Дуглас чувствовал восторг и волнение Алена и был счастлив. Он больше не сомневался в своем избраннике.
Священник начал обряд, и омега едва сдерживал слезы, погружаясь в самую суть таинства. Ему было так хорошо, что он готов был умереть, или улететь, все что угодно. С блаженной улыбкой он смотрел то на священника, то на Дугласа, который также едва сдерживал эмоции. Звучный голос святого отца, казалось, ударялся о купол, о стены, оседая благодатью на головах присутствующих, на лицах каменных ангелов, на древний, украшенный белыми цветами алтарь. И когда, наконец, священник, закончил чтение святой книги и объявил влюбленных супругами, Дуглас, не выдержав, сжал Алена в объятиях, пряча текущие по лицу слезы. Омега понял, почему во многом бета не захотел свидетелей, кроме монахов - чувствовал, что расплачется. Омега плакал тоже. Плакал от счастья.
Когда, наконец, молодожены вышли из церкви, обоим совершенно не хотелось никуда ехать. Влюбленные сели на луг, прямо на траву и около часа смотрели на раскинувшийся прекрасный пейзаж. Над головой пели птицы, светило солнце, а ласковый ветер трепал волосы. И купол неба, казалось, опирался о горы и ограждал влюбленных от всего мира, защищал, как хрустальный кокон.
В скромную деревенскую гостиницу Ален и Дуглас приехали ближе к вечеру. Солнце садилось за горизонт, когда оба выпили по бокалу вина и заели жареной курицей. Омега вдруг поймал себя мысли, что не хочет Дугласа так, как хотел до этого - вульгарно и по-животному, что сегодня отчего-то хотелось нежности.
- Идем? - Прошептал бета, и Ален твердо кивнул.
Алый цвет заката озарял комнату, из который открывался прекрасный вид на поле, убегающее к самому горизонту. Горы остались дальше, они были едва видны, их тонкая цепь сливалась с небом, и вскоре солнце, обагрившее синие облака, стало исчезать. В поле один за другим вспыхивали костры.
Ален смотрел в окно, когда Дуглас подошел к нему сзади и, обняв, начал расстегивать рубашку. Омега затих, его дыхание стало горячим и глубоким. Он не спускал глаз с прекрасного вида, чувствуя, как сильные руки его раздевают, как бета касается губами его шеи, и от его скупых, но искренних ласк, внутри разливалось приятное тепло.
Омега повернулся к Дугласу и коснулся губами его губ. Оба стояли раздетыми друг перед другом, освещаемые красивым оранжевым цветом. Они были потрясающе красивы среди этой простой деревянной мебели, в удивительной весенней тишине, обнаженные, еще чувствующие стыд друг перед другом. Наконец, бета обнял Алена и повлек на кровать.
Дуглас принялся покрывать поцелуями омегу. Он ласкал лицо, шею, грудь, опускаясь все ниже, изучая каждый кусочек тела, наслаждаясь им. Дойдя до бедер, бета провел пальцами по ложбинке, заставляя Алена сильнее расставить ноги и коснулся губами тугого кольца мышц. Мальчишка вздохнул, он возбуждался от ласк Дугласа, с удовольствием отдавая инициативу в руки мужу.
Бета запустил пальцы и язык к дырочку Алена, чувствуя, как мальчишка тяжело задышал и чуть подался вперед. Дуглас наслаждался телом омеги. Наконец-то он мог его распробовать полностью, поцеловать каждый кусочек, превратить в жизнь все желания, которые только у него возникали! Ален уплывал, его частое дыхание сменили стоны, и Дуглас, наконец, решился. Вернувшись к груди и шее, целуя их, он начал вводить член внутрь омеги. Мальчишка в ответ запустил руку бете в волосы, и, обвив ногами его бедра, начал насаживаться.
Ален никогда не думал, что близость может быть такой нежной и приятной. Он, наконец, понял смысл слова “отдаться”. Омега не трахался, не сношался, как делал это с другими. Он отдавался, наслаждаясь каждым поцелуем, каждым прикосновением.
Темп постепенно рос, Дуглас ласкал шею омеги, однако от возбуждения его поцелуи постепенно превращались в укусы и засосы, и Алену это нравилось. Он вскрикивал, извивался, цепляясь пальцами в плечи беты, оставляя легкие царапины. Вскоре оба уже не соображали, Дуглас жестко двигался, глядя, как вскрикивающий от каждого толчка Ален близится к пику удовольствия. Сам бета едва держался, чтобы не излиться раньше времени. И, наконец, когда омега застонал в голос и сжал партнера особенно крепко, и сам Дуглас позволил себе кончить. Его оргазм был необыкновенно ярким, и, когда мужчина, наконец, нашел в себе силы открыть глаза и посмотреть на Алена, он с ужасом увидел, что омега беззвучно плачет.
- Ты чего? - Прошептал перепуганный Дуглас.
- Прости… - Тихо произнес омега, вытирая ладонями слезы.
- Что такое? Ален? - Бета за несколько секунд перебрал в голове с десяток вариантов, не понимая, что же явилось поводом для раскаяния. Наконец, мальчишка прошептал.
- Прости, что ты у меня не первый.
- Вот оно что. - Бета знал, что если у них все будет хорошо, то рано или поздно Ален пожалеет, что так легкомысленно относился к своей жизни. Но, Командор не хотел, чтобы муж терзался чувством вины. - Ну, глупый… - Дуглас неуклюже обнял омегу и крепко поцеловал. - Прошлое все равно не изменить. А сейчас все так прекрасно. Не плачь, пожалуйста.
========== Глава 64 ==========
Уже потом, спустя время, Стюарт долго убеждал себя, что в тот момент, когда он вывернул руль, он совершенно забыл, что в машине находится еще и Ирвин. Что в запале ссоры, проклиная Дугласа, альфа просто поддался импульсу, утонул в волнах гнева.
Раскаяние пришло в ту секунду, когда телефон вылетел из рук, а лобовое стекло стало медленно покрываться трещинами. Когда противный скрежет металла давил на уши, а вокруг подымался столб пыли.
Альфа не успел даже крикнуть. Мгновение - и он уже смотрел откуда-то сверху. Смотрел, как волчком крутится автомобиль, а внутри… Он видел того, кто внутри. Сердце сжалось, да и гнев куда-то исчез. Стюарт осознал ужасную ошибку, которую совершил, но думать об этом долго он уже не мог - воздух вокруг стал невыносимо горячим, и наступила тьма.
Парень был без сознания, но бесконечную липкую ночь вокруг он видел и мог размышлять о ней. Хотя привести мысли в порядок пока не получалось. Он был будто заперт в горячем коробе. Так продолжалось очень долго, только Стюарт не знал, это часы или дни? И вот однажды черное полотно раскрылось, будто занавес, и на пороге появилось жутковатого вида существо. Демон. Мужчина с красными глазами, смуглый, без единого волоса на голове. И все тело в красных татуировках. От него исходил огонь, и Стюарт вдруг подумал, что ему было жарко все это время именно из-за этого демона, который все эти часы стоял, будто ожидая альфу и теперь… Теперь явился. Неужели, чтобы забрать?
- Не надо. - Одними губами прошептал Стюарт, пытаясь пятиться назад, однако короб, похожий на гроб, не давал и шага сделать.
- Я должен тебя проводить. - Раздался колоколом густой голос. Находиться рядом с демоном было настоящей пыткой, он него пахло серой, да и сам он как будто состоял из лавы.
- Куда проводить? - Альфа схватился за голову, только теперь понимая, насколько ужасны последствия его так никчемно окончившейся жизни.
- В Ад. - Прорычал демон и, войдя в короб, обнял Стюарта. Парень закричал от ужасной, бешеной боли. Черное полотно захлопнулось за спиной жуткого существа, и оба рухнули вниз, будто на скоростном лифте. Если бы парень мог плакать, он бы плакал от боли и ужаса. Он хотел раскаяться, но демону было плевать. Он был как будто железный. И абсолютно равнодушный - как солдат, выполняющий приказ.
Стюарт не помнил, сколько они падали. Это было какое-то безвременье. Бесконечное страдание, бесконечный страх и… сожаление о совершенных ошибках.
