Мы немного посидели в кондитерской Шугарплама и выпили там по чашечке кофе, а затем отправились в Министерство, где я зарегистрировался как анимаг. Секретность это хорошо, но, учитывая то нереальное количество всякой херни, что происходит вокруг, лучше не рисковать.

Раньше Сириус на такие вещи смотрел сквозь пальцы — как оказалось, никто, кроме Дамблдора, Макгонагалл, Снейпа и Мародеров, до сего дня не знал о его необычных способностях. Когда я об этом услышал впервые, то серьезно обеспокоился. Мы с крестным вели себя независимо, и это могло кое-кому не понравиться. Поэтому я принялся его доставать, и он наконец-то уступил настойчивым пожеланиям и зарегистрировался в тот день вместе со мной.

А еще, я наконец-то принял решение и через гоблинов вложил деньги в финский концерн Нокиа.

В моей жизни я хорошо помнил, что Нокиа когда-то являлась крупнейший компанией на рынке сотовых телефонов. И у нее были ошеломительные перспективы. Вот только финны решили выпустить собственную операционную систему и таким образом нарушить монополию Майкрософт. И осенью 2013 года Майкрософт, приложив немало сил, выкупил Нокиа за пять с половиной миллиардов евро.

Сказка началась хорошо, но закончилась плохо. Нокиа попыталась замахнуться на святое-святых, на операционку, контроль за монополией на которую осуществляла группа Билла Гейтса. Этого Нокиа не простили. Более сильная компания поглотила своего слабого конкурента. И после того у компании начался спад. Сначала на рынке мобильных услуг она сместилась на второе место, уступив позиции Самсунгу, а потом скатилась еще ниже. Значительно ниже!

Я, конечно, не уверен, что у меня что-то получится, но вдруг мои финансы и магия помогут сделать так, что Нокиа не уступит Майкрософт и сможет создать свою, полноценную операционку? Для решения вопроса у меня почти двадцать лет. Если я это сделаю, то я помогу миллионам простых людей, так как конкуренция это двигатель прогресса, а Билл Гейтс поганый монополист. И я целиком за здоровую конкуренцию.

Это все мечты, что я смогу повлиять на настолько серьезные процессы. Скорее всего, ничего у меня не получится. Но почему бы и нет? Если я пойму, что у меня нет нужных рычагов, что я не смогу осуществить задумки, то я просто продам все акции и активы Нокии в тот момент, когда они будут находиться на пике стоимости — то есть осенью 2013 года. Или на несколько лет раньше, если понадобятся деньги. И все равно окажусь в хорошем плюсе.

А вообще, надо помогать Родине и вкладывать деньги в бизнес России — я это тоже имел в виду.

Также я обдумал мысль — не сделать ли мне ставку на собственную победу в Турнире? По идее, можно и здесь немного поднять денег. Правда немного смущал один момент — что если у меня не получится, или выйдет так, что я, как и в каноне, выиграю вместе с Седриком?

В конце концов, я все же рискнул небольшой суммой. Выиграю — хорошо. Нет — тоже неплохо — этим я покажу гоблинам, что и сам могу ошибаться.

Ну и конечно, был последний вечер каникул, и был Драко, которого мы настоятельно пригласили в гости. И старый, добрый Сириус повел теперь уже нас двоих в «Ночной фонарь».

Для Драко это был первый опыт подобного рода, и мы старались его по возможности поддержать. Делали мы это с помощью шуточек и прибауток.

— Я все чаще сам себе напоминаю прожжённого жизнью сутенера, — проговорил Сириус, широко улыбаясь, когда мы вернулись домой.

— Брось, Бродяга, такая жизнь как раз по тебе, — возразил я.

А Драко Малфой лишь щерился немного идиотской и блаженной улыбочкой.

Второй этап Турнира по канону был достаточно простым — надо лишь поплавать и найти дорогого тебе человека в глубине нашего озера. Правда, для начала необходимо раскрыть секрет яйца, полученного в первом туре, и получить подсказку.

Секрет я знал, но с друзьями этим не делился. И поэтому не имел ничего против, когда Малфой попросил одолжить яйцо, заметив, что у них есть идеи, как мне помочь.

Гермиона, как и обычно, была за честность и за благородное соперничество. Идея ей не понравилась — сначала. А потом Малфой, Лавгуд и Лонгботтом заразили ее своим азартом, и она присоединилась к их поискам.

Друзьям понадобилось около десяти дней. Я нисколько не удивился, когда они принесли мне яйцо и рассказали, что смогли отгадать секрет — для этого яйцо необходимо поместить в воду, раскрыть и послушать, что оно там напевает.

Я поблагодарил, сделав вид, что ничего не знал, и помощь мне действительно была нужна. Мне не сложно, а им приятно. Почему бы и нет?

После каникул учеба захлестнула всех нас с головой, а я между делом, принялся готовиться к следующему этапу. Для этого я несколько раз разговаривал с Флитвиком и осваивал соответствующие чары.

Мне интересовал сам факт того, получится ли у меня не только участвовать в этом туре, но и опробовать некоторые наработки.

Конкретно говоря, я хотел научиться немного трансфигурировать собственное тело, не прибегая к зельям. Именно это я осваивал под присмотром Флитвика.

Такая трансфигурация чем-то похожа на анимагию, но, конечно, ей не является. При анимагии ты полностью изменяешься, начиная от уровня биологической клетки, нервов, зрительных, слуховых и иных рецепторов, желудочно-кишечного тракта, кровеносной системы и прочего.

При трансфигурации все эти тысячи деталей просто нереально учесть. Да, ты можешь стать похожим, например, на медведя. Но будешь ли ты медведем на самом деле? Нет, ответ тут однозначный.

Поэтому и я учился лишь немного изменять свое тело.

В январе снег шел не переставая несколько суток. Он белоснежным пуховиком накрыл всю округу. Будь Хогвартс не таким монументальным и высоким, его бы завалило с головой.

Хагрид ежедневно прочищал тропинку до кареты Шармбатона, зарывшуюся в сугробы по самую крышу. Также он постоянно прокладывал дорожку к «Летучему Голландцу» Дурмстранга.

Странно, что наше горное озеро не замерзло. Интересно, может со дна бьют горячие ключи? Или магия как-то воздействует на природу?

На мачтах и вантах судна лежали сугробы, и весь корабль, черный, мрачный и одинокий, выглядел чем-то нереальным на фоне сверкающей под солнцем белизны.

Он меня сильно интриговал, и наши новые друзья обещались при случае устроить экскурсию. Проблема в том, что Игорь Каркаров, которого они, как выяснились, не очень-то и уважали, был настоящим параноиком по части секретов и не позволял никому постороннему попасть на борт.

Вот только Каркаров был вынужден изредка навещать Дурмстранг. Одну такую возможность я пропустил — на Рождественских каникулах он уже покидал Хогвартс. Впрочем, до конца турнира такой случай еще представится.

— Я всегда знал, что ты малость не в себе, — ворчал Драко, которого я вытащил с собой, чтобы было не так скучно. — Но не думал, что все так серьезно.

В то воскресное утро мы шли к озеру. Морозец пощипывал лицо. Снег хрустел под ногами, а над дальними деревьями висело красное, морозное солнце. Стайка красавцев-снегирей, весело чирикая, перелетала с дерева на дерево.

В лежащем ниже по склону холма Хогсмиде из труб в безоблачное небо поднимались уютные струйки дыма. Изумительно вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.

На причале я разделся, оставшись лишь в шортах. Драко, закутанный в пальто и шарф, передернулся, глядя на меня.

На самом деле холодно было в первые секунды, перед тем как я накинул на себя согревающие чары.

Я присел на пирс и опустил ноги в воду. Поначалу мне показалось, что их словно закатали в тугую и холодную резину, а потом все нормализовалось, чары «заработали» в полную силу, и никакого дискомфорта я не чувствовал. Ну, практически не чувствовал. Здесь все же не Карибы, как ни крути.

Болтая ногами в воде, я поймал себя на мысли, что, наверное, со стороны все это выглядит нереально — практически раздетый парень как ни в чем не бывало сидит на обледеневших деревяшках и принимает солнечные ванны. Жуть…

Немного посидев, я вздохнул и принялся менять тело.