- Я думаю, он знает о нашей связи и ему это не нравится.

- Это не его дело! - Сергей Александрович психует, но тут же успокаивается. У него забавная внешность, смешная. Вот смотришь - толстячок, краснощекий, эдакий пухляш. И губки такие будто вечно обижен, капризные. Весь холеный. Прям поросёнок. Но он хищник, и под личиной капризного перезревшего маменькина сынка прячется жесткий, циничный и умный человек.

- А ты компромат на него найди. - Криво усмехаюсь, продолжая смотреть на дорогу. Сереженька на меня косится, пытаясь понять, это сарказм, или я от души так советую. Так и не поняв, он меняет тему.

- Заедем в ресторан.

- Какой?

- В “IL Патио”. Ты же любишь пасту?

- Угу.

Сереженька умён, но удивительно близорук. Или, как вариант, он меня кем-то заменяет. Кем-то тем, кого когда-то любил. Удивительной догадливости человек. За год отношений так и не понять, что я ненавижу итальянскую кухню. Так же как и тропические страны, кофе со льдом, одежду VIP-класса и автомобили длиной в 5 метров. Хотя, говорил ли я ему когда-либо об этом? Вряд ли. Потому что половину из этих вещей я, может быть, и полюбил бы, не будь они связаны с Сереженькой. Кроме итальянской кухни, конечно. Эта стряпню я бы вообще никогда не жрал.

Мы сидим в ресторане, в самом углу, где в полутьме нас почти никто не видит. Я ем ненавистные макароны, запивая кофе, он - тоже пасту, но с белым вином. Сереженька у нас эстет. Тиская в потной ладошке бокал, он глядит на меня осоловелыми глазками. Готов, в тёплой компании его всегда быстро разводит.

- Может, все-таки выпьешь? То ты неделю бухаешь, а сейчас кофе давишься.

- Я за рулём не пью, ты знаешь.

- Я заплачу если остановят. - Он сидит напротив меня, весь раскрасневшийся, довольный.

- У меня принцип.

- Ага, ты тогда ещё говорил, что у тебя принцип, когда я тебя второй раз за задницу пощупал. Начал орать, что ты не такой. А потом что? Стал же таким. Принципиальный. - Сереженька пьяно хохочет, радуясь своему, как он считает, удачному наблюдению. Я молча жую, никак не реагируя на его слова. Мы оба знаем, что его слова - шутовство, так смысл говорить очевидное?

- Уже десять, завтра ранний подъем. Пора заканчивать с ужином.

Он кивает и зовёт официанта, чтобы расплатиться. А я думаю о том, что сегодня он пьян, а, значит, захочет близости. Придём, надо будет выпить.

***

Мне сегодня повезло, Сереженька слишком умаялся, так что, едва раздевшись, рухнул в кровать и быстро уснул. А я, не спеша, отправился в душ. Стоя под струями воды, наслаждаясь одиночеством, я думал. Снова прокручивал в голове, как я влип и снова спрашивал себя, а мог бы этого избежать? Вообще-то мог, не зря Сереженька вспомнил про “второй раз”.

Это произошло через пару месяцев после инцидента с заменой ламп. Как человек наивный и самолюбивый, я искренне решил, что повышение моей зарплаты связано с моими профессиональными навыками. И как же можно было быть таким идиотом… Я получал сорок пять тысяч плюс двадцать премии, которых меня ни разу не лишили. Конечно, в Москве инженеры и больше получают, но чаще - меньше, значительно. В своё оправдание могу лишь сказать, что работал я хорошо, постепенно сводя к минимуму все проблемы с проводкой. Хотя, скольких сил мне это стоило…

Близился Новый Год, а значит, и корпоратив, куда пригласили всех работников компании. Сняли огромный пафосный ресторан, с какими-то колоннами и статуями ангелов. По мне - пошло, но еда была вкусной. Я ел и пил, трепался с сотрудниками и первые час-полтора Сергея Александровича поблизости не видел. Я и забыл про него, хотя знал, что он ещё рассчитывает, видимо, затащить меня в койку. Только прямых попыток не предпринимает, пока что смотрит, но смотрит похотливо и влажно. Я был навеселе, когда мне приспичило отлить.

Пробираясь через танцующих и веселящихся сотрудников, цепляясь за белые колонны в греческом стиле, я, наконец, добрался до туалета и зашёл внутрь. Возле стены стоял ряд писсуаров, куда я и направился. Я витал в облаках, переживая приятные впечатления от корпоратива. Пьянка была в самом разгаре, а я, грешным делом, подумывал, что было бы неплохо законтачить с кем-нибудь из девчонок. И чем больше алкоголя я потреблял, тем длиннее становился список. И то, что я выпил более чем достаточно, говорил тот факт, что меня уже интересовал даже весь бухгалтерский отдел, включая дородную Ирину Геннадьевну, а так же почему-то наш курьер - молодой вертлявый Вова, весь покрытый прыщами. Я отливал, полуприкрыв глаза, когда в туалет зашёл Сергей Александрович. Меня его общество слабо обрадовало, но выдавать волнение я не хотел. Стряхнув капли, я уже хотел застегнуть ширинку, когда почувствовал влажный поцелуй на своей шее и ладонь - у себя на заднице.

Меня накрыло бешенство. На мгновение забывшись, я резко развернулся, оттолкнул его от себя, а затем, что есть силы, ударил в челюсть. Я не соображал. Был готов убить его.

Сергей Александрович рухнул навзничь и, не спуская испуганного взгляда с моего лица, только беззвучно шевелил губами.

- Я тебе сказал, меня, блять, не лапать! Я не пидр, ты слышишь меня, чмо? - Я угрожающе направился к нему, а директор отползал назад, не готовый продолжению побоев.

- Ты просто… Ты красивый. Я выпил, не смог сдержаться. - Наконец, прошептал он, водя челюстью. - И я пассив, я…

- Да мне плевать кто! Я с мужиками не сплю!

- Я платить буду… - Совсем шепотом произнёс директор. - Сколько, только скажи, сколько.

- Я не сплю с теми, кто мне не нравится, так понятно?! Это вопрос принципа.

========== 3. ==========

В курилке пиарщик Алина, классная девка, грудастая и языкатая, мой подчиненный Антон, сисадмин Стас и… Вадим Арнольдович. Мрачно курит, косится на меня.

Закуриваю, начинаю разговор с Алиной - с ней мне проще всего общаться, она громко смеётся, у неё яркая красная помада, острые ногти. По мне - красивая девчонка, но я с ней дружу не только поэтому. Скорее, потому что она со мной дружит. Не пытается меня унизить, или что-то выведать, или задать неудобный вопрос. Встречаясь в курилке, мы ржем, обсуждаем какие-то фильмы, она рассказывает про журналистов, с которыми работает - невинные сплетни, одноразовые, но мне такие нужные, чтобы хотя бы на десять минут в день забыть, как же жестко я влип.

- Как дела на фронтах большого пиара? - Начинаю разговор, улыбаясь, готовый выслушать порцию сплетен. Однако, Алина, вместо того, чтобы начать трещать, показывает глазами на Вадима Арнольдовича. Тот стоит, сунув руку в карман брюк, глядя вниз, но мне очевидно, что он внимательно слушает.

- Да как обычно, пашем. Пытаюсь собрать в кучу халявщиков из СМИ, сам знаешь, впереди день рождения компании.

- Так недавно ж отмечали! - Притворно удивляюсь, не переставая поглядывать на Вадима Ардольновича.

- Только ты меня и понимаешь. - Смеётся, но глаза её серьёзны и направлены на меня, будто что-то сказать пытается, только чтобы коммерческий не понял. Я открываю рот, чтобы ответить, но тут Вадим Арнольдович делает шаг к нам и произносит.

- В наше время понимающих невероятно тяжело повстречать. Правда, Олег? - Кивает мне, зло улыбаясь.

- Зато непонимающих значительно легче.

Отвечаю с такой же улыбкой и протягиваю руку для рукопожатия. Мрачно смотрит, думает, видимо, жать пидору руку или не стоит. Происходит заминка. И когда я уже готов убрать руку, наконец, он протягивает свою и пожимает, но так сильно, что мне с трудом удаётся сохранить спокойствие на лице.

- Вы сегодня напряжены, Вадим Арнольдович.