Напуганный кронозавр повернул обратно: инстинкт самосохранения взял верх над голодом.

А затем, без предупреждения, стая каракатиц неожиданно взорвалась вспышками ослепительно-красных огней – это десять тысяч фосфоресцирующих тел рассыпались по сторонам: паническое бегство было вызвано 54 000 фунтов живой массы разъяренной акулы. Самка мегалодона энергично прокладывала себе путь к середине скопления каракатиц, ее гигантские челюсти перемалывали извивающихся головоногих моллюсков, зазубренные зубы разрывали щупальца на полоски, а органы обострившихся чувств были настроены на обнаружение в этом хаосе кронозавра.

Испуганный соперник ринулся прочь, увлекаемый лавиной бросившихся врассыпную каракатиц; он лавировал и вилял, в спешке обжигая брюхо горячими гидротермальными струями.

Пока самка мегалодона закусывала сочным мясом каракатиц весом не меньше тысячи фунтов, головоногие начали смыкать ряды, посылая яркие последовательные пучки света по мере формирования однородной извивающейся массы. Сплотившаяся стая фосфоресцирующих моллюсков, словно огромная сияющая зелено-синими огнями змея, пронзая тьму, направлялась на север впадины.

Самка мегалодона сделала два круга над полем битвы в поисках соперника. И обнаружила его в нескольких сотнях ярдов впереди: кронозавр двигался параллельно морскому дну, следуя за стаей каракатиц.

Акула, у которой разыгрался аппетит, резко сменила курс, одновременно нацелившись и на каракатиц, и на своего заклятого врага.

Джонас быстро перевел глаза с дисплея глубиномера на иллюминатор, усталость, одолевавшая его в течение пяти часов, исчезла благодаря выбросу адреналина при погружении на большие глубины.

31 500 футов…

31 775 футов…

Осадочные породы барабанили по корпусу «Си клифа», словно град по жестяной крыше. Джонас ослабил давление на педали, установив скорость погружения глубоководного аппарата.

31 850 футов.

Какой-то объект промелькнул в донном иллюминаторе под разутыми ногами Джонаса, огни глубоководного аппарата осветили водоворот коричневой воды. Джонас остановил «Си клиф» в пятидесяти футах над гидротермальным слоем, изо всех сил пытаясь выровнять аппарат над бушующими струями воды.

– Просыпайтесь, джентльмены! Мы прибыли к воротам в ад.

Майкл Шаффер растолкал доктора Престиса.

– Джонас, тебе, похоже, пора сменить приветствие. Как насчет: «Тото, мне кажется, что мы уже не в Канзасе»[4].

Ричард Престис сонно потер глаза:

– Как тривиально. В каждом второсортном фильме используется эта фраза. А что, если так: «Из всех глубоководных впадин на Земле она выбрала мою»?

– А можешь себе представить, что, посмотрев в иллюминатор, ты увидишь русалку? – поинтересовался Шаффер, подготавливая к запуску дистанционно управляемый глубоководный аппарат.

– Я предпочитаю русалок с четвертым размером бюста, а лучше еще больше, – пошутил Престис. – Но все русалки, которым удалось здесь выжить, наверняка плоские, как доска, из-за этого жуткого давления. Посмотри-ка, я сейчас запущу «Летающую белку».

Джонас ухмыльнулся:

– Я давно собирался спросить вас, парни. Интересно, кому из вас пришло в голову назвать телеуправляемый подводный аппарат[5] «Летающей белкой»?

– Ну, эта честь принадлежит доктору Шафферу.

– Я вам вот что скажу. Лично я фанат «Приключений Рокки и Буллвинкля»[6].

Джонас попытался скорректировать угол наклона и отклонение от курса глубоководного робота в бушующем потоке холодных вод, сталкивающихся с горячими.

– Быть может, нам тогда стоит называть Даниельсона и Хеллера Борисом и Наташей?

Престис, закрыв глаза, чтобы справиться с качкой, ухватился за ручку управления.

– И кто из них Борис, а кто Наташа?

Шаффер, проигнорировав вопрос, мысленно прочитал короткую молитву.

– Пусть Хеллер будет Наташей, – ответил Джонас. – У него ноги красивее. Майк, ты в порядке?

Нос и корма подводного аппарата медленно поднимались и опускались, словно детские качели.

– Давайте поскорее завязывать с этим делом. Пора убираться отсюда, к чертовой матери! Запускаем «Летающую белку».

Отсоединенный от «Си клифа», канареечно-желтый прямоугольный подводный аппарат размером с небольшую тележку быстро удалялся, движимый двумя винтами; тонкий металлический трос, с помощью которого он крепился к ГОА, разматывался электрической лебедкой.

– Моторы – проверены. Освещение – проверено. Инфракрасный прожектор – проверен. Приборы ночного видения – проверены. Передняя камера – проверена. Задняя камера – проверена. Механическая рука – проверена. Ричард, проверь вакуумные насосы.

– Насосы работают. Отправляй свою «Летающую белку» в адскую дыру Джонаса и прикажи ей принести нам немножко спелых орехов.

– Ну, я бы согласился и на дюжину марганцевых конкреций, наполненных гелием-3. – Шаффер с помощью джойстика направил «Летающую белку» отвесно вниз, нацелившись на появившееся на мониторе темное пятно на гидротермальном источнике. – Со слезами на глазах он готовится к этому последнему удару по мячу. История Золушки, появившейся из ниоткуда… бывший смотритель поля готовится стать победителем турнира.

Джонас с Престисом с усмешкой переглянулись. Шаффер на редкость точно изобразил Карла Спаклера из фильма «Гольф-клуб». И когда «Летающая белка» прошла через горячий слой бурлящей сажи и в ее армированную раму полетели обломки вулканической породы, все трое дружно закричали:

– Мяч в лунке! Мяч в лунке!

Несколько минут на экране монитора Шаффера было только поле помех, но лишь до тех пор, пока аппарат, пробив гидротермальный потолок, не оказался в спокойном море.

– Мы закончили. Переключайтесь на ночное видение.

Монитор из черного стал оливково-зеленым, продемонстрировав клубившиеся над невидимыми трубами темно-коричневые облака. Шаффер, работая джойстиком, вывел мини-аппарат из области вулканической дымки, направив его в сторону дна.

– Майкл, быстро вытаскивай его!

– Джонас, расслабься. У меня все чисто.

– Просто сделай это. У меня на гидролокаторе что-то очень большое. Двигается к нашему роботу.

Шаффер, схватившись за джойстик, направил привязанный аппарат обратно в гидротермальный потолок.

У Ричарда внезапно бешено заколотилось сердце.

– Джонас, что там такое? И насколько большое?

– Лучше бы тебе этого не знать.

Джонас включил на полную мощность подводные прожекторы «Си клифа», чтобы разглядеть через участок чистой воды бешеное кружение обломков внизу.

Реверберация – словно шлепанье босых ног по бетону – достигла крещендо, и внезапно тьму пронзили мерцающие зеленые и синие фосфоресцирующие огни: это живые организмы, обитавшие где-то там, внизу, на две тысячи футов ниже гидротермального потолка, мчались по впадине подобно пляшущим огням святого Эльма.

И только через сорок секунд «Си клиф» снова поглотила тьма.

Ричард Престис вытер пот со лба:

– Это было нечто невероятное. Почти неземное.

– Похоже, я едва не обосрался. – У доктора Шаффера участилось сердцебиение, вследствие чего возникли проблемы с дыханием, и теперь каждый глубокий вдох мог привести к гипервентиляции. Трясущимися руками он бросил в рот валиум. – Ричард, думаю, тебе следует меня заменить.

– Может, еще валиума?

– Мне нужен воздух.

– Расслабься, приятель. Дыши медленнее и глубже. Джонас, ты можешь направить на него вентилятор?

– Сделано.

– Майкл, расскажи нам анекдот. Как насчет…

– Тс! – Джонас уставился на дисплей гидролокатора робота. – Ричард, выровняй «Белку».

– Что не так? – Ученые повернули к нему побелевшие лица.