Трейс села напротив меня, сцепив руки на столе, как и я.

— Это Тамара, моя девушка, — тут же призналась она. Ее лицо не выражало страха или ожидания приговора, скорее, уверенность, и я уважала ее за это.

— О-о, — я замолчала. — И как давно вы вместе? — мой вопрос прозвучал не без любопытства.

Никогда не подозревала, что Трейс нравятся женщины, хотя вполне возможно, что она предпочитала женщин все то время, что я ее знала. Я никогда не видела ее с мужчиной.

Она вздохнула.

— Мы скрываем свои отношения семнадцать лет. Это началось очень давно. Она переехала сюда из Орегона девять лет назад, но в общество мы выходим вместе всего два года. Я была влюблена в нее со школы.

Мне было сложно принять все это разом. Она так долго скрывала это, и я не могла понять, как и почему, ведь Трейс была одной из тех людей, которых меньше всего волновало мнение общества.

— Можно узнать, почему ты так долго держала это в секрете? — спросила я медленно.

— Это справедливый вопрос, — вздохнула она. — Это не послужит оправданием, но это все, что я могу сказать. Я приняла свою сексуальную ориентацию всего два года назад, Уиллоу. Я не хотела, чтобы Кеннеди, ты или твои родители знали, что я лесбиянка. Не хотела, чтобы кто-либо узнал об этом. Я всегда думала о своих родителях, они ведь люди консервативных взглядов. Убеждала себя, что была не готова к тому, чтобы мои любимые мешали мне быть тем, кто я есть, но на самом деле я сама не позволяла себе этого. Есть ли в этом хоть какой-то смысл, — продолжила она.

Я взяла ее за руки и крепко сжала их.

— Я люблю тебя, несмотря ни на что. Мы люди, Трейс. Мы не выбираем, кого любить. Мы любим тех, кого велит любить нам наше сердце, — улыбнулась я ей.

— Мы любим тех, кого велит любить нам наше сердце… это истина, — согласилась она, улыбаясь мне.

— Я учусь так жить, — ответила я.

Неожиданно она нахмурилась.

— Я должна сказать кое-что еще, — объявила она, понизив голос. — У Кеннеди нет отца. Я дала ему жизнь, но меня оплодотворили спермой донора. У меня никогда в жизни не была секса с мужчиной.

Я громко вздохнула.

— Ты говорила об этом Кеннеди?

Она кивнула.

— Да, перед его смертью. Я знала, что рано или поздно мне придется рассказать ему.

— Хорошо, что ты это сделала.

— Он должен был узнать, — пожала она плечами.

— Что ж, раз уж мы начали делиться секретами, — я запнулась на мгновение. – Мне тоже кое-что нужно рассказать тебе.

— И что же это за секрет? — спросила она.

Я постаралась ответить незамедлительно.

— Аннетт на сто процентов твоя внучка.

Она просто кивнула.

— Я как бы догадалась. Ты бы меня больше не увидела, если б это было не так.

— Уф, — я отпустила ее руки, улыбаясь. — Все в тебе напоминает мне о нем.

Она тепло улыбнулась в ответ.

— Он был бы таким замечательным отцом, несмотря на то, что рос только с матерью. Я даже удивилась, что он не оказался растяпой.

Я слегка засмеялась.

— Я скучаю по нему каждый день.

— Скажу тебе больше, Уиллоу, — тяжело вздохнула она. — Все, кто знал его, скучают по нему.

Я согласно кивнула, потому что это была правда.

— Уиллоу, возможно, это не мое дело, но ты нашла кого-нибудь? – осторожно спросила она.

— Эм-м, что-то вроде того, — пробормотала я.

Она хихикнула.

— Нашла. Ты встретила кого-то. Я знала, что это произойдет. И как зовут этого парня? — спросила она настойчиво, подперев руками подбородок и сложив локти на стол.

— Как ты узнала, что это парень? — поддразнила я.

— Ты с самого детства ненавидела девчонок, — не отступала она.

В этом Трейс была права.

— Не знаю, тот самый ли он, но надеюсь на это, — призналась я. — Его зовут Уайатт Бланкетт. Он был моим пациентом в больнице, и еще он учитель Аннетт.

— Ух ты, какое совпадение, — воскликнула она.

— Именно, — я кивнула. — Не думаю, что остальные детали покажутся тебе интересными, так что, пожалуй, это все.

— Погоди-ка! — она бросила на меня взгляд. — Ты любишь его или нет?

— Еще не поняла, — простонала я.

— Как давно вы встречаетесь? — спросила она.

— Без подробностей, Трейс. У нас не было свиданий. У нас даже не было секса пока.

— Кто знает, что должно быть первым: секс, любовь или свидания, — засмеялась она. — Так ты влюблена в него? И это все? — продолжала дразнить она.

— Трейс, я не совсем влюблена в него, но знаю, что однажды полюблю его очень сильно. Это может случиться быстро. Любовь может войти в мою жизнь, как только я вернусь в Иллинойс. Он может неожиданно появиться в Ноленсвилле и любовь найдет меня здесь. Такой ответ тебя устроит? — выдохнула я.

— Успокойся и не изводи себя, — ухмыльнулась она. — Я думаю, ты все еще пытаешься осознать, что именно чувствуешь. Ты еще молода. Со временем, Уиллоу, вам станет комфортно вместе. Просто надеюсь, что он будет стараться так же, как и ты, или же у вас могут возникнуть проблемы на этом пути. Тамара злилась на меня какое-то время, потому что я не хотела держать ее за руку или целоваться на людях. Думаю, то, что ты сейчас переживаешь с Уайаттом, похоже на нашу ситуацию. Просто будь осторожна.

— Конечно, Трейс. Спасибо.

— Приходи ко мне, когда разберешься, хорошо? Я кое-что дам тебе, но только когда ты полюбишь кого-то, кто бы это ни был, — заключила она.

Я кивнула, ответив:

— Договорились.

Мы вернулись в гостиную, и Трейс позвала Тамару присоединиться к нам. Тамара была красивой блондинкой и намного более дружелюбной к незнакомцам, чем Трейс. У нее были добрые зеленые глаза. Она мне понравилась. Мы перекусили, затем пообедали вместе, сыграли пару игр. Это взбодрило меня.

16:53

Мы с Аннетт покинули дом Трейс. Я попросила дочку сесть на велосипед и ехать за мной, и сказала, что мы поедем в один заброшенный домик в лесу. Я хотела, наконец, показать ей, где жила. Я провела там много времени, и была там с первым мужчиной, которого любила и который был ее отцом. Наш с Кеннеди дом обветшал настолько, что было небезопасно туда заходить, но он все еще стоял. Он был по-прежнему прекрасен, и по-прежнему оставался моим самым любимым местом. Я сказала ей, что ее папа встречал меня здесь каждый день, а дочка сказала, что хотела бы узнать, как выглядел ее отец, и последовала за мной к дому моего детства. Мы зашли на кухню, держась за руки, и я указала на фотографию на холодильнике. Это была наша с Кеннеди фотография с выпускного вечера. Она взяла ее, удивленно и с любопытством разглядывая.

— Это вы с папой? — тихо спросила она.

— Да, дорогая, это мы с папой, — вздохнула я, кладя руку ей на плечо.

Глава 27

17 августа 1997 года, 08:34

Кеннеди

Перед сном я плакал, и утром проснулся со следами слез на щеках. Я снова заплакал, представив образ Уиллоу. Она была очень расстроена и несчастна вчера.

Вчера я последний раз видел Уиллоу. Мне не хотелось вылезать из постели. Я лежал на простынях, размышляя, что, если закончить все это дело всего за несколько часов?

Я не мог опуститься до самоубийства. Не мог умереть трусом. Мне хотелось быть сильным. Не хотелось кончать с жизнью при помощи таблеток. Я хотел верить, что у меня есть причина жить, сколько смогу.

Вернувшись вчера домой, я написал стихотворение для Уиллоу, которое она получит от кого-то другого, но уже не из моих рук. В нем заключалось объяснение того, почему я сказал ей последний раз «Привет» так скоро.

Сегодня ты сказала мне,

Что не оставишь меня умирать одного.

Мы влюблены,

Мы через столько прошли,

И не должны терять пути домой,

И не должны искать мы новый дом.

Правда в том, что у меня рак,