Любопытный.
Конечно, здесь он будет Канеки Кеном.
И он будет Агеру.
Ведь Канеки - всего лишь его часть. Как и Ризе.
Агеру - целостная личность. Любопытство и равнодушие - его основные черты.
Но наверняка есть и другие.
Интересно...
Что же будет дальше?
Все зависит от его решений.
Но Агеру и сам не мог предсказать своих действий.
И не хотел. Ведь...
...так будет неинтересно.
Глава 1, или Первые принципы
- Ты хорошо себя чувствуешь, Канеки-кун?
Доктору было действительно интересно. Канеки мог бы даже поверить участливому голосу хирурга. Если бы не знал, что он увлекается созданием химер: полулюдей-полугулей. И что любопытны ему только результаты эксперимента.
- Да, я чувствую себя хорошо. Могу ли я пойти домой? - доктору был незнаком Канеки, поэтому излишнюю безэмоциональность в голосе мог принять за норму, или, на худой конец, списать на последствия травмы.
- По-хорошему, тебе стоило бы тут полежать ещё несколько дней... Но, так уж и быть, можешь идти. Если почувствуешь себя странно - приходи сразу ко мне.
- Спасибо, эмм...
- Акихиро Кано.
- Кано-сан.
Через несколько часов Канеки уже гулял по улицам и думал, куда бы ему пойти и чем заняться. Он все сильнее ощущал голод. Канеки не было важно, кого съесть, но простая логика доказывала, что пропажа преступников привлечёт меньше внимания, чем пропажа мирных граждан. Канеки пока не собирался себя афишировать.
Потом ему в голову пришла ещё одна мысль. О гулях. Пропажа слабоуровневого мусора вообще не привлечёт внимание CCG, а Канеки станет только сильнее.
Внезапно на Канеки кто-то налетел со спины с воплем:
- КАНЕКИИИ!!!
Хиде Нагачика. Странно, но Канеки даже после перерождения продолжал чувствовать к нему привязанность.
Первое чувство, которое испытал Агеру, помимо любопытства.
Оно было слабым, как пламя свечи, которое мог задуть самый лёгкий сквозняк. Именно поэтому оно было очень ценно для Канеки. Ведь...
...Чувства - это так интересно. Верно, Агеру?...
- Хиде... Нельзя так наскакивать на людей, которым недавно сделали операцию. Это может привести к печальным последствиям.
Хиде не узнал своего друга. Этот почти машинный голос, "кирпич" вместо лица - разве это его друг? Разве это Канеки Кен? Хиде содрогнулся: что же могло произойти такого, что его друг превратился в... это?
- Канеки? С тобой все в порядке? - Нагачика решил не тянуть и спросить сразу у друга о том, что его взволновало.
- Да. Я хорошо себя чувствую. Не стоит беспокоиться, Хиде.
Хиде ему ни на грамм не поверил. Как уж не беспокоиться, если твой друг лишился эмоций?
- Я знаю, что тебе поможет, Канеки! Идём в кафе! Еда - вот, что сумеет разогреть твой вид!
"О да. Еда бы не помешала. Только, Хиде, ты пока не догадываешься, какая еда мне нужна", - подумал Канеки.
В кафе Хиде заказал какой-то фастфуд на двоих и кофе. Канеки гипнотизировал взглядом свою порцию, но так и не решился её укусить.
- Ты чего не ешь?
- Знаешь, Хиде, после больницы не хочется есть. Так что... - Канеки протянул Хиде свою еду, - бери с собой. Ты же сейчас работаешь, перекусишь, когда проголодаешься.
Хиде странно на него посмотрел. Канеки даже показалось, что этот жизнерадостный парень, почему-то напомнивший ему Наруто, что-то заподозрил.
Канеки сделал глоток кофе.
Хиде успокоился. Хотя Канеки видел, что его подозрения не исчезли. Скорее всего, у Хиде была хорошая интуиция. Как у Агеру в его бытие Жнецом.
" Любопытно, что будет, если Хиде догадается, что я гуль?"
Канеки незаметно усмехнулся уголками губ при своих мыслях.
Он допил кофе и стал смотреть на Хиде. Тому такое пристальное внимание не понравилось. Он чувствовал себя неуютно.
- Ладно, Канеки, мне пора! Увидимся завтра!
Неугомонный и очень уж догадливый блондил исчез из поля зрения. Канеки тоже покинул кафе, так и не решив, куда пойти.
Ближе к вечеру Канеки вернулся домой. Если уж и отправляться на охоту, то надо хотя бы найти, чем прикрыть лицо.
Единственное, что нашлось у него дома - чёрная тканевая маска и отрезок той же чёрной ткани в качестве повязки.
"Хм... Стиль Хатаке Какаши" - подумал Агеру, глядя в зеркало.
После он сделал себе кофе, чтобы переждать закат. Канеки и Ризе варить кофе не умели, зато у Жнеца было много талантов.
В конце концов, он тоже был человеком, и ему тоже надо было есть. А чтобы в еду не попадали экзотические приправы в виде ядов, готовить приходилось самому. Тут волей-неволей научишься, чтоб не травануться собственным "шедевром".
Канеки любовался на закат, сидя напротив окна в своей комнате и медленно потягивая кофе. Ощущения при этом были... Странные. Канеки и Ризе, такие разные существа, были невероятно похожи. Им обоим нравились книги. И они оба любили закат. Оба испытывали одинаковые эмоции, когда им любовались.
Кажется, это называется "эстетическое удовольствие"?
Агеру не понимал. Но пытался разобраться.
Ведущей личностью в "трижды едином Агеру" оказался Жнец. От Канеки и Ризе не осталось разумов - только обрывки воспоминаний... И чувств.
Для рационального разума Агеру испытывать даже отголоски когда-то принадлежавших Ризе и Канеки эмоций было непривычно. Он мог избавиться от них совсем, стоит только немного сосредоточиться.
Но тут противилось его любопытство. Единственная эмоция, которую он испытывал, как нормальный человек.
Ему хотелось понять свои части, Канеки и Ризе, и гармонично соединить в себе их мировоззрение.
Конечно, некоторые принципы придётся отбросить, как положительные (принципы Канеки), так и отрицательные (привычки Ризе). И все же, это будет интересный психологический эксперимент - соединение противоположного. И растворении его в нейтральной среде, ибо от Жнеца в Агеру было гораздо больше.
Канеки допил кофе, помыл кружку и педантично осмотрел свою квартиру. Это была привычка Жнеца - ложить все на свои места. Он поубирал некоторые вещи, которые, на его взгляд, лежали неправильно, и снова осмотрелся.
Сочтя результат удовлетворительным, Канеки одел маску, закрыл "человеческий" глаз повязкой и вышел на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом, и гули начали выходить на охоту.
Пусть двадцатый район и считался самым безопасным, даже местные люди предпочитали после заката сидеть по домам.
Канеки не спеша прогуливался по тёмным улочкам. И всего через полчаса ему повезло.
Девочка-человек, которой на вид можно было дать лет десять, и парень-гуль неопределённого возраста. Агеру мысленно фыркнул: слабосилок.
А потом он испытал отвращение к этому гулю. Доля мгновения потребовалась на то, чтобы понять: для Канеки неприемлемо убийство детей.
"А взрослых?" - подумал Агеру.
Безразлично.
"Или детей-гулей?"
Неприемлемо.
Канеки определился со своим первым принципом.
Гуль уже собирался убить девочку. У той на лице застыли страх, надежда и... Решимость? Канеки отчётливо чуял ужас, её охвативший, но девочка не кричала. Только зажмурила глаза.
Кагуне Канеки активировалось мгновенно и пробило грудь гулю. Действительно, слабосилок - не почуял Канеки, хотя он стоял не слишком далеко. И умер мгновенно, всего лишь от одной раны.
И то, что "одна рана" - вырванное сердце, Канеки не волновало. Сам бы он точно выжил, значит этот гуль - всего лишь мусор. Даже есть противно.
Канеки подошёл ближе и стал рассматривать труп, примеряясь, с чего бы его начать есть. От голода он уже не мог убрать какуган. И хотя девочка выглядела и пахла гораздо аппетитнее гуля, её Канеки не съел бы. Раз уж сам установил принцип, не дело его нарушать.
Девочка открыла глаза и удивлённо смотрела на Канеки. Её спас от гуля... Другой гуль? Это было невероятно, но дети склонны верить в чудеса.
