Ноэль просидел на лестнице минут сорок, пока совсем не замерз. Потом, тихонько, оглядываясь по сторонам, омега начал спускаться вниз, наконец заметив, что у него на ногах тапки. Получалось и смешно, и глупо. А еще холодно. Возвратиться за ботинками он не мог, поэтому пришлось идти в таком, неприглядном и комичном виде.

Омега отправился домой пешком. К его счастью, пошел снежок, и в рыхлой блестящей каше тапок было практически не видно. А когда он добрался до своей улицы, где фонарей было совсем немного, то и беспокоиться было больше не о чем. Только пальцы ног совсем заледенели.

Стюарт стоял возле двери, с ботинками. Омега замер на минуту, но ноги болели от холода, поэтому ему уже было по сути все равно.

- Что ты тут делаешь? - хриплым голосом поинтересовался Ноэль.

- Зачем ты сбежал? Дуглас дрянь, а ты повелся…

Омега молча открыл дверь в квартиру и зашел внутрь. От нахлынувшего тепла ноги заболели еще сильнее. Парень буквально рухнул на свою кровать, снимая на ходу запорошенные снегом тапки.

Стюарт подбежал к Ноэлю и, опустившись на колени, начал стягивать с парня носки.

- Ты же простынешь…

- Не простыну, - отозвался омега. Он спокойно позволил себя раздеть. Сам он замерз так сильно, что едва мог шевелиться. Стюарт оставил на мальчишке лишь одно нижнее белье и, взяв на руки, понес в ванну, надеясь, что горячий душ согреет Ноэля быстрее.

- Ты не должен был сбегать, понимаешь? - альфа пытался поговорить с парнем, но тот не отвечал. Казалось, он был вообще в другом мире. Ноэль уставился в одну точку, позволяя себя мыть.

Когда Стюарт, наконец, закончил, омега снова не проронил не слова, пока наконец, не добрался до кровати.

- Иди, прошу тебя.

Альфа возражать не стал. Пожав плечами, он оделся и отправился домой, решив отложить все разговоры до завтра.

========== Глава 17 ==========

День за днем оргии под влиянием Элиота становились все изощренней. Ален чувствовал себя как в капкане, но по-прежнему не решался покинуть уже переставшую быть уютной виллу Фокса. Каждый вечер для омеги придумывались новые наказания и экзекуции, постепенно перераставшие в пытки. Уже через месяц Ален не мог ходить по дому без ошейника, затем он лишился одежды, а Элиот самолично мог его бить как хотел.

Омега понимал, что дальше будет только хуже. И эта очевидная истина заставляла проводить дни в мучительных раздумьях, как прекратить все это, да еще и убедить Фокса сохранить нерожденного ребенка. Надо было признаваться. Или сбегать. А еще, глядя на глумливую, ухмыляющуюся рожу Элиота, омеге начинало казаться, что тот давно обо всем догадался и уже настроил депутата против.

В конце концов Ален решил, что стоит попытать счастья. В один из дней, когда все трое садились ужинать, омега поднял глаза на Фокса и, тут же опустив их вниз, произнес:

- Рендалл, мне бы хотелось сказать кое-что важное…

- Говори, - накладывая в тарелку порцию салата, произнес альфа, даже не глядя на собеседника. По его абсолютно спокойному, довольному и безмятежному лицу можно было понять, что он не ждет от Алена никаких по-настоящему серьезных заявлений. Однако, в отличие от Рендалла, Элиот замер, не отрывая взгляда от омеги.

- Можно, я наедине скажу? - пролепетал Ален, снова поглядывая на депутата.

- Говори здесь! - рявкнул Фокс, наконец, поворачивая голову к омеге, - в чем проблема?

- Ни в чем… - В горле у Алена пересохло, глядя на раздраженного любовника, что-то говорить уже не хотелось. Но тот, однако, заинтересовался.

- Я тебя слушаю. Говори, быстро!

Кусая губы и судорожно раздумывая над формулировкой, омега, наконец, произнес.

- У нас будет ребенок.

- Что? - Рендалл положил ложку на стол, не отрывая взгляда с омеги, - У нас - это у кого?

- Я беременный. - Выдохнул Ален, ковыряясь вилкой в тарелке.

- Что значит, беременыый? - С нарастающим бешенством процедил Фокс, - С каких пор ты беременный и от кого?!

- От вас, - омега уже едва не плакал, - с осени, я тогда скрыл это…

- И что же ты теперь хочешь? - Депутат теперь говорил тихо, как-то по-иезуитски вежливо.

- Родить…

- Вот как? А мне бастрюки и ублюдки даром не нужны.

- Но я для себя, - Ален с надеждой посмотрел на Фокса, но тот ответил взглядом, наполненным уничижающей ненависти.

- Для себя… - Мужчина сделал паузу и тут буквально рявкнул, - Рожай от официанта!

- Но я уже беременный… От вас…

- Я не намерен плодить ублюдков, - Фокс взял было в руки приборы, но тут же снова их кинул на стол, - я тебя же тогда спрашивал!!! И толку? Ты солгал!

- У меня не было выбора…

- У меня тоже его нет.

Что имел ввиду под этой фразой Рендалл, Ален предпочел не уточнять. Он сидел, опустив голову, глядя в пустую тарелку, не решаясь даже пошевелиться. Есть не хотелось.

Парень чувствовал на себе взгляд Элиота. Тот медленно жевал мякиш хлеба, явно что-то прикидывая. Взгляд омеги был крайне задумчив. Фокс заметил, что любовник о чем-то задумался и провел рукой по волосам Элиота.

- В чем дело, мой мальчик? - Его голос был так же колюч, как и пять минут назад, однако сам факт того, что депутат заметил беспокойство любовника, говорил о многом. Омега медленно перевел взгляд на Рендалла и, чуть наклонившись к нему, начал что-то шептать на ухо. Альфа слушал с каменным лицом, под конец нехорошо ухмыльнулся.

- Хочешь сегодня?

Элиот кивнул, призывно глядя на Фокса. В глазах омеги задумчивости уже не было. Вместо этого в них отражался огонек возбуждения, который так боялся Ален.

- Ну хорошо, твоя мысль мне нравится. Пойдем, я подготовлюсь.

Фокс поднялся, следом за ним Элиот. Ален уже вскочил следом, однако депутат с усилием нажал ему на плечо, заставляя сесть обратно.

- Будешь тут сидеть. Пока не позовут.

Омега растерянно глянул на дверь, возле которой, как всегда стояла охрана, и снова опустил глаза в пустую тарелку.

========== Глава 18 ==========

Ноэль лег спать, чувствуя, как его тело ломит. Омега понимал, что, скорее всего, его прогулка по снегу не прошла даром, и он подхватил простуду. А может, и что похуже. В детстве Ноэль много болел, хотя сейчас, во взрослом возрасте, это случалось с ним значительно реже.

Парень лежал в кромешной темноте, слушая, как в ушах бьются волны, одна за другой. Он, казалось, плавал в невидимом прибое. Вскоре ему стало жарко, и омега отбросил одеяло в сторону. Но вовремя передумал и снова натянул его на себя. Ноэль плотно закрыл глаза, надеясь побыстрее уснуть, чтобы наутро проснуться бодрым и здоровым.

Стюарт в это время был дома. Он сидел в гостиной, уставившись в закрытое алыми шторами окно, за которым падал снег. Папа сидел рядом в кресле, держа на коленях голубоглазого Ирвина. Со стола уже все было убрано.

- Ты догнал Ноэля? - омега смотрел на ссутуленную фигуру сына.

- Нет. Подсторожил возле двери. Он через весь город шел в тапочках.

- А он не простудится?

- Простудится, - глухо произнес Стюарт, не отрывая взгляда от штор, тысячный раз разглядывая знакомые с детства узоры, - он очень обижен, оскорблен тем, что случилось сегодня.

- Да, напрасно мы пригласили Дугласа, - Адам горестно вздохнул, - получилась очень некрасивая ситуация.

- Я ему челюсть сломаю, - с обидой подхватил альфа, но тут папа перебил его.

- Раньше надо было ломать, а ты только глазами хлопал.

Тут Стюарт, наконец, повернулся к папе. В его глазах застыло удивление, потому что никогда раньше Адам, даже косвенно, не поддерживал какую-либо форму насилия, даже справедливого. Он хотел что-то спросить, но в комнату вошел Люк.