Но тут я почувствовал, что руки и ноги мне больше не выворачивает болью, и я могу ими пошевелить. Удивлённый, я спокойно сел, осмотрел сталь (она проржавела и рассыпалась). Я встал. И услышал, как хлопнула закрывающаяся дверь.
Валентин, видимо, раньше меня увидел, что наручники меня не удержат, и поспешил ретироваться в другое помещение. И оттуда я услышал его голос: - На комнату, где ты находишься, опушен магнитно-электронный колпак. Попытаешься выйти, и комната взорвётся вместе с тобой. Но даже если и не взорвётся, то, как только я пойму, что ты освободился, я взорву камеру Магнуса. Выбирай, мальчик!
Я вздохнул, сел в кресло и задумался. Освободить меня и спасти нас обоих мог только Магнус, но как ему дать знать, где я и что случилось? Как? Куча вопросов, и все без ответа…
_____
*Владимир Высоцкий отрывки из песни “Деревянные костюмы”
http://www.russhanson.org/text/visotskiy/derevyannie_kostyumi.html
**Проказа или лепра — хроническое инфекционное заболевание, вызываемое микобактериями, протекающий с преимущественным поражением кожи, периферической нервной системы, иногда передней камеры глаза, верхних дыхательных путей выше гортани, яичек, а также кистей и стоп.
========== Красное. Жертва (часть первая) ==========
…И кровь поет во мне… И в таинстве заклятья
Мне шепчут призраки: «Скорее! К нам в объятья!
«Целуй меня… Меня!.. Скорей… Меня… Меня!..»
И губы жадные, на шабаш свой маня,
Лепечут страшные призывные признанья:
«Нам все позволено… Нам в мире нет изгнанья…
Мы всюду встретимся… Мы нУжны для тебя…
Под красным месяцем, огни лучей дробя,
Мы объясним тебе все бездны наслажденья,
Все тайны вечности и смерти и рожденья».
И кровь поет во мне. И в зыбком полусне
Те звуки с красками сливаются во мне.
И близость нового, и тайного чего-то,
Как пропасть горная, на склоне поворота,
Меня баюкает и вкрадчиво зовет,
Туманом огненным окутан небосвод,
Мой разум чувствует, что мне при виде крови,
Весь мир откроется, и все в нем будет внове…*
POV Магнус
Алека увели. Я встал, размялся и, скинув рубашку парня, осмотрел себя. Следы побоев и издевательств исчезли, кожа снова была здоровая и мягкая. Энергия Алека кипела во мне и требовала выхода. Я снова накинул рубашку, чтобы хоть как-то прикрыться.
Вдруг дверь опять заскрипела, и, не таясь, в камеру вошёл… Ходж. Он кинулся ко мне, стал ощупывать мои руки, тело, ноги: — Ты цел? Тебя не избили?
Я отстранился, так как чужие руки мне были неприятны, хотя мужчина и проявлял заботу: — Нет, со мной всё в порядке. Меня избили и изувечили, но Алек вылечил меня.
— Алек умеет лечить? Он, что, типа знахаря или шамана? В этом его ещё одна особенность? — задохнулся от удивления Ходж и отошёл от меня к стене.
— Нет. Алек — энергетический вампир наоборот. — я продолжал застёгивать пуговицы на рубашке. Хорошо, что она была длинная. Без штанов стоять как-то неловко.
— Ничего не понимаю. Он — вампир, как Валентин? — странно-буднично спросил мужчина.
Я пристально посмотрел на него. Ходж поймал мой взгляд, но не выдержал его и опустил голову.
— Так ты знал? И молчал?
— Да. С меня взяли клятву крови.
— Клятву крови? Это что ещё за хрень?
— Если я что-то кому-то просто намекну, то убьют всех моих родственников и знакомых.
— Кстати, как это ты спокойно вошёл сюда?
— Раньше, до работы наставником, я был главным инженером этого зАмка, отвечая за всю электронику. Я знаю все изъяны системы, все лазейки, все обходные пути. Поэтому открыть эту дверь мне не составило труда. А пришёл я сюда, так как думал, что вас с Алеком посадили в одну камеру.
— А нас и посадили. Только его минут десять назад увели к Валентину.
— О, нет. Судья же его убьёт, но сначала поизмывается!!!
— Ничего он ему не сделает. Я оставил и охране, и Судье подарочек… — и я рассказал Ходжу о том, что любое прикосновение к Алеку человека или механизма с намерением причинить вред обернётся против них же. Человек почернеет и превратится в пыль, а механизм или сначала проржавеет, или сразу тоже рассыплется в прах.
Ходж слушал внимательно и как-то печально качал головой, а потом попросил рассказать то, что я узнал об Алеке. Я рассказал и это.
Вдруг Ходж прервал меня жестом руки и спросил: — Магнус, если ты уже был у Валентина, почем не убил его?
— Потому что не смог до него дотронуться, его защищает какое-то странное поле. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Поле? Нет. Видимо, это была засекреченная разработка. И её заканчивали уже без меня.
Тут я вновь пристально посмотрел на Ходжа и спросил: — А всё-таки почему ты здесь? Ведь не ради меня и Алека? Так?
Мужчина тяжело вздохнул и сказал: — Нет. Мариза беременна. Она сообщила мне это сегодня утром. Они убьют её, если узнают. Вот я и решил освободить вас и помочь убить мне Валентина.
Тут я вспомнил, что рассказал мне Судья о Ходже и довольно резко выплюнул фразу: — А, это новый ход Валентина? Ты сам придумал, или он помог?
Ходж вздрогнул. Вжал голову в плечи, ссутулился, словно в ожидании удара, и прошептал: — Так ты всё знаешь? Но я не лгу сейчас… Я пришёл помочь вам, чтобы вы помогли мне и Маризе, и нашему ребёнку.
Я подошёл к мужчине и положил руки ему на голову. — Замри и не шевелись, — приказал я, и когда тот повиновался, просканировал его мысли. — Да, ты не врёшь. Но… что ты предлагаешь?
Ходж пожал плечами и с надеждой взглянул на меня: — А ты?
Я задумался, причём, уже не в первый раз. Я мог бы убить Валентина любым способом, даже не прикасаясь, но нужно как-то убрать защитный барьер.
Вслух я произнёс: — Вся проблема в поле. Как нам его убрать, я не знаю. Идеи есть, ты же у нас электронщик, как оказалось?
Ходж что-то прикидывал в уме, а потом спросил: — А что будет, если кто-то коснётся барьера?
— Точно не знаю, но этот человек умрёт.
— А если к барьеру прикоснётся человек, заряженный противоположной энергией, противоположной той, что питает барьер?
Я понял, о чём он, и произнёс: — Тогда исчезнут и барьер, и этот человек.
Ходж выпрямился, как-то даже потянулся вверх, на его щеках заиграл румянец, и он спокойно и уверенно произнёс: — Что ж! Я готов. Заряжай меня!
И тут громко и противно завыла сигнализация: — Угроза взрыва в комнатах Судьи. Угроза взрыва в комнатах Судьи! Никому не приближаться туда! Никому не приближаться туда!
— Алек! Он там! — заорал я.
Ходж рванулся к двери, перегнулся через порог, что-то поднял с пола с противоположной стороны и, кинув мне, произнёс: — Одевайся. Это — скафандр сверхпрочной защиты. Он выдерживает даже взрыв. Второй — для Алека. Я понесу. Бежим!
