный коллектив
https://vk.com/reosha?w=wall-141841134_55
========== Глава 2. Какого черта? ==========
— Мэтти, давно не виделись!
Мэттью Уильямса в буквальном смысле сносит от входа в высокое здание телекомпании, куда он заявляется за пятнадцать минут до начала своего рабочего дня и больше чем за два часа до прихода остальных. На нем виснет Альфред и стискивает в своих непомерно сильных объятиях, так что кажется, кости сейчас пойдут тысячей трещин и раскрошатся под мощными ручищами лучшего друга. По Альфреду не скажешь, но этот альфа и впрямь очень сильный, хотя спортивным образом жизни похвастаться не может, напротив питается он в основном в фастфудах по дороге за нехваткой времени, а про фитнес-клубы и утреннюю зарядку думает чуть ли не с ужасом. Но активный образ жизни и тяга ко всяким приключениям не дают Альфреду набрать и пары килограмм, все сгорает на нем так же быстро, как и появляется, вместе с цепляющимися за пятую точку проблемами.
— Привет, Ал! — даже голос Мэтта звучит сдавлено и глухо, и все же он искренне рад видеть друга.
Двухнедельный перерыв, который дал им Оливер после окончания первого года съемок, наконец, подошел к концу и оказался все-таки слишком долгим для Мэтта. И если Джонс сразу заявил, что поедет тратить свой гонорар на теплых островах в компании сёрфинга, высоченных волн, тропических лесов и экзотической еды, то вот Уильямс предпочел провести время дома в окружении книг, кота, телевизора и неторопливых прогулок по вечерам. Друзья у него были, но, вот незадача, все близкие знакомые работали в студии.
— Дружище, мне столько нужно тебе рассказать! — Альфред, наконец, разжимает объятия, и Мэтт делает полный вдох. Ребра чуть ноют, но жаловаться на это Уильямс не будет ни за что, эти объятия давно стали привычными в их с Джонсом общении.
Не приходится и спрашивать, что Альфред забыл в студии так рано. Привычка рассказывать Мэтту обо всем первым плохо сочетается с природным нетерпением и шилом в пятой точке, а потому Джонс определенно вскочил сегодня на несколько часов раньше, чтобы с ходу все вывалить на друга. Они с Мэттом почти как братья. Оба выросли в стенах студии по вине родителей, оба неплохо сдружились на съемочной площадке, часто играли в детстве вместе и помогали старшим. Вот только если Альфред личность яркая и жаждущая к себе непомерного внимания, отчего он с ранних лет светился то в рекламе, то в коротких программах, то Мэттью привык быть в тени и организовывать успех друга.
