Человек в чести сый не разуме приложися скотом несмысленным и уподобился им (Пс. 48, 13), – говорит псалмопевец. Когда Бог наставлял человека, чтобы он взирал на будущее, а не на суету мира, – тогда он не захотел этим воспользоваться. Напротив, он размышлял о настоящей (земной) своей чести, а не о конце ее горестном, – прилепился к утешению настоящему и временному, не размышляя о наказании, последующем за то в вечной, бесконечной жизни. Екклесиаст говорит: Рех аз в сердце моем, о глаголании сынов человеческих, яко рассудит их Бог, и еже показати, яко сии скоти суть (Еккл. 3, 18). Бог одел Адама кожами звериными после его грехопадения (см. Быт. 3, 21), дабы показать, что в таковую нищету впал он чрез грех. Нередко бывает, что грешник оскорбит Бога, а потом тотчас же говорит: «О, если бы я не согрешал!» Но если тебе ведома пагубная греховность мира сего и что с его пристрастиями и удовольствиями неразрывно связано раскаяние и сожаление, то к чему же ты не рассуждал об этом тогда, когда согрешал? Впрочем, что премудрый делает вначале, то безумный творит в конце. Свойство премудрого – прежде рассуждать, а потом делать, а свойство безумного – говорить: «Я и не думал». Но безумно все то, что делается без рассуждения, и потому прежде делания и какого-либо земного пристрастия необходимо обсудить о том или о другом предмете. О праведном и благоразумном домохозяине Премудрый говорит: Узревши село, купи (Притч. 31,16), – сперва рассмотрел, потом купил, когда увидел доброценность села того. Подобно сему, приточный торжник евангельский прежде обрел сокровище на поле, а потом продал все, что имел, и купил то поле (см. Мф. 13, 44). Но не так поступит тот сребролюбивый богач, который только уже во аде открыл свои очи и познал лесть мирскую и суету, а не тогда, когда должен был познать это и сего удалиться (см. Лк. 16, 23)[11]. Подобно сему поступил и оный (приточный) миролюбец, который, отказываясь идти на вечерю Господню, сказал: Я купил землю, и мне нужно пойти посмотреть ее (Лк. 14, 18). Село уже куплено, и он идет смотреть его, между тем как сделать то должен был прежде купли! И как он покупал то село, когда совсем его не видал?.. Так поистине никто не купит и мира сего, если имеет очи, которые могут обозреть его. Оттого-то у тебя и корысть мира так сильна, что ты, прежде чем купить его, о нем не рассуждаешь и его не исследуешь. Рассмотри все, что есть в мире, и увидишь, что для тебя великий убыток – платить за него что-либо и тем более безмерная трата – платить за него столь драгоценным бисером, какова есть твоя душа. Внимай себе прежде, чем ты что-то захочешь делать, чтобы, сделавши то, не иметь нужды в раскаянии, – особенно же если, желая возвратить хотя бы цену, назначенную за покупку, не будешь в состоянии совсем получить оную. Исследуй прискорбный конец мирских вещей – и ты не найдешь ничего, что могло прельстить тебя. Боговдохновенный псалмопевец восклицает: Помыслих пути Твоя, и возвратих ноземои в свидения Твоя (Пс. 118, 59). Чрез помышление о конце грехопадения забывается и оставляется путь лукавый, и воспоследствует соблюдение Божественных заповедей. Если бы тебе во время шествия по пути сказали, что на оном – много разбойников и воров, не сошел бы ты разве с того пути и не пошел ли бы ты другою дорогою? Так и на пути мира сего, на пути роскошеств и наслаждений земных, по которому ты идешь, находится множество разбойников, кои убивают воров, которые крадут благодать и воздаяние.

Итак, если ты не лишился разума, совратись с сего злого пути, если только хочешь избавиться от смерти. Как скоро найдет на тебя искушение – рассмотри внимательно путь наслаждения, прежде чем пойдешь по нему: без сомнения, хотя несколько времени проведешь в рассмотрении сего злого пути, то немедленно, думаю, совратишься с оного. Апостол говорит: Возмездие за грех – смерть (Рим. 6, 23). Иаков и Исав были во чреве матернем и препирались, кому из них должно прежде родиться, – и во время рождения Иаков удерживал за ногу Исава (см. Быт. 25, 25–26). Голова есть начало, нога же – последняя часть человеческого тела. Таково же различие между добрыми и злыми (добродетельными и порочными), что добрые, подобно Иакову, берут грех за ногу, а злые – за голову. Злые всегда с радостью принимают роскошества, почести и суетства земные, совсем невзирая на конец и следствия всего этого; добрые же приемлют мир как бы за ногу, размышляя о его горестном конце. Премудрый говорит: Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид (Притч. 23, 31–32). Не увлекайся тем, чем манит тебя мир вначале в своих кажущихся благах, ибо хотя они и доставляют наслаждение вначале, но напоследок будут для тебя мучением и угрызением для твоей совести. Роскошества и суета сего мира светятся, наподобие ярко горящей свечи, пламень которой красив, но питается и поддерживается лишь горючим веществом, пока оно есть, а когда оно истребится – тогда все превращается в дым и смрад. Таков конец и всех мирских вещей. Ибо хотя блеск суеты их и доставляет ныне удовольствие, наконец породит множество скорбей и угрызений совести. Во псалме шестьдесят седьмом читаем: Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия (Пс. 67, 3). Если ты мудр, то предусматривать станешь конец. Прошедшее научает, что впредь имеет быть. Вспоминай посему прошедшее и по нему рассуждай, что впредь имеет быть. Апостол говорит: Какой же плод вы имели тогда? [Такие дела,] каких ныне сами стыдитесь! (Рим. 6, 21).

Вспомни, сколько ты пагубно потратил времени, в течение которого упражнялся в мирских занятиях и пристрастиях, и блюди себя, да не впадешь снова в прошедшее. Будь ты хотя даже и в великой славе мирской, но памятуй лишь одно – что она скоро окончится. Поистине суетны блага мира сего, если все они имеют такой суетный конец. Царственный пророк Давид говорит: Еще брашну сущу в устех их и гневе Божий взыдете на ня (Пс. 77, 30). Когда миролюбцы едва еще начинают вкушать суету мира, тотчас же приближается и правосудие Божие, наказующее их беззаконие. Не станет тот пить из источника, сколько хочет, когда кто видит на дне сто ядовитых змей и смертоносную нечистоту. Подобно сему, и из источника мира сего не будет пить тот, кто узрит дно его почестей, роскошеств и суетств.

Если бы люди обращали внимание на червей и гниение, в которые разлагаются наши тела, если размышляли бы чаще о конце того, что так любят в мире, и всего того, что мир имеет, то опасались бы пить из вредоносного источника мира сего, дающего нам не чистую воду, а смертоносный яд. Увы! Сколь многие, наподобие тех, которых Гедеон отпустил в домы свои, преклонив колена, лежат на земле, отдавая себя роскоши, нечистотам, послабляя узду для своих прихотей, как слепые и неосторожные, не видя змей, и червей на дне, и на конце мира сего пресмыкающихся; как путешественник, по выражению Сираха, отверзает уста и от всяким воды ближния пиет (Сир. 26, 14), так и миролюбцы без всякого различия устремляются к различным чувственным прихотям. Но едва еще зачинают их, как вдруг в их сердцах является уже скорбь. Итак, если раскаяние и печаль соединены со всем мирским, то должен ты при самом начале рассматривать конец и тогда несомненно стараться воздерживаться от всякой мирской суеты.

Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54, 23), – говорит псалмопевец. Все твои старания должны быть направлены к тому, чтобы угодить Богу, и не возноситься похвалами человеческими, и не смущаться из-за человеческих роптаний и хулений. Когда ты не выносишь, чтобы о тебе распространялись хулы, то причиною этого бывает то, что ты стараешься угождать людям, и если ты радуешься похвалам, то потому, что ты хочешь им оказать удовольствие. Но – о, если бы ты все свое попечение к тому одному прилагал, чтобы удовлетворить святейшую Божию волю и от Бога быть любимым, то как мало бы ты придавал значения человеческим словам, которые против тебя разглашаются! Не старайся угождать никому иному, кроме Единого Бога, – и будешь проводить жизнь в спокойствии и утешении. Ничто другое для тебя не должно быть оскорбительно, как только оскорбить и разгневать Бога; ни в какой вещи не полагай твоего утешения, как только в чистой твоей совести.