Я надеялась, что Кейтлин сама предложит присмотреть за Аннетт, пока я съезжу к Уайатту. Конечно, я собиралась попросить ее об этом, просто из вежливости. И я переживала за нее. Мне было неизвестно, как сильно повлиял на нее разрыв отношений.

Оплатив парковку, мы вышли из аэропорта, затем загрузили багаж в мой Фольксваген Джетта. Неожиданно подруга подошла и крепко обняла меня.

— В чем дело? — тихо спросила я, обнимая ее в ответ. Она еще крепче обняла меня.

— Просто я так сильно тебя люблю. И малышку очень люблю, — сказала она, имея в виду Аннетт. — И мне не нужен Брайан или другой идиот, ведь у меня есть ты и малышка, — продолжила она.

— Мы тоже тебя любим. Не представляю, что бы мы делали без нашей Кейтлин, — тепло улыбнулась я. Аннетт уже дремала на заднем сиденье, не обращая внимания на наш с Кейтлин разговор. — И конечно, тебе не нужен парень и, черт возьми, тебе точно не нужен этот Брайан. Он омерзительнее жвачки, прилипшей к подошве ботинка Аннетт.

К подошве ботинка Аннетт давно прилепилась жвачка, я заметила это, и это было мерзко, но Брайан был еще более мерзким.

Кейтлин весело рассмеялась, отпуская меня, и села в машину.

— Ты такая забавная, и это мне больше всего в тебе нравится, знаешь? – спросила она, ухмыляясь.

— У меня абсолютно отсутствует какое-либо чувство юмора, но я рада, что ты терпишь мой бестактный сарказм, — ответила я.

Она вздохнула.

— Ты всегда знаешь, как поддержать меня. Всегда.

— Могу то же самое сказать про тебя, — подтвердила я.

— Да уж, мы обе умеем дать хороший совет, не так ли? — задумчиво спросила она.

Я кивнула.

— Мы лучше любых друзей, — процитировала я, слегка улыбаясь.

Кейтлин обернулась, чтобы посмотреть на дремлющую Аннетт.

— Да, черт подери, именно так, — ответила она тихим голосом.

Мы посмеялись. Я завела машину, и мы поехали домой. Мне нужно было морально подготовиться к встрече с Уайаттом и найти нужные слова.

15:36

Я сидела на парковке во дворе школы. Приняв душ, я переоделась во что-то более приличное и даже попыталась сделать что-то с волосами. Кейтлин настаивала, чтобы я их закрутила. Ей это было в радость, как и присмотреть за Аннетт, так что я согласилась. Мне захотелось надеть сандалии, хоть и было несколько прохладно. Последний раз бросив взгляд на свой французский педикюр, я вышла из машины.

Когда я зашла в класс, он уже пустовал. Уайатт сидел, улыбаясь, в то время как я с непроницаемым лицом стояла в футе от него.

Какой же он красивый.

— Ты прочла мою записку, Уиллоу? — спросил он, подходя ближе и ближе ко мне.

Закрыв за собой дверь, я сделала большой шаг к нему, слегка улыбаясь.

— Да, каждое слово, — вздохнула я. — И, знаешь, я умею быть элегантной, Уайатт, тебе стоит сводить меня вечером в кино. Манеры мои не идеальны, но, думаю, я умею держаться в обществе.

— Ты красива, Уиллоу. Тебе не нужно стильно одеваться, чтобы быть собой. Что мне в тебе очень нравится, так это то, что ты не пользуешься блеском для губ или помадой. Ты любишь быть собой, и я не могу не восхищаться тобой каждую секунду каждого дня, даже когда тебя нет рядом, — продолжал он. Я закатила глаза, услышав его слова, но была счастлива и улыбалась.

Мы стояли под тусклым светом лампы в его классе, и я вдруг представила, что свет может исчезнуть в любую минуту, но вспомнила, что Уайатт имел странные предпочтения, когда дело доходило до электрических лампочек в такие дни, как этот.

Казалось, нас окружал свет свечей, но в классе были лишь мы с Уайаттом, все было так романтично, или мне просто хотелось так думать. Его аккуратный рабочий стол из красного дерева, упорядоченный календарь, одна информационная доска для плохих деток и одна для хороших, и мне все это очень нравилось.

Он улыбнулся.

— Я думаю о том, сколько вечеров мы проведем вместе, и, Уиллоу, думаю о времени и о тебе. Думаю, что будет, если позвать тебя на свидание? Я о многом хочу узнать. Эти мысли не дают мне покоя по ночам, — выдохнул он, потирая большим пальцем свой подбородок и едва заметную щетину на нем.

Мы медленно приближались друг к другу, в наших глазах горел огонек надежды, а тела пылали страстью. Мы будто переживали драму в реальной жизни.

— Каждую ночь мне снятся сны, — сказала я, обвивая руками его талию. — О тебе, — прошептала я. Он аккуратно убрал прядь волос мне за ухо.

— Правда? — спросил он с любопытством, прижимаясь ко мне все ближе, так, что я могла чувствовать тепло его тела.

— Я просто хочу сходить с тобой куда-нибудь, неважно куда, — сказал он, целуя меня в висок, едва касаясь носом моих волос. — Хочу, чтобы твои сны обо мне стали явью, о чем бы они ни были.

Я слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Но они могут стать явью, Уайатт. Мы можем воплотить эти сны в реальность, если оба этого захотим. Никаких больше загадок, серьезно, надо это прекращать. Никаких больше сладких записок. Давай просто будем вместе, два безответственных взрослых человека, и, по возможности, каждый день, начиная с сегодняшнего. Давай воплотим наши мысли и сны в реальность, — объяснила я, пристально смотря ему в глаза и поглаживая руками его шею. — Если мы оба хотим одного и того же, то можем вместе этого добиться, — прошептала я.

Он широко улыбнулся, и его теплые губы накрыли мои в поцелуе.

— Я все это уже распланировал, Уиллоу. Раньше, чем ты успела об этом подумать. Но, должен сказать, твоя настойчивость заводит, это куда сексуальнее твоих кроссовок, — ухмыльнулся он той улыбкой, что сводила меня с ума от злости, но я собиралась искренне полюбить и его сарказм, и эту улыбку.

— Уайатт, — выдохнула я с трудом, нахмурившись, — обувь медсестры – это вовсе не тема для шуток.

Он фыркнул в ответ.

— Это немного забавно, но, может, ты и права, — пожал он плечами. Я почувствовала, как его рука поглаживает мое бедро. — В любом случае, ты всегда будешь моей любимой медсестрой.

— М-м-м, — кивнула я, улыбаясь. — Готова поспорить, тебе не терпится, чтобы гипс сняли поскорее.

— Десять дней, — выдохнул он. — Я уже давно готов от него избавиться.

Я провела рукой по белоснежному гипсу, сковавшему его левую руку, и вздохнула.

— Двумя руками ты сможешь делать куда больше вещей, — пробормотала я.

Его брови поползли вверх.

— Уиллоу, ты на что-то намекаешь? — спросил он, широко улыбаясь.

Я легонько засмеялась.

— Нет, не совсем.

— А вот и да, — настаивал мужчина. — Что было у тебя на уме, когда ты сказала это?

Я пожала плечами.

— Будет проще принимать душ, — просто ответила я.

Он не смог на это возразить, я ведь видела, как тяжело приходилось в больнице ему и другим пациентам с переломами.

— Что ж, очевидно, — прошептал он. — Но не только это, например, мне больше не придется писать правой рукой.

— О! — улыбнулась я. — Написанное левой рукой отличается от написанного правой? — спросила я с любопытством.

Он провел кончиками пальцев по моей спине.

— Радикально. Почерк более аккуратный.

Я кивнула.

— Могла бы и догадаться.

Он притянул меня к себе.

— Что это значит? — спросил он низким тоном.

— А то, что ты в целом аккуратный, — сказала я.

— Правда? Ты тоже весьма аккуратна, — ответил он, оглаживая взглядом мою фигуру и искоса улыбаясь.

От изумления мои глаза распахнулись, а губы свернулись в трубочку.

— Ух ты, Уайатт, ты, оказывается, куда глупее, чем кажешься.

— А ты не можешь просто принять комплимент, — парировал он, улыбаясь.

Я вздохнула.

— Ладно, попробуй еще.

— Уверена, что хочешь этого? – спросил он, касаясь губами моего уха.

Я кивнула:

— Да, Уайатт.

Он не стал терять времени.

— Мне не хватит пальцев сосчитать, сколько разных твоих улыбок я видел. Одной из первых была притворная улыбка, но она тоже замечательная. Ты всегда такая красивая. Но то, как ты улыбалась сегодня, Уиллоу… это восхитительно! Невероятно. Эта улыбка - самое красивое, что я когда-либо видел, и единственное, от чего мое сердце перестает биться по-прежнему, — сказал он, прикасаясь губами к моему уху, а я просто улыбалась.