– В Тарс так в Тарс, – пожал плечами Памва. – Я так и подумал, когда в самом начале ты сказал «направо»… Что ж, навестим там кое-кого из моих знакомых. Ну, раз так, поворачиваем обратно. Но вначале мы сделаем вот что…

Он, подмигнув мальчику, положил на плоский камень две новенькие серебряные монеты.

– За работу нужно платить, – пояснил он недоумевающему Шио. – Зато я всё это время пребывал в уверенности, что за оружием хорошо присматривают.

– Кто присматривает?

– Не будем зря называть имён, они этого не любят. Взгляни-ка! Видишь?

Шио изумлённо разинул рот. На камне не осталось и следа монет.

Блестящие зелёно-золотые цветочные мухи то стремительно носились вокруг, то неподвижно зависали в воздухе. Крылья их вибрировали так стремительно, что виделись по бокам туловища размытыми контурами. Солнце сверкало весело и беззаботно. В сочных, мясистых купинах клевера тихо гудели жирные бархатные шмели. Ветер гнал кружащие голову ароматы разнотравья, рвал и разбрасывал в стороны запахи устоявшейся весны.

Памва тронул коня шенкелями и подъехал к толстому старому вязу. Мощный корявый ствол, весь в буграх и наростах, на уровне поднятой руки седока, привставшего на стременах, скрывал дупло. Оно располагалось в развилке ветвей так, что с дороги увидеть его было невозможно. Оттуда-то и достал Памва тряпичный свёрток с частицей Избавителя, который тут же накрепко прикрутил бечёвкой к длинным ножнам. В дупло же бросил монету платы – точно так же, как поступил ранее: среди дриад и троллей следовало поддерживать репутацию человека, честно платящего за работу.

– Рыцарь никогда никому не даст дотронуться до своего меча, – наставительно сказал он. – Это первое, а второе – если что-то прячешь, лучше всего прятать на виду. Согласен? Мало ли какие соображения могут быть у рыцаря, чего только не привязывают к ножнам – начиная от платочка прекрасной дамы и кончая заговоренными деревенской знахаркой корешками.

– А ковчег?

– От него нужно избавиться при первом же удобном случае, – решил Памва. – Я бы его выбросил, да нельзя: деньги-то нам непременно понадобятся. Поэтому продадим. А до этого придётся рискнуть: сам видел, они к пустому-то не очень придираются. Да и, с другой стороны, если даже опять обыщут, так наоборот, ковчег-то их на себя и отвлечёт.

Шио, лукаво улыбаясь, кивнул:

– Да, хозяин.

Дорога до Тарса должна была вновь привести к монастырю, и Шио предвкушал, как братия встретит их вкусным обедом: сегодня день памяти святого Авды, поэтому скудная обычно трапеза должна сместиться в сторону обилия и разнообразия. Однако случилось по-иному. Видно, кто-то где-то отдал соответствующий приказ…

Монастырь оказался пуст. В казавшихся несокрушимыми стенах зияли проломы, чернели полосы копоти. Проваленная крыша трапезной ещё курилась сизым дымом. Несло гарью.

– Трупов нет. Следов крови нет – бегло оглядев пепелище, отметил Памва. – Думаю, все успели уйти. Надеюсь.

Он нарочно встал так, чтобы Шио не увидел широкую бурую полосу. Кровь, судя по всему, лилась щедро – видимо, далеко не все монастырские обитатели пережили вчерашнюю ночь.

– Ладно, пошли, нечего здесь задерживаться, – подтолкнул он Шио.

Маленький монах скорбно смотрел на разор обители. На глазах у него стояли слёзы.

– Скорее всего, это случилось из-за того предмета, что мы унесли с собой, – ответил Памва на невысказанный вопрос мальчика. – Но, кем бы они ни были, они опоздали. Запомни это.

Похоже, что игра началась всерьёз, и теперь ставками становились даже не их собственные жизни – как, впрочем, и жизни курьеров иных монастырей – но, как бы пафосно это ни звучало, судьба Избавителя. Теперь, если бы у них нашли церковный ковчег, даже пустой, скорее всего только обыском дело бы не кончилось. Следовало как можно быстрее – и незаметнее – избавиться от ларца. Правда, даже сам факт продажи тоже мог навести на след… Выхода нет, подумал Памва: придётся поскорее спустить вещицу задёшево и тут же исчезнуть. Это, конечно, опасно, но и деньги им тоже необходимы. Удобнее всего сбыть драгоценность в большом городе, хоть в том же Тарсе.

– Поехали, Шио, – негромко сказал Памва. – Тут нам делать нечего. Всё наше с нами, это сейчас главное.

Над Энрофом царила ночь. Взмывшая высоко над землёй, она плыла в беззвучном шёпоте серебряных облаков мерцании холодных звёзд. Ночь струилась, милосердно смежая глаза воинам и монахам, ремесленникам и усталым трудникам. Она дарила забвение уснувшим и порождала призрачных чудовищ в растревоженном воображении тех, кто ещё не спал. Раскинув крылья от горизонта до горизонта, ночь накрыла мир чёрным покрывалом с мутным пятном луны.

На террасу занятого Герцогом дворца – ещё недавно владения какого-то именитого сановника – поднялся крепкий человек в чёрной, сливающейся с мраком форме.

Факелы давали слишком мало света, поэтому лицо прибывшего разглядеть было нельзя, и ему пришлось откинуть капюшон плаща, давая возможность выступившей навстречу охране узнать себя. Молча отсалютовав, стража так же бесшумно исчезла, а чёрный человек решительно направился внутрь. Судя по всему, он хорошо ориентировался в темноте и прекрасно знал, куда идёт.

– Приветствую тебя, ар Верк. Ты, как всегда, исполнителен и точен, – произнёс герцог.

– Приветствую, повелитель, – чёрный человек опустился на одно колено перед собеседником.

Врали, врали кочующие в народе толки, представлявшие Герцога звероподобным, громадным и ужасным! Ничего ужасного не наблюдалось в невысоком, сухом человечке, глаза которого в свете многочисленных здесь светильников глядели цепко и внимательно. И всё же по спине ар Верка пробежал холодок.

– Встань – и присаживайся, если хочешь. Какие ты принёс новости?

– Армия продвигается без задержек. Сопротивления практически нет. Орден святого Авды искореняется согласно плану.

– Ну-ну, так уж согласно плану, – поднял брови Герцог. – А жезл?! В двух местах гонцов упустили. Ещё в четырёх ситуация неясна. У нас в руках пока только одна частица. Всего одна, Верк! Я ждал большего.

– Откуда такие сведения у повелителя?

– Это известно, и сказанного для тебя достаточно.

– Но даже без одной-единственной частицы их посох не будет иметь силы!

– Кто говорит о черноризцах? Все части должны оказаться в наших руках! Все, и как можно скорее. И – открою тебе секрет – даже одна-единственная частица отнюдь не бесполезна.

– Принимаются все меры…

– Эти меры недостаточны! Я не понимаю, почему попы медлят, на их месте я бы давно уже нанёс ответный удар… Да, мы всячески перетягиваем на свою сторону колдунов, но нельзя поручиться, что такой численный перевес решит исход битвы – конечно, вовсе не той, которой занята армия. Главные события вот-вот развернутся в магической плоскости, и ты прекрасно знаешь, что это так.

– Знаю, повелитель.

– Ты также знаешь, что орден слишком близко подошёл к Овладению. Ещё немного – и они станут равными богам. Такую силу нельзя оставлять в руках людей. Рано или поздно она их погубит.

– Но посох…

– Должен быть уничтожен! Любой ценой. Отныне ни ты, ни твои люди не будут иметь ни единой свободной минуты. Весь отдых – потом. Я требую службы на пределе возможностей и за пределами тоже. Награда будет велика, но и наказание в случае неуспеха – тоже. Ты слышал. А теперь – иди.

Ар Верк вскинул кулак в салюте, наклонил голову, чётко повернулся и направился туда, откуда пришёл. Вскоре темнота скрыла его от взоров герцога, его личной охраны и караула внешней сторожевой цепи.

Человек в чёрном не был глупцом – иначе не смог бы занять пост одного из двенадцати Принципов тайной стражи. И всё же ар Верк не понимал, с чем связан сегодняшний срочный вызов. Ведь ничего особо важного Герцог так и не сказал! Однако он не сомневался, что и все остальные Принципы получили точно такие же указания.

А в том, что у повелителя были основания поступить именно таким образом, он знал. Уже не раз странные, порой не поддающиеся логике, приказы Герцога обретали смысл лишь впоследствии.