Что-то белесое и неприятное даже на взгляд пробило землю и снесло голову его коню. Несчастное животное буквально подбросило в воздух. Де Мон-Нуар не успел вырвать ног из стремян, поэтому когда конь рухнул на землю, он оказался придавлен его трупом. Рыцарь попытался подняться, но было поздно. Над ним вырос громадный демон с фиолетовой шкурой и двумя уродливыми головами. Лапы с длинными когтями сомкнулись на лице Рауля и мир закрыла алая пелена.

Мне повезло. Щупальца, вырвавшиеся из-под земли, сшибли нескольких Рыцарей Креста передо мной. Мой конь заплясал, заржал от страха, но я недрогнувшей рукой - и откуда только смелость взялась? - направил его на извивающееся щупальце. Когда же оказался на достаточном расстоянии, обрушил на него свой топор. Верхняя часть его шлепнулась вниз, остальная же ушла обратно под землю, а с ней и еще несколько. Тогда я вновь дал коню шпоры, направив к следующему мерзкому отростку, и быстрым ударом снес его. Вновь под землю ушли сразу несколько. Поняв систему, я рванулся дальше. Но теперь дорогу мне преградили прорвавшиеся демоны. К тому же, и щупальца попрятались окончательно, видимо, поняв, что больше и не собрать жатву.

Я уж было повернул коня, направив его туда, где в последний раз видел Эмри. Но дорогу мне преградил громадный демон со свиным рылом и в прямом смысле вываленным на плечо языком. Он замахнулся на меня трехпалой лапой, я с размаху рубанул по ней топором, буквально располовинив этим ударом - три два пальца полетели в разные стороны, а лезвие топора застряло в толстенной кости. Демон взвыл от боли - в мою сторону выстрелил длинный язык. Пришлось отпустить рукоять топора, но и выхватывать меч было некогда. Я закрылся щитом, хоть и понимая, что это мало поможет. На коне удержаться мне помогло лишь седло с высокой лукой. Спина затрещала, но выдержала. Мерзкий язык обвил мою левую руку, потянул к пасти. Я выхватил меч и перерубил язык. Демон заверещал так противно, что у меня уши заложило. Добивать его не входило в мои планы, поэтому я дал коню шпоры, вновь направляя его к Эмри, мелькавшему в самой гуще сражения. Правда, походя все же ударил тварь серединой клинка по голове. Не знаю уж, сдохла она или нет.

Астарот опустил подбородок на упертый в землю топор. Улгарт снова готов был пожертвовать своей правой рукой в споре на то, что скрытое наполовину маской лицо с бельмастыми глазами выражает именно печаль. Сердце Палача Легионов явно рвалось в бой, но разум приказывал оставаться здесь.

- Почему вы остаетесь здесь? - решился поинтересоваться Улгарт.

- Ты сумел бы командовать, находясь там? - Астарот кивнул на сражение, идущее в долине. - Боевой раж захватывает тебя, стоит только клинку впервые попробовать вражьей крови, а сейчас во время сражений командир должен в первую очередь думать. То ли дело было раньше. Помнишь те времена, Улгарт? Вышли в чисто поле два войска и - пошла потеха. Кто сильнее тот и прав.

Палач Легионов тяжко вздохнул.

- Энеанцы сумели нас одолеть благодаря тому, что первыми поняли - стратегия и правильное планирование боя решают его исход в куда большей мере, чем сила и количество воинов в армии. Их инквизиторы не давали демонологам применять свою магию, а стальные легионы в лориках[21] и кольчугах нанизывали нас на свои копья. Мы перли напролом, а они обходили нас, заходили во фланг и тыл, топили в крови. Нам наносили поражение за поражением, силы Повелителя стремительно таяли, а уж когда энеанцы преодолели свою врожденную ксенофобию и объединили-таки усилия с эльфами и гномами, нам и вовсе пришел конец. Мое войско прижали в Феррианах к скалам и перебили до последнего. Покончить со мной у коротышек кишка была тонка, даже всем их магам и жрецам было не под силу отправить меня на тот свет. Поэтому-то меня и заточили в соляную темницу.

- Теперь, когда вы это поняли, командир, мы сумеем покончить с людьми, - убежденно произнес Улгарт.

- Мне бы твою уверенность, Улгарт, - вновь тяжко вздохнул. - У них колоссальное преимущество в оружии. Видел, что сталось с советниками. Именно поэтому я не поднимаю инкубов, нечего зря губить демонов такой силы. А эти инквизиторы, будь они благословенны, даже сражаясь, не дают демонологам колдовать. Люди поступили именно так, как я и рассчитывал, но это нам ничего не дает.

- Вы задумали заманить их в ловушку, да? - в голове герцога поубавилось уверенности.

- Конечно, нет, - покачал головой Астарот. - У нас нет на это ни сил, ни возможностей. Остается только использовать Тиаматов, надеясь раскидать их рыцарей и прорваться на холмы, к арбалетчикам и лучникам.

- Но как же тогда все ваши слова о стратегии? - удивился Улгарт.

- Я знаю, что это такое, - кивнул Астарот, - но вот постичь ее, так и не постиг. Моя беда.

Тяжелая пехота, стоявшая за павезами[22], отбивалась от демонов длинными копьями, алебардами и секирами на длинных рукоятках. Те бились об укрепления, как прибой о скалы, солдаты отшвыривали их, пронзая некоторых насквозь. Выше на склонах безо всяких павез оборонялись от проклятых волн нечисти Изгоняющие Искушение. В легких доспехах, с шестоперами в руках, они замерли тонкой алой линией, отделявшей безумствующее море демонов от стрелков.

"Где-то там рубится епископ Вольфганг", - подумал граф де Локк, своей секирой снося уродливую голову очередному демону.

Самым неприятным в их положении было то, что из тех ложбин, где стояла пехота, совершенно не было видно хода боя. Граф не знал побеждают ли рыцари или же демоны. Быть может, сейчас твари добивают последних гвардейцев и скоро обрушатся на его пехоту всей своей мощью. Но в душе его не было места унынию или - Господи, упаси! - панике, командир, в первую очередь, должен быть живым - в исключительных случаях, мертвым - примером для своих солдат, особенно в таких вот ситуациях. Вновь перехватив секиру поудобнее, граф Гюнтер де Локк шагнул к павезе.

Теснота на поле боя царила такая, что не раз пожалел о потерянном топоре. Я не слишком хорошо обращался с мечом, а уж орудовать им в такой толчее было практически невозможно. И как только граф Эмри умудряется так лихо размахивать своим двуручником? Правда для этакой махины препятствий практически нет. Тяжелый клинок легко крушил роговые наросты, плоть и кости всех и всяческих демонов. Мне же приходилось выбирать врагов помельче. Вот вроде этого человека со зверским лицом, вооруженного двумя топорами с какими-то крючковатыми лезвиями. Я ткнул его сверху в горло, очень удачно попав над нагрудником, - воин рухнул. Но тут внимание мой привлек весьма неприятный скрежет, раздавшийся над головой. На нас планировала громадная гаргулья, вроде тех, что украшают кафедральные соборы в Эпинале и Ферраре. Вот только конкретно этой не сиделось на месте - тварь явно жаждала крови.

Врезавшись - в прямом смысле этого слова - в землю гаргулья расшвыряла нескольких рыцарей, двоим оторвав головы вместе со шлемами. Эмри сумел справиться с конем и рванулся навстречу монстру, с размаху опустив свой двуручник ему на плечо. В ответ раздался звучный дзанг, словно металл ударился о камень, - гаргулья и крылом не шевельнула. Тварь в ответ взмахнула лапой, длинные когти устремились к горлу Эмри, хоть и защищенному стальным горжетом, но мало верилось, что он его спасет. Я ни о чем не думая, дал коню шпоры и помчался наперерез, намереваясь ударом меча отвести в сторону зловещую лапу. Результат превзошел мои самые смелые ожидания. Клинок отсек половину лапы, перерубив ее в локте. Обрубок рухнул на землю, казалось, это был обычный кусок черного мрамора. Гаргулья словно и не почувствовала боли. Она вся вскинулась, казалось, по всему ее телу пошли странные трещины, вспыхнувшие огнем Долины мук. Не давая ей вновь атаковать, Эмри вновь рубанул ее поперек груди. Тварь вспыхнула еще сильнее, каменное тело ее пробили багровые лучи, я ткнул ее мечом - гаргулья отшатнулась и через мгновение от нее осталась лишь кучка горелого камня.