– Ой, извини, ты прав. Зря я назвала тебя придурком. Потому что придурок – это еще мягко сказано. – Она расплылась в улыбке. – Ты самый настоящий кретин.

– Кретин? – Девушка все больше мне нравилась. – Как мило.

Она показала мне средний палец.

Я рассмеялся и покачал головой.

– Очень вежливо, Котенок. Уверен, ты припасла еще немало интересных эпитетов и жестов, но я, пожалуй, пас.

Похоже, ей действительно было что мне сказать, и я даже огорчился, когда девушка развернулась и решительно зашагала прочь. Я подождал, пока она откроет дверь машины, и, поскольку я действительно кретин…

– Увидимся, Котенок! – крикнул я ей вслед и расхохотался. У девушки было такое лицо, словно она сейчас вернется и со всей силы врежет мне ногой в живот.

Я захлопнул за собой дверь, откинулся на нее и заржал еще громче, но смех перешел в стон. Я помнил, что мелькнуло за недоверием и злостью в ее глубоких серых глазах. Боль. И от того, что я причинил ей боль, мне стало гадко.

Наверно, я все-таки идиот. Ведь еще вчера ночью я подумывал, не поджечь ли ее дом, чтобы она убралась отсюда ко всем чертям, и мне нисколько не было стыдно. Но это было до того, как она оказалась так близко ко мне и я хорошенько ее разглядел. До того, как поговорил с ней. До того, как понял, какие у нее красивые и умные глаза.

Я вернулся в гостиную и даже не удивился, обнаружив у телевизора сестру. Ди скрестила руки на груди. Ее зеленые глаза полыхали злостью, точь-в-точь как у той девицы – так, будто она сейчас даст мне по яйцам.

Держась на всякий случай подальше, я плюхнулся на диван, чувствуя себя лет на десять старше своих восемнадцати.

– Ты мне экран загораживаешь.

– Почему? – спросила она.

– Клевая серия. – Я прекрасно понимал, что Ди спрашивает вовсе не об этом. – В этой серии чуваку кажется, будто в него вселился призрак или какой-то…

– Да плевать мне на этого призрака! – Ди так топнула ногой, что журнальный столик задрожал. Вот это да. Не ожидал от нее такого. – Почему ты так себя вел?

Я откинулся на спинку дивана и решил прикинуться дурачком.

– Не понимаю, о чем ты.

Ди прищурилась, но я успел заметить, как сверкнули ее глаза.

– У тебя не было никаких причин так с ней разговаривать, вообще никаких. Она просто пришла спросить дорогу, а ты повел себя, как последняя сволочь.

Я вспомнил яркие серые глаза Кэти и тут же отогнал этот образ.

– Потому что я сволочь.

– Ну ладно, допустим, это правда. – Ди наморщила лоб. – Но даже для тебя это чересчур.

У меня снова сжалось сердце.

– Что ты слышала?

– Все, – ответила Ди и снова топнула, так что телевизор подпрыгнул. – Нет у меня куклы с такими глазами. У меня вообще нет кукол, идиот.

Я ухмыльнулся, несмотря ни на что, но улыбка испарилась с моего лица: я снова вспомнил серо-голубые глаза Кэти.

– Так было надо. И ты это понимаешь.

– Ничего подобного. Не понимаю и понимать не хочу.

– Ди…

– Вот что я тебе скажу, – перебила меня сестра. – Она выглядела как обычная нормальная девушка, которая просто зашла кое-что спросить. Нормальная, слышишь, Дэймон! А ты вел себя как сволочь.

Едва ли стоит мне об этом напоминать: я и так не забыл.

– У тебя нет никаких оснований так себя вести.

Никаких оснований? Да она в своем уме? Я взлетел с дивана и спустя мгновение уже стоял перед Ди, умудрившись не снести журнальный столик.

– Тебе напомнить, что случилось с Доусоном?

Но сестру так просто не возьмешь.

– Не надо. Я и так все прекрасно помню, – бросила она, упрямо вздернув подбородок и вызывающе глядя на меня.

– А если помнишь, к чему тогда весь этот разговор? Ты же понимаешь, что людям лучше держаться от нас подальше.

– Это же просто девушка, – Ди вскинула руки, – всего-навсего! Она…

– Она живет в соседнем доме. Она не какая-нибудь одноклассница. Она здесь живет. – Для пущей убедительности я указал на окно. – Слишком близко к нам и к колонии Лаксенов. Сама знаешь, что будет, если ты решишь с ней подружиться.

Ди отступила на шаг и покачала головой.

– Ты ведь даже ее еще не знаешь, а уже делаешь выводы. И с чего ты взял, что мы с ней подружимся?

Я вскинул брови.

– Да ну? Хочешь сказать, что, выйдя из дома, ты не объявишь ее лучшей подругой на всю жизнь?

Ди поджала губы.

– Ты с ней еще даже не общалась, но наверняка уже гадаешь, продают ли на «Амазоне» браслеты для неразлучных подружек.

– На «Амазоне» продают все что угодно, – пробормотала Ди. – Наверняка и браслеты тоже.

Я закатил глаза – до того устал от этого разговора и от нашей раздражающей новой соседки.

– Держись от нее подальше, – предупредил я сестру и вернулся на диван.

Ди не двинулась с места.

– Я не Доусон. Когда до тебя уже дойдет?

– Я знаю, – сказал я и, как последняя сволочь, добавил: – И поэтому тебе угрожает еще большая опасность, чем ему.

Ахнув, Ди замерла и опустила руки.

– Так… так нечестно.

Она права. Я потер лицо и опустил голову. Да, зря я это сказал.

Ди вздохнула и покачала головой.

– Иногда ты просто невыносим.

– Тоже мне, новость, – бросил я, не глядя в ее сторону.

Развернувшись, Ди скрылась в кухне и спустя несколько секунд вернулась с сумкой и ключами от машины.

– Ты куда? – спросил я.

– За продуктами.

– О господи, – пробормотал я, гадая, сколько законов нарушу, если запру сестру в кладовке.

– У нас ничего не осталось. Ты все слопал, – добавила она и была такова.

Я откинул голову на спинку дивана и застонал. Приятно сознавать, что все мои слова в одно ухо Ди влетели, в другое вылетели. Зачем я вообще дергаюсь? Все равно Ди не остановишь. Я закрыл глаза.

И перед глазами сразу встала вся сцена нашего разговора с новой соседкой: да, я действительно вел себя как сволочь.

Но все равно так будет лучше. Пусть она меня возненавидит. Пусть держится от нас подальше. Больше нам от нее ничего не надо. И по-другому нельзя: эта девушка была проблемой. В подарочной коробочке с долбаным бантиком.

Хуже всего, что я такие проблемы просто обожал.

Не прошло и пары часов с того момента, как Ди в буквальном смысле вышвырнула все, что я ей говорил, в окно и переехала своим «Фольксвагеном». Сестра вернулась из магазина с кучей пакетов и широченной улыбкой на физиономии, и я сразу понял: она нашла нашу соседку.

На мой вопрос, что, собственно, происходит, Ди ничего не ответила: порхнула мимо меня, как колибри, и снова вылетела из дома. Я, как ответственный старший брат (пусть и старше всего на несколько минут), должен был убедиться, что с ней все в порядке. Поэтому я выглянул в окно и увидел, что Ди направилась вовсе не к машине, а прямиком в соседний дом. Не сказать, чтобы меня это удивило. Либо она зависает с новой подругой на крыльце, либо уже оказалась в этом чертовом доме. Я с трудом мог за ней уследить в течение учебного года, а теперь еще и это!

Наконец сестра вернулась и сразу отправилась к себе, чтобы не встречаться со мной, я не возражал. Не был уверен, что смогу удержаться и не наорать на нее. Я, конечно, полная задница, но не до такой же степени, чтобы срываться на родную сестренку.

В тот вечер я уехал из дома на своем джипе, умудрившись даже не взглянуть на соседний дом. На полпути в город позвонил Эндрю Томпсону, брату-близнецу Адама: мы с Эндрю очень похожи по характеру и темпераменту. Одним словом, весельчаки и душа компании.

Мы с ним договорились встретиться в забегаловке «Дымная трапезная» неподалеку от гор Сенека-Рокс. Горы эти содержат залежи бета-кварца, а этот минерал делает Лаксенов невидимыми для наших заклятых врагов, Аэрумов. Но стоит им заметить человека со следом от контакта с Лаксеном, тут же сообразят, что мы где-то рядом.

Я уселся в глубине зала, возле массивного камина, в котором всю зиму трещал огонь. Место выглядело круто: между столов торчали каменные глыбы. Я кожей впитывал эманации земли, которые они излучали.