* (все события и персонажи – плод литературной фантазии автора. Любое совпадение с реальными общественными и политическими деятелями – случайно).

Мандалаи подъехали на очередные выборы, чтобы с провинциальных нив соскребать самый смак от жирной пенки. Кто-то из них уже был вполне легализован в России и даже имел свой небольшой пельменный бизнес в Красноярске. Другие – спустились с Арарата, побросав на грядущее полугодие свои отары. Третьи – кубанские виртуозы сольфеджио и баяна, отложившие на время клавиры. Четвертые – юридической казуистики кружевные мастера, пятые – знакомые и подруги тех, кто имел свой полуфабрикатный бизнес и овечьи гурты в горах. В общем, полноценная кормовая цепь крутых специалистов политического продвижения, словно готовая академия с обозами хозяйственного обеспечения, имеющая на своем счету якобы не один десяток региональных и федеральных побед. Их липкие конечности уже тактильно ощущали пачки ароматного нала, которые они устанут заталкивать в свои потрепанные кожаные сумки. Чужеяды появились как-то сразу по всем фронтам, заняв город, разложив на большинстве поверхностей свою нарочито яблочную аппаратуру в виде айфонов и айбуков. В городе тут же закончились свободные гнезда в розетках, а оборот элитного алкоголя и фуа-гры в торговых сетях существенно пошел в гору. Появление пришлых носило формат такой неизбежности, что вся остальная местечковая шушера как-то сразу растеряла весь свой энтузиазм.

В Красном доме областной власти было устроено закрытое собрание с партийцами, местными активистами и лояльными средствами массовой информации, на котором представили главных теоретиков грядущей избирательной кампании от партии власти. Местные, понимая, что им напрямую уже не сосредоточить в своих карманах финансы, поспешили наладить с пришлыми технологами самое тесное взаимодействие по грядущему сотрудничеству.

– Это Богдан Левко, – объявил собравшимся губернатор, – Он будет начальником всей пропаганды. Стоит ли мне напоминать, что за результат выборов отвечаю лично я?

По залу распространилось глубокое понимание генерального тезиса. Богдан же – круглолицый карапуз лет тридцати с небольшим хвостиком, восседал рядом с главой региона, пытаясь демонстрировать интеллект и целеустремленность своих слегка жадных, но необычайно глубоких глаз. Родившийся в Якутске, он не имел никакого родства ни с белым генералом Толей Пепеляевым, ни с красным героем Ваней Стродом, но где-то на уровне элементарных частиц хранил наследственную память родной земли – нет ничего хуже сырого мороженого мяса и грязного, пропитанного страданием снега. Именно поэтому с самых грудничковых кудрей пухлые ножки Богдана уже тянули его прочь от улусов. Не наделенный талантом усердия, он рассчитывал всегда только на свое обаяние и умение держать крыло по восходящим термическим потокам. Этих данных вполне хватило, чтобы получить образование в одном из известных московских вузов и влиться в пеструю команду детей лейтенанта Шмидта, которые бороздили по стране с интеграционными проектами в сфере социально-политических концепций, евразийской интеграции, консалтинга и прочего помпезного ажура, который никого не делал лучше, но статусно наполнял любую повестку.

По случаю в Бельгоград на собрание в Красный дом прибыл и главный московский технолог – Боря Бабель, за которым закрепилось амплуа знатока Гольфстрима федерального океана, и он должен был не просто курировать всю кампанию целиком, но правильно уловить и ретранслировать все пожелания Кремля, если в обозримом будущем таковые созреют. Борис проявил демократичный подход, в президиум не полез, а занял первый ряд зала заседаний, любуясь происходящим действом с места рядового зрителя. Его голова, попавшая в квадрат оконного света, выглядела отрезанной от вальяжно раскинутого на кресле тела и светилась оранжевыми ушами в ореоле утреннего абриса. Близко посаженные глаза от вертикали небольшого горбатого носа излучали уверенную непринужденность, а вкупе с тонким разрезом губ и торчком стоящим ежиком на макушке, лицо напоминало старый портрет рядового фрица, наспех запечатленный походной «Лейкой». На коленях Бабеля лежал простой лист, исполненный в цвете, на котором размашистым кеглем была воспроизведена программа консультационного семинара «Предвыборные стратегии и работа с убеждениями».

За спиной Бабеля, подпирая коленями спины друг друга, помимо активистов, понаехали на заседание вице министры, не импортозамещенные омбудсмены, руководители аппаратов и пока еще незарегистрированные кандидаты, бьющие копытом, чтобы не опоздать проявить себя.

– Итак, – объявил губернатор, – Предоставим слово нашим гостям.

Богдан, заулыбавшись, кивнул.

– Уважаемые коллеги, – начал он из президиума, – Мы открываем наш семинар с вводной лекции «Теория доминирующего стереотипа и образы», подготовленной ведущими политическими технологами нашей консалтинговой компании «Бабель». Предлагаю вашему вниманию небольшую презентацию для наглядности.

Богдан вытащил на всеобщее обозрение дистанционный брелок, призванный оживить проектор, но чуда, увы, не случилось и экран, расположенный у подножия пюпитра остался стоять мертвым. Левко ринулся к оборудованию, одновременно со своего места вскочил и Бабель. Эксперты, чуть не столкнувшись лбами у небольшого стола с ноутбуком, начали танцевать над клавишами, демонстрируя собравшимся задние кармашки на своих брюках. Через недолгую паузу блеклая картинка на тряпочном экране проявилась, и технологи потратили еще пару минут на организацию худо-бедного затемнения громадного окна зала заседаний.

– Ну, вот, – продолжая уже забытое публикой вступление, вновь приступил к повествованию Левко, – Как вы теперь видите, на первом слайде указано, что в основе стратегии всегда лежит ответ на элементарный вопрос – почему избиратели должны проголосовать именно за нашего кандидата или нашу партию?

Зал безразлично рассматривал слайд, который был маркирован корпоративной символикой консалтинговой компании, там же красовался человечек с шаром вместо головы. Нарисованный персонаж почесывал, видимо, затылок, выбирая один из пяти кирпичей, стоящих непосредственно перед ним.

Со своего первого ряда, развернув торс к залу, подал голос Бабель, который уже успел нацепить на лицо очки и теперь еще больше смахивал на обладателя «Шмайссера» со старой фотокарточки:

– Друзья, активнее, – замахал руками Борис, – включайтесь в работу. У кого есть ответ на заданный вопрос? Почему избиратели должны проголосовать именно за нашего кандидата или нашу партию?

С трибуны на собравшихся поднял глаза губернатор, оторвавшийся от просмотра своего планшета. Залу безудержно захотелось выступить с какими-либо неглупыми мыслями, и первые робкие запястья устремились вверх.

– Да, да, коллеги, смелее, – подбодрил делегатов Левко, – Не надо тянуть руки. Вставайте, предлагайте ответы.

Первая фигура из зала привела себя в вертикальное положение, передав сумочку сидящей рядом соратнице:

– Я думаю, – пространно начала женщина, – что…

– Прошу прощения, – перебил ее Бабель, которому неожиданно стало весело среди этих прекрасных людей, – Представляйтесь, пожалуйста! Имя, должность, номер паспорта.

По залу пробежал легкий и тщательно сдерживаемый смешок.

– Это Зоя Онаньевна Фурер, – представил дамочку губернатор, – она успешно руководит рядом направлений работы в областном правительстве. Это я для приезжих рассказываю, потому что Зою Онаньевну в Бельгоградье знают все.

Фурер действительно носила медийное лицо, постоянно мелькавшее в праймах. Однако едва ли кто-то мог внятно сформулировать, какой круг вопросов находился в ее компетентном ведении.

– Избиратели должны голосовать за стабильность, – выдала на-гора Фурер, – Ведь известно, что только наша партия несет ответственность за то, что есть.

– Отлично, – вскочил со своего места Бабель, – А как вам общедомовые нужды, отмена компенсаций по уплате тарифов ЖКХ? Или вы думаете, что оппозиция простит нам это?