На ходу снимая использованный «рыцарский доспех», иду в душ, чтобы привести мысли и себя в порядок. Контрастный душ и умелые манипуляции приводят в чувства тело, насчет головы не поручусь. Мысли по-прежнему остаются с тобой. Выхожу из ванной и вижу расфуфыренного Гота.

— В ресторан собрался? — в очередной раз убеждаюсь, что готический стиль тебе к лицу. Взгляд скользит по распущенным черным волосам, рубашке-разлетайке в тон волосам поверх белой майки и небольшому коптскому крестику на шее. Узкие джинсы, ну, само собой, антибелые, с низкой посадкой, как влитые сидят на тощих бедрах. В набедренные карманы каким-то непостижимым образом протиснулись большие пальцы, разместив остальные поверх них, демонстрируя накрашенные черные ногти. Только ухмыляюсь, и когда только успел? Ну, хоть глаза не накрасил…

— Да ну, ты что, хочешь, чтоб я там цирк устроил? — протестующе машешь на меня руками. — И, вообще, я есть хочу, а не делать вид, что у меня в тарелке таракан бегает. Пойдем в кафе-бар.

Решил, что нужно соответствовать торжественности момента, и облачаюсь в контраст тебе. Светлые брюки из легкой ткани, рубашку молочного цвета с коротким рукавом прихватываю двумя пуговицами. Кое-как укладываю отросшие пряди. Не привык, но ты попросил их не состригать. Не иначе как что-то умыслил. Ну, например, в гота меня обратить…

За четыре часа до вышеописанного события…

Такси уже ждет. Выходим. Твой азарт не скрыть. Дьяволята выплясывают в глазах. Недолгий круиз по Крымским серпантинам, и вот мы почтили своим вниманием место паломничества местного и приезжего бомонда.

Громкая музыка, подвыпивший народ. Прикрываю тебя и незаметно скольжу пальцами по аппетитной попке в таких узких джинсах. Р-Р-Р-Р-Р. Щиплю. Слышу ответное: «С-С-С-С-С с ума сошел?» Удовлетворенно киваю.

Ты, чуть пританцовывая, идешь к свободному столику. Подлетает официант, принимает от нас заказ на то, что может утолить голод Дракона, которому было лень готовить что-то для себя, пока его Рыцарь странствовал в поисках злата. На столе трехслойные Б52 и небольшое фаер-шоу.

— Любимый, за нас! — салютуешь ты. Коктейльчик через соломинку перетекает в  наши сосуды для спиртного. Первая пошла — полет нормальный. Целоваться, пожалуй, не стоит, дома наверстаем.

— Даже не верится, что мы совсем недавно в игрульки играли… — поглядываю на сверкающие глазки моего темного и понимаю, что такого мозговыноса я по второму кругу не выдержу. Крышу точно сорвет, и основательно.

— Ага ನಾಲ್ಕು месяца как один миг. — Я чуть не поперхнулся. Чего?! Таращу глаза, потому что слов от возмущения у меня нет.

— Интересная у тебя математика. — Ты смотришь на меня недоуменно. — А с кем я жил посчитанный мной месяц?

— С кем?! — тут же вспыхивает драконий характер, уже отказываясь включать мозг.

— Ал, ಐದು месяцев, — с напором говорю, пытаясь свернуть тебя с личностных вопросов на численные, а говно-то начинает кипеть.

— Т-о-о-чно-о-о… — тянет слово этот злыдень, как и улыбку на лице. - Ну так, счастливые часов не наблюдают, — оправдался в момент.

— Счастливчик, у меня складывается мнение, что ты просто ни хера не помнишь, — зажигаю новую пару рюмок.

— Да ни хрена! Я вообще все помню, особенно, если мне кто-то на мозоль наступит, — веселится дракончик, посматривая на танцующую публику. — За память! — и вторая рюмашка втянута через соломинку и катится в желудок, согревая кровь, обдавая под конец живым огнем.

— Которая у тебя девичья, — подкалываю, зная, что заводишься ты с пол-оборота.

— Чиво?! Ты кого девчонкой назвал? - Ну вот, все нормально, сработало. Чувствую, как чья-то ручонка шарит под столом по моему бедру и пребольно щиплет. Зеленые огоньки так и посверкивают в отблесках диско-шаров. — Да у меня не мозг, а суперкомпьютер! Спорим, я все помню?

— Я не спорю. Никогда, — четко выговариваю свою жизненную позицию.

— А я знаю, что не споришь. Но играть-то ты можешь… и по-крупному. Давай сыграем? Заодно убедишься, что рядом с тобой гений, который все прекрасно помнит. В «ностальжи».

— Кого на стол ложи? — улыбаюсь похабно. — Я могу и на столе. Любое твое желание.

— Кто проиграет, тот и ляжет, — прилетает мне не менее похабная лыба.

— Ладно. Кто проиграет, тот выполняет желание, — как всегда, ведусь на тебя. Условия игры? — срабатывает деловая хватка.

— Ты задаешь вопрос — я отвечаю. Не верно — пью я, верно - ты. И наоборот. Простая закономерность, — понимаю, что закономерность тут одна, и она до банальности проста: темный решил ужраться в зюзю.

— По рукам. Кто начинает? Суперкомпьютер? — иду на компромисс с совестью (сегодня можно) и вступаю в игру. В любом случае, поплохеет нам только завтра, а хорошо будет прямо сейчас.

— Какого цвета у Кота глаза? — Зеленые, которые сейчас черные, хитро посверкивают на меня, ожидая ответ, явно играя в поддавки…

— Желтые. Золотистые, — выдаю без запинки. Уж эти тигриные зенки, выканючивающие мясо, я никогда не забуду.

— Точно… — тянешь ты и, как-то враз погрустнев, добавляешь: — Как он там без нас, с девчонками. Небось мучают его, бантики завязывают… — секундой позже твоя печаль прошла. — Наливай! За Кота! — поджигаю, пьешь. Думаю, а не придется ли мне этого мелкого на себе домой волочить?

— Название кафе, где мы встретились? — спрашиваю в свою очередь.

— Ri-Riu Bar. - Ну, это было легко, поджигаю и втягиваю в себя обжигающее пойло. Б52 безошибочно бьет нам по мозгам, запреты и скованность уходят. В желудке теплеет, глаза вспыхивают азартом. Благо, кондиционеры чуть охлаждают пыл юга и наших тел. Но нужно взять тайм-аут. Легко скольжу ногой о твою.

— Пойдем танцевать. Потом продолжим, — тяну тебя из-за стола в бьющую сумасшедшей энергией толпу.

За три часа до вышеописанного события…

Танцпол, музыка орет. Жаркие тела. Запах феромонов, пота и духов. Мы танцуем. Движение рук, бедер. Касаемся друг друга только глазами. Твой взгляд, что раздевает меня, мой, что целует каждую клетку твоего тела. Секс. Мы танцуем, словно трахаемся. Среди толпы, но будто одни. Незаметное, секундное столкновение бедра с бедром, и уже горим, полыхаем. Нас непреодолимо тянет друг к другу, и так с первых минут знакомства. Мы окунаемся в омут страсти, в котором тонем. Ты так близко, что случайное касание кончиками пальцев – словно огнем по коже. Ты тянешься к моему уху губами, и я уже готов поддаться драконьим чарам.

— Из какого вагона ты меня вынес, когда я на фест с Лизкой мотался?! — твой ор отрезвляет в момент. Вот обломщик! Улыбаюсь и чуть отхожу от тебя. Сбитое дыхание мешает думать, но проигрывать я не собираюсь.

— Ты сам-то помнишь, ведь в отключке был? — посмеиваюсь я, двигаясь в такт музыке.

— А это не важно, сейчас тебе отвечать, — резонно, конечно, но что-то мне говорит, что ты на любой ответ скажешь, что правильно.

— Десятый вагон, — почему-то эти цифры врезались в память, даже путь помню. Пятый.

— Что, правда, что ли? — орет мне этот бес сквозь грохот музыки. — Я сейчас Лизке звякну, узнаю… — смеется хмельная бестия и вдруг застывает, как морская фигура.

Взгляд устремлен куда-то мимо меня, глаза закатываются к потолку, губы поджимаются. Из танцующей толпы выплывает блондинистая сатана в джинсовой мини-юбке и еще более мини кислотно-розовом топике и прямой наводкой подруливает к нам, да еще и с нагрузкой в виде sirène с длинными, как у тебя были, распущенными волосами красноватого оттенка, на которых сверху красуется мужская шляпа. На узких плечах колышется прозрачный летящий балахон, под которым через обтягивающую майку торчат кости и два соска. Блестящие черные лосины на куриных ножках и короткие сапожки с открытым носком завершают образ поклонницы гранжа — мелкой вертлявой шатенки, которой ни секунду спокойно не стоится на месте.

— Леша, привет! — машет мне рукой Дашка. Мне показалось или нет, что глаза Дракона полыхнули красным, а губы произнесли что-то типа «Ъ»? — Знакомься, это Лорантина.