Рядом с ним Бетти не приходилось легко, но она чувствовала себя хорошо, так хорошо, что ей делалось радостно. Но не легко. Джагхед заставлял её нервничать, она не забыла того, что испытала, когда он поцеловал её (это произошло меньше часа тому назад, и так поразило её, что по пути до дома она не сказала ему ни слова, хотя молчание явно угнетало их обоих). А ещё её не на шутку испугало то, что случилось, буквально стряслось у неё внутри. Это было похоже на взрыв. Внутри неё словно зашили бомбу. И вот эта бомба взорвалась, и Бетти должно было ранить осколками и, скорее всего, действительно ранило, только куда-то в голову, в мозг, потому что она совершенно забыла о своих чувствах к Арчи, из-за которого она не раз плакала по ночам. Бетти давно мечтала о том, что у них будет совместное будущее, и то, что эти мечты, которым она предавалась не один год, перечеркнуло её более близкое знакомство с Джагхедом, потрясло её, выбило из колеи. Впрочем, исключая всё выше перечисленное (ведь это можно назвать волнением и растерянностью?), ей было удивительно спокойно и приятно рядом с ним.

Она взглянула поверх его головы, уделив чуть больше, чем обычно, внимания шапке, своеобразные края которой делали её похожей на корону, и застыла, буквально впившись взглядом в зашторенное окно комнаты Арчи, которое находилось точно напротив.

— Ты… не хочешь зайти? — обратилась она к Джагхеду, который глядел на неё снизу вверх с едва заметным беспокойством. Отходя в сторону, чтобы он смог пройти мимо неё, она заметила, что его плечи напряжённо приподнялись: он перехватил её взгляд, устремлённый ему за спину, и понял, что она смотрит на дом Арчи — его друга, но с недавних пор и конкурента. Несмотря на то, что совсем недавно, почти только что, именно Джонс поцеловал Бетти, её внимание вновь вернулось к Эндрюсу. Джагхеду очень, буквально до боли в левой части груди и ладонях, которые он непроизвольно сжал в кулаки, хотелось, чтобы она перестала тосковать по Арчи, особенно, после того, как он, глядя ей в глаза, сказал, что не сможет любить её так, как она того хочет. С другой стороны, Бетти не сразу приняла это. Она долго переживала. Что если что-то ещё осталось от её влюблённости в Арчи?

Бетти закрыла окно. Помедлив, она потянулась за шторой, но остановилась, подумав, что это может быть неприятно Джагхеду. Вернее, это должно быть ему неприятно. Только что они вполне мило беседовали, не ощущая при этом никакого дискомфорта, а теперь воздух между ними словно был наэлектризован от внезапно появившегося и всё возраставшего напряжения.

— Так ты… в порядке? — слегка неуверенно спросил Джагхед. Он старался, чтобы его голос звучал твёрдо. Бетти, к её собственному удивлению, удалось заметить его старания. И пусть это было странно, но только сейчас ей стало действительно легко. Она почувствовала себя абсолютно непринуждённо. Молчание Джагхеда было красноречивее его слов. Ей даже стало немного неловко за то, что она сомневалась в его чувствах. Он просто не навязывал их ей, не принуждал отвечать взаимностью, не давил. И теперь она могла сделать выбор. К ней пришла уверенность.

— В полном, — ответила она и, поколебавшись, встала вплотную к нему. Ей просто нужно было ещё раз это почувствовать.

========== Глава 3 ==========

— Элизабет Купер, немедленно объясни, почему к твоему окну приставлена лестница! — голос матери, подобно раскату грома, нарушил утреннюю тишину, заставил Бетти, проснувшись, вздрогнуть, а Джагхеда, спавшего рядом с ней, подскочить на месте.

— Чёрт! — спохватилась девушка, осознав происходящее спустя миг. Её напуганный взгляд заметался по комнате и остановился на Джагхеде, который был уже на ногах. Он напряжённо смотрел на неё, лихорадочно соображая, досадуя на свой глупый промах. Вчера они с Бетти так увлеклись своими чувствами, что совсем забыли об осторожности. Миссис Купер, очевидно, легла спать без задней мысли, полагая, что её дочь поступила так же. Но Бетти до позднего часа изучала своими губами губы Джагхеда и мечтала, мечтала, мечтала… Правда, уже не об Арчи.

Не трудно было представить удивление её матери, потянувшейся открыть форточку, чтобы проветрить спальню, и увидевшей в первую очередь именно лестницу, ведущую в комнату Бетти через окно. Поскольку всё это происходило в шесть часов утра, было легко догадаться, что лестницу принесли ещё вчера. И раз накануне днём её ещё не было, значит, Бетти провела ночь в компании гостей. И что это за гости, которые не умеют пользоваться дверью? Миссис Купер была не просто напугана. Она злилась и хотела одновременно и позвонить в полицию, и ворваться в комнату Бетти, сорвав запертую дверь с петель. К сожалению или, может быть, к счастью для Бетти и Джагхеда, в её силах было осуществить только первое.

— Боже, что я скажу ей? — шёпотом вопросила Бетти и рывком села на кровати. Между тем, миссис Купер уже громко и настойчиво стучала в дверь.

— Элизабет Купер! — её голос ужасно походил на рычание. Плохой, плохой знак! Лучше бы она кричала.

— Только не говори, что совсем не умеешь врать! — Джагхед сорвал со спинки стула куртку и, надевая её, уронил с поверхности трюмо несколько флаконов. — Слава богу, пластик, а не то…

— Элизабет Купер, что у тебя там происходит? Сейчас же открой дверь!

— Одну минуту! — Бетти взволнованно привстала на носочки и выразительно взглянула на Джагхеда. — Если бы я совсем не умела врать, то уже давно была бы под домашним арестом!

— Ты меня удивляешь, Бетс! — Джагхед усмехнулся, возвращая флаконы на место.

Возникла неловкая пауза. Джагхед стрельнул глазами в сторону окна, но Бетти решительно преградила ему дорогу:

— Спятил? Там же наверняка дежурит папа!

В этот момент миссис Купер начала стучать в дверь ожесточённо, с удвоенной силой:

— Если ты сейчас же не откроешь…

— Надо спрятать тебя, Джагхед, — подняв с пола шапку парня, Бетти подбежала к нему и, почти не глядя, попыталась натянуть её ему на лоб.

— Эй! Я, пожалуй, сам, — Джагхед аккуратно высвободил шапку из напряжённо сжатых пальцев девушки. Наклонившись, чтобы видеть себя в зеркале трюмо, он было хотел надеть её, как следует, поправить непослушные волосы, несколько прядей нарочито небрежно набросить на лоб, но Бетти вдруг потащила его в противоположном направлении. Джагхед не успел возмутиться, запнулся о ножку кровати.

— Какого…

— Согласись, что под трюмо ты не поместишься, в шкафу и за шкафом мама будет искать тебя в первую очередь. До кровати она не доберётся, об этом я позабочусь, — у Джагхеда сразу нашлось около ста возражений, но Бетти смерила его взглядом непреклонного судьи, и он, прекрасно понимая, что иного выхода, как прятаться, у него нет, скрепя сердце полез под кровать.

— Элизабет Купер! — голос мамы Бетти прогремел одновременно с ударом в дверь. Неужели она принялась молотить по ней кулаками? По скромной оценке Джагхеда, ещё пара таких неистовых ударов, и дверь точно расколется надвое или слетит с петель.

Бетти подбежала к двери. Затаив дыхание, Джагхед слушал, как, вращаясь, щёлкает замок. Перед тем, как распахнуть дверь, Бетти преувеличенно громко зевнула. Затем раздался хлопок, и рядом с ногами девушки появилась ещё одна пара ног.

— Где он? — требовательно спросила миссис Купер, сделав паузу, чтобы перевести дыхание. Джагхед, закрыв глаза, явственно представил, как Бетти непонимающе хлопает ресницами, растерянно взлохмачивая свои и без того растрёпанные волосы (вчера вечером он сам приложил к этому руку, пропуская волнистые пряди сквозь пальцы).

— Кто?

— Не прикидывайся. Твой ночной гость. Или гостья. Неужели Вероника Лодж?

— Что? Причём здесь Вероника? — Бетти удалось не переборщить с недоумением в голосе. Интересно было бы увидеть её лицо, но Джагхед искренне опасался выглядывать из-под кровати даже тогда, когда миссис Купер поворачивалась к нему спиной.

— К твоему окну приставлена лестница. Почему?

Бетти замялась. Она не успела придумать объяснение по двум объективным причинам: во-первых, она не была отъявленной лгуньей и говорила неправду чаще всего по каким-нибудь пустякам; во-вторых, она буквально только что проснулась. Джагхед прекрасно понимал это, но, тем не менее, начинал серьёзно беспокоиться за их и, в частности, своё щекотливое положение.