- Плохо сейчас, но это пройдет, Ален…

- Послушай… Нет, нет послушай! - омега начал активно жестикулировать, показывая, чтобы Ноэль замолк. Тонкие длинные пальцы, узловатые, белые, были под цвет простыни. - Там есть селение, селение святых… Они со мной говорили, я видел саму смерть, у нее красные татуировки. А еще я видел бога. Он был с бородой и смотрел на костер…

- В шатре?

- В шатре… - Ален с удивлением поврил за Ноэлем.

- Черная длинная борода, огромный, сильный.

- Точно. Ты его знаешь?! - в ужасе прошептал Ален.

- Знаю, хоть и не должен был тебе говорить. Там небось еще и омега был, кареглазый, длинноволосый, красивый, в расшитой рубахе, так?

- Так, - кивнул Ален.

- Что они тебе сказали?

- Что я пропал. Что я ничтожество. Они предложили выбор: или я отрекаюсь от сына, и он попадает в рай, но я за это становлюсь бездетным, или я этого не делаю, но тогда его душа будет страдать, если я в течение жизни не искуплю свой грех.

- И ты решил наверняка спасти его душу?

- Да… Теперь чего бы я не сделал, я не смогу навредить сыну, - Ален тихо улыбнулся. Но тут же добавил, - они сказали, я могу спастись, вот только одна беда: я не хочу спасать себя, я виноват и хочу быть наказан.

- Ты уже наказан…

- Это не наказание, - Ален замотал головой, - это отголосок моих поступков, а я должен быть именно наказан…

- И как ты себе это представляешь?

- Я не знаю… Я хочу умереть на самом деле…

- Не надо, - простонал Ноэль, отворачиваясь. - Пожалуйста.

- Почему ты меня отговариваешь? И откуда ты знаешь про то место, где я был?

- Я не могу сказать! И не проси, не проси рассказать это.

Ален молчал, глядя на больничное покрывало. Жизнь для него представлялась борьбой и искуплением. И если он опять захочет уйти из нее… Значит, он на самом деле вовсе не раскаивается, а просто бежит от воспоминаний, проблем и боли. Собрав в себе силы, он улыбнулся Ноэлю.

- У тебя в квартире после моего отъезда появился сосед? Или, может, ты живешь со Стюартом?

- Нет, я до сих пор один! Если хочешь, возвращайся!

- Спасибо…

Ален хотел что-то еще сказать, но тут открылась дверь, и в палату вошел Дуглас, держа в руках папку с бумагами.

- Надеюсь, я вам не помешал? - В голосе звучала привычная колкость. Омеги тут же замерли, настороженно глядя на доктора. - Вижу, все хорошо. Итак, хотелось бы вам, Ален, сообщить заключение медицинской комиссии. Мне очень жаль, но повреждения матки, вызваннные сначала выкидышем, а потом вашим падением из окна, подействовали на орган катастрофически. Вы бесплодны, и это никак не лечится.

- Я знаю, - как бы машинально ответил Ален. Дуглас вскинул брови.

- Что знаете?

- У меня не будет детей. Я это знаю. - Омега посмотрел на бету и чуть улыбнулся. - Спасибо за то, что уделили мне внимание.

Дуглас в ответ хмыкнул и вышел из палаты. Он был раздосадован. Доктор надеялся, что данную новость омега воспримет с ужасом, слезами, отчаянием. А он просто, “спасибо”. Псих. И выглядит как псих. Надо бы его все-таки довести до истерики. Интересно посмотреть, как этот недоносок будет орать на всю палату.

- Ноэль. - Тихо произнес Ален, когда Дуглас вышел из палаты. - Сделай мне одолжение.

- Какое? - с беспокойством спросил омега, глядя на друга.

- Обстриги меня.

- Обстричь?

- Да… Прошу тебя. Убери волосы, так чтобы осталось всего в пол пальца длиной, но не больше…

- Я же не парикмахер, Ален…

- А мне и не нужен парикмахер. Мне нужно обрезать волосы. Обрежь, ладно?

Ноэль вздохнул и твердо кивнул. Он смутно догадывался, что стоит за желанием подстричься и не стал спорить. В это сумке были маленькие маникюрные ножницы, которыми он и воспользовался.

========== Глава 30 ==========

Когда Дуглас вошел вечером в палату к Алену, он немало удивился, увидев новую прическу пациента. Пепельные кудри омеги были обстрижены, но, как ни странно, это не портило внешность, хотя было видно, что стригли наскоро, криво, неопытной рукой.

- Примеряешь новый стиль? - доктор покосился на Алена, стараясь понять, зачем надо было обрезать шикарные волосы. Парень был даже немного раздосадован в глубине души, но, заметив у себя эту слабость, со злостью произнес. - Длинные волосы тебе шли больше.

- Это не важно. - Пожал плечами омега. Он был сосредоточен на чем-то своем и почти не обращал внимания на доктора.

- Как же, не важно? - Дугласа раздражала отрешенность мальчишки. Его раздражало в нем абсолютно все, хотелось задеть красавчика, разозлить, заставить плакать. - А как же ты деньги зарабатывать будешь? Когда ты красивый, это легче.

- Я? - Ален поднял глаза на парня, будто просыпаясь. - Я не знаю… Я раньше продавцом работал.

- Продавцом? Это где? На Мальдивских островах? - Хохотнул бета, с издевкой глядя на побледневшего пациента. - И чем же ты там торговал? Не своим ли телом?

Дуглас смотрел в упор в лицо Алену, с удовольствием замечая, как у того дрогнули губы. Мальчишка готов был разрыдаться от издевок беты, но сдерживал себя, стесняясь показывать свои эмоции. Он понимал, что его никто не обязан любить. Но вот за что его так ненавидеть? Как бы ни было плохо омеге, он прекрасно видел, как доктор толкает его на дно ямы.

- Да, я там занимался именно этим. - Неожиданно ответил омега, глядя на своего собеседника глазами, полными слез.

- И дорого продавался? Сколько в час брал? А в голову? Сколько партнеров мог обслужить за ночь? - Дуглас от души издевался, получая садистское удовольствие от моральной пытки, которую устраивал омеге. Бета и сам не понимал, зачем он это делал. Но, видя, как мальчишка измученно на него смотрит, мужчина чувствовал огромное удовольствие и даже возбуждение.

- Какая вам разница? - Прошептал Ален.

- Какая? Хочу понять, как можно трахаться, не думая про своего нерожденного ребенка. Что, заработался, что даже выкинул?

Ален опустил глаза. По его щекам потекли крупные слезы.

- Я сожительствовал с одним богатым человеком, был на его содержании и забеременел от него. Я рассчитывал, что смогу родить ребенка и получить от него ренту на содержание. Я не говорил ему про беременность. А потом этот человек привел еще одного любовника, омегу. Мы стали сожительствовать втроем. Я ненавидел этого нового, он меня тоже. Омега был по натуре садистом. Они вдвоем постоянно избивали меня во время секса, а потом, когда я признался, что у меня беременность, они решили, что будет весело отдать меня на растерзание телохранителям. Меня избили и связали… Я выдержал трех альф, а потом… - Ален закрыл лицо руками и застонал. Дуглас, стоял, в шоке, слушая признания доведенного до отчаяния пациента. - Господи! Что вы от меня хотите? Что? Да, я остриг волосы, и дело не в моде! У меня траур! Траур по моей никчемной жизни, по моему неродившемуся ребенку, который теперь на небе! Я глупый, пропащий человек. И у меня нет шансов быть спасенным. Так что свои злые шутки оставьте себе. Хотя нет, говорите! Я заслужил презрение окружающих. Но вы теперь знаете, что именно надо говорить. Говорите! Рассказывайте каждый час, какое я ничтожество, я все равно на дне, мне нечего ответить на ваши упреки…

Дуглас стоял, глядя в пол, слушая глухие рыдания свернувшегося под одеялом Алена. Теперь и он понимал, что он перешел не только черту между доктором и пациентом, но и просто, границу человеческих отношений. Он ведь знает, что омега находится в продолжительной, опасной депрессии, но почему он так жесток к этому чужому для него мальчишке?

- Я не думал что у тебя все так драматично. - Бета не умел оправдываться, но сейчас, видя, что он все-таки доконал омегу, стало как-то стыдно что ли.

- Послушайте, Дуглас… - Ален опустил одеяло и повернул к доктору свое заплаканное лицо. - Почему вы так желаете не просто моей смерти, но и окончательной гибели моей души? За что?