— Да, не видать мне твоих супружеских обязанностей. Давай я уложу его?

— Скорее всего он голоден. Поэтому и капризничает. — Поднимаюсь с кровати и поднимаю сына на руки, расцеловывая его красное от слез личико. — Ну, перестань плакать, Теодор.

Но он не успокаивается до тех пор, как я не начинаю кормить его, но все равно продолжает икать. У него всегда так: плачет, почти успокоился, но внезапная икота и опять он всхлипывает.

— Вот так, мой малыш, — удобнее устраиваюсь на глубоком кресле, прижимая к себе это сероглазое чудо. — Моя любимая малютка! Радость моя!

Отвлекаясь на сына, не сразу замечаю Кристиана, который фотографирует меня на фотоаппарат, мною же и подаренный. И зачем он это делает? Не хочу видеть себя в растянутом свитере Кристиана, мешковатых спальных штанах и с неопрятным растрепавшимся пучком на голове. Зато Тедди просто восхитителен в своем боди с беленькими тучками и таких же носочках. Тетя Мия балует своего племянника как только может.

— Ты восхитительна, Анастейша!

Замираю от этих слов и поднимаю глаза на загадочно улыбавшегося мужа.

— Что?

— Ты — самое прекрасное, что могло только произойти со мной. Еще Тедди… но это уже последствия моего знакомства с тобой, Ана. Ты представить себе не можешь, насколько ты прекрасна вот такая: немного усталая и кормящая нашего сына, в моем свитере и вкусно пахнущими волосами. Теперь они еще и молоком пахнут. — Кристаин стоит на коленях возле кресла, и шепчет мне на ухо. На последнюю реплику мужа я усмехаюсь. Он целует мой висок и поглаживает ручку Тедди, которой он сжал ворот свитера. — И пусть ты думаешь, что это все не так, что ты перестала быть красивой. Я знаю, что ты именно так и думаешь. — С уверенностью заявляет он. — Пять минут назад я готов был набросится на тебя, если бы не Тедди. Я к чему это все говорю… Я хочу большую семью. И как только твое здоровье целиком и полностью восстановится, я жду от тебя дочку. А потом уже посмотрим. Договорились?

— Угу.

— И чего ты плачешь. Тише, детка. Тедди не любит, когда его мамочке тоскливо, или плохо.

Кристиан прижимается ко мне губами и сладко целует, стараясь не придавить Теодора у моей груди.

— Я обещаю тебе огромную семью с кучей детишек, Ана. Да у тебя и выхода уже никакого и нет — я был рожден, чтобы любить тебя, и ты, кстати, тоже. — Просто пожимает муж плечами, пряча улыбку довольного кота за короткой щетиной.

И он сдержал свое обещание…