С торцевой стороны дома проходит асфальтированная аллея, по краям которой растут пока ещё чахлые, хлипкие деревца, принесённые жильцами из расположенного в полутора километрах Битцевского леса, впоследствии лесопарка.

Магазины редкие расположены в жилых домах на первом этаже. Основные продукты везут от метро Каховская, где район Зюзино давно обжит и обустроен.

Правда детский садик расположен прямо во дворе дома, напротив 13-го подъезда, а с другой стороны дома ясли.

Но нам детсад не светит, так как мы пока никто и ничто, без прописки нас как бы и нет.

Вернувшись домой мы прошли на кухню и туда тут же выпорхнули мать и Нина. Им любопытно поближе познакомиться со мной и расспросить. Я вежливо отвечаю на их вопросы о семье, о доме, о своей жизни.

То что я была действительно замужем,долго не будет укладываться в их голове, несмотря на переводы алиментов, квиточки которых они будут вынимать из ящика сами. Практически неверие будет длиться до приезда моей первой свекрови.

Сашину мать я сразу стала называть мамой, так как уважительно относилась к тому факту, что это мать моего мужа.

Но фактически приехала жить в семью где у меня образовались сразу две свекрови, в чём очень скоро и убедилась.

Во время нашего разговора из маленькой комнаты раздался крик Иришки и я, полагая что снова начинается её приступ, метнулась в комнату. Зажгла свет и увидела Иришку, сидящую на кровати с ошеломлённым видом. Она уже не кричала, а просто плакала, а на правой ручке зиял огромный ожог.

Никак не могла сообразить откуда это, а Саша сразу сказал, что это удар током. Я взяла Иришку на руки, чтобы обработать рану, а он отодвинул кровать и увидел розетку со сбитой крышкой. Тут же всё исправил и потом заложил дырку между кроватью и стенкой, чтобы больше такого не случалось.

Мы обработали ожог и Иришка быстро успокоившись уснула вновь. След от него останется на руке на всю жизнь, а вот приступы с криками и бегом, как рукой снимет. Страх перебился страхом,как и предсказывали врачи.

На следующий день все ушли на работу и мы остались вдвоём

с матерью. Вот тут я узнала каков у них заведённый распорядок дня. Мы привыкли и в садике и дома к четырёхразовому питанию, как и положено. А у них питание было двухразовым, ввиду того,что все были на работе, а матери видимо много не было нужно.

В двенадцать дня завтракали, а в семь вечера обед и ужин в один присест. Перед сном или утром перед уходом на работу все выпивали по поллитровой кружке кофе с молоком, который мать варила в большой кастрюле на весь день.

Они его пили с бутербродами в любое время и считали, что этого вполне достаточно, для нормального питания.

Но питаться в таком режиме ребёнку и беременной женщине было невозможно, о чём я осторожно сказала, с тысячью оговорок матери, на это получила отповедь, привыкай, не барыня.

В принципе да, я могла и потерпеть, но ребёнка так содержать нельзя, а все бразды правления в руках матери, я не имела права лезть к плите минуя её. Мало ли что наготовлю, да и умею ли вообще. Иными словами со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

Вечером, по приходе Саши, я опять-таки аккуратно объяснила ему, что ребёнок так питаться не должен. Мы собрались и сходили в магазин, купив там необходимые продукты, для приготовления еды ребёнку, молоко, крупы, фрукты и прочее.

Дома Саша оповестил мать, что для Иринки буду готовить я. На это мать среагировала,надув губы, уйдя в комнату и отказавшись с нами общаться. Нина работала в две смены неделю утро, неделю вечер и началось испытание на выживание.

Мне препятствовали подходить к плите разными способами. То плиту срочно нужно было помыть, в то время, когда мне необходимо готовить, то им приспичит варить что-то своё, при этом заняв все четыре конфорки, то ещё что-то.

Я молча терпела все эти измывательства, привыкнув готовить всё с вечера и вывешивая готовое за окно в сумке, чтобы не портилось. Саша спросил почему я это делаю,ответила, что мне так удобнее, всё под рукой, умолчав о том, что мне просто не дают места в холодильнике.

В мои обязанности входили только уборка квартиры, желательно через день влажная, то есть мытьё полов протирка пыли; стирка белья, постельного и прочего за всеми и глажка этого белья.

Сашины вещи лежали в гардеробе у матери, а мои и Иришкины в чемодане в нашей комнате, так что по мере надобности я их доставала и гладила.

Узнав, что я шью они попросили, чтобы я кое-когда шила и им и я не отказывала и делала это.

Руки мои, особенно ногти стёрлись так, что наполовину оголились подушечки подногтевые.

Я всё терпела, ведь была самой молодой, а мать уже пожилой, да и Нине к сорока.

Конечно долго так продолжаться не могло и однажды Саша сам застал их за издёвками надо мной и всё открылось.

Вышел некрасивый скандал, но после этого они притихли и измываться временно прекратили, даже выделив полочку в холодильнике.

Потом, узнав что я не могу трудоустроиться из-за неимения прописки, он то думал, что мать уже всё сделала, а я просто не хочу работать, Саша заявил матери, что на хрен ему не нужна Москва и мы уедем все назад в Серпухов, а они пусть подавятся своей Москвой.

После этого мать скоренько побежала в жилищную контору прописывать меня и дочку.

В конце мая нас прописали, но на работу меня уже никуда не брали. Живот большой и никому беременные не нужны. Везде, не имея права отказывать в лоб, попросту хитрили, отвечая, что вот накануне только взяли работника, а объявление просто не успели снять.

В итоге только на почте, куда я очень не хотела идти работать, видимо устала в Серпухове, меня согласились взять на телеграф, но после родов. Взяли мои координаты, несмотря на мой рассказ о провинности, и обещали вызвать сразу же, как только у меня будет возможность. Что потом и исполнили. Так благодаря "доброте", своих свекровей я осталась без пособий и декретных.

Глава 4

А во время оформления моей прописки, из-за указания в документах на прописку площади, на которой проживаешь и количества жильцов, всплыла третья комната.

При этом матери работник жилотдела посоветовала, чтобы сразу после оформления прописки, молодые подавали документы на получение жилья, так как у нас не хватает по норме, 19 метров на четверых, это меньше пяти на человека, тогда норма была такой, поэтому, так как в районе строится много, а у молодых наверняка ещё будут дети, мы имеем возможность получить вскорости новое жильё.

Вот об этом мать промолчала, обсудив этот вопрос тихонечко с Ниной.

А к нам с июня начали приходить люди претенденты на комнату, со смотровым ордером. И тут, словно по волшебству, отношение ко мне резко изменилось. Как только раздавался звонок в дверь, елейным голоском меня просили открыть дверь и я простодушно шла открывать.

Иришка всегда бегала за мной хвостиком, она боялась остаться одна, боялась их,ведь её без конца третировали, она им мешала. Не так ходила, не то делала, слишком шумела, обнимала отца, когда он приходил, а ей кричали, ты ещё в постель к нему залезь. В общем ребёнок стал зажатым и пугливым.