Темнело, и окна, одно за другим, вспыхивали светом, пока все здание не надело на себя яркий наряд для давно ожидаемого праздника.
Человек с пистолетом в кармане, забыв на миг о тягостном ожидании, стал с интересом вглядываться в этот мир беззаботного детства, в который ему уже никогда не вернуться и который здесь, на заплеванной, грязной лестничной клетке, казался ему таинственным, фантастическим, потусторонним.
В какой-то момент внимание его привлек мальчик лет четырнадцати в черных брюках, белой рубашке и галстуке-бабочке. Он стоял у пюпитра и то неистово, то медленно и плавно водил смычком по струнам маленькой скрипки.
Сюда, на лестничную клетку, из дома культуры не доносилось ни звука. Только в окнах на всех трех этажах видно было, как двигаются худенькие маленькие балерины, неумело, но старательно, как подростки из цирковой студии разучивают акробатические прыжки и жонглируют шариками, то и дело роняя их, и как открывают рты участники хора.
На какое-то мгновение убийце показалось, что маленький скрипач подчинил себе всех участников этого беззвучного действа. Словно завороженные взмахами его смычка, как оркестранты палочкой дирижера, они двигались быстрее и быстрее, синхронно, на всех трех этажах.
"Маленький скрипач и не подозревает, как велико его влияние на всех этих мальчиков и девочек из различных кружков. А вот я хорошо понимаю, что стоит мне не то что взмахнуть рукой, а пальцем пошевелить, чтобы взбудоражить десятки людей, и прольется кровь, и рухнут чьи-то надежды. Чем же я не дирижер большого оркестра человеческих судеб?"
Его безумные, исполненные гордыни мысли были прерваны стуком захлопнувшегося на первом этаже лифта. Он бросил ещё один взгляд на дом культуры. Маленький скрипач по-прежнему старательно водил по струнам смычком, но юные дарования в этом уютном доме больше не подчинялись ему, а действовали каждый сам по себе.
Однако убийце было сейчас не до художественной самодеятельности. Лифт остановился на пятом этаже, и палач сразу узнал в вышедшем из кабины свою жертву, на которую ему указали ещё дней десять назад.
"Вот и все. Жирный гаденыш приехал и потому проиграл, а выиграл я".
С этой мыслью убийца, вытащив пистолет, сбежал вниз. Человек, вставлявший ключ в замочную скважину, оглянулся на шум шагов, побледнел, увидев наставленное на него оружие, и инстинктивно поднял руку, словно защищаясь от пули. В это мгновение раздался выстрел, несчастный дернулся и стал оседать на пол.
Убийца быстро спустился с лестницы, выскочил из подъезда, пересек двор, свернул за угол и вскочил в первый подошедший троллейбус, даже не поинтересовавшись маршрутом.
Уже через три остановки его второе "я", наблюдая за человеком в ярком клетчатом пиджаке, похожем на него как две капли воды, пришло к выводу, что двойник окончательно успокоился и обрел способность рассуждать спокойно и здраво:
"Здорово я сразил его, наповал. Надо было бы ещё сделать контрольный выстрел в голову: тогда уж точно братва поверила бы, что это "заказное" убийство, и наверняка разгорелась бы новая мафиозная разборка. Но жаль тратить патрон: их и так всего четыре осталось. Хотя чего зря переживать? Я ведь угодил ему прямо в голову. Можно подумать, что убийство совершил профессионал высокого класса. А я бы мог при желании стать настоящим киллером. Ведь убить - это так просто!"
Наблюдавший за собой со стороны убийца, очень довольный, подумал, что эта мысль радует его с каждым разом все больше и больше. Совершенное только что убийство было частью задуманного им хитроумного плана стравить между собой криминальные группировки. Такая идея пришла ему в голову после сообщения в газетах об убийстве Сивого в отместку за застреленных им собственноручно азербайджанцев.
"Почему бы вновь не стравить их между собой?"
Для осуществления своего плана он выбрал жертву, о которой узнал всего десять дней назад, разговорившись в пивном баре с молодым, лет тридцати, мужиком, находящимся в том состоянии подпития, когда непременно хочется излить кому-нибудь душу. История в общем-то банальная. Такие в повседневной жизни случаются десятками, а то и сотнями в масштабе страны. Но этому молодому мужику не было никакого дела до солидной статистики женских измен. Для него известие о связи жены Нины с богатеньким бизнесменом - соседом по дому, годившимся ей в отцы, толстым и безобразным, явилось страшным ударом. На вопрос, почему он, крепкий мужик, не набьет морду этому бизнесмену, чтобы раз и навсегда оставил в покое его жену, Петр махнул рукой:
- Узнав об их отношениях, я пошел к нему права качать, а он мне прямо заявил, что у него есть "крыша", и если я буду выступать, то братва меня растерзает, на куски разорвет. Вот и не знаю теперь, что и делать. Погибать-то никому не хочется, да ещё из-за этой дряни.
Немного помолчали. И Петр, сделав большой глоток пива, внезапно спросил с горькой надеждой: "А может быть, она все-таки одумается и бросит этого старого борова?"
И сразу стала понятна жгучая тоска этого мужика, не понимавшего, за что свалилось на него такое несчастье. И, испытывая жалость к своему собутыльнику, он согласился, купив ещё водки, поехать в гости к новому знакомому, чья неверная жена отправилась на неделю в деревню. И вот там-то, сидя на кухне за нехитрым угощением, этот начавший спиваться мужик внезапно ткнул пальцем в окно:
- Вон, видишь, подъехала на своей иномарке эта сволочь из сорок шестой квартиры на пятом этаже. Иной раз так и хочется взять топор и хряснуть его по голове.
Так мститель узнал о существовании бизнесмена, соблазнившего жену соседа по подъезду. И наверняка бы забыл или, по крайней мере, запрятал в глубины памяти встречу со случайным собутыльником, если бы не последовавшие затем события. Получив в свое распоряжение оружие и совершив три убийства, он и не помышлял мстить за чужую беду. Но, прочитав заметку в скандально известной газете о вспыхнувшей после расстрела азербайджанцев мафиозной войне и убийстве Сивого, преисполнился гордостью, что именно его выстрелы вызвали такой переполох.
"Жаль только, в редакции не знают и потому ни слова не написали о том, кто настоящий виновник всех этих событий, явно идущих на пользу обществу. Но возможно, когда-нибудь люди узнают правду", - с горечью, смешанной с самодовольством, подумал он. И именно в этот момент ему пришла в голову идея пристрелить ещё одного связанного с мафией коммерсанта, ради возгорания новой бандитской войны. И любвеобильный бизнесмен, соблазнивший жену несчастного Петра, подходил идеально на роль новой жертвы. Так что никаких личных мотивов в расстреле на лестничной клетке у новоявленного палача не было. И теперь он предвкушал появление ещё одного сообщения в прессе.
"Пусть даже в нем не будет упомянуто мое имя, я-то знаю, кто совершил это новое благодеяние для общества. И тогда ещё одна вырезка из газеты займет свое место рядом с первой, мирно покоящейся во внутреннем кармане моего пиджака".
Убийца даже не подозревал, что его очередная жертва - мелкий коммерсант, не имеющий серьезных связей в преступном мире, что бедняга выдумал свою бандитскую "крышу" из страха перед обманутым мужем и тем самым подписал себе смертный приговор.
В его пистолете оставалось ещё четыре патрона.
Приехавший с утра в отделение милиции Кондратов был хмур и озабочен.
- Этот истеричный тип попортит нам немало крови уже в ближайшие часы, - сказал он Ильину.
- С чего ты взял?
- Есть у меня две новости, о которых ты пока не знаешь. Так с какой начать, с хорошей или плохой? Помнишь анекдот, как вождь африканского племени сообщает своим собратьям две новости, одну плохую и одну хорошую. Так вот, плохая - это то, что их племени Америка вместо бананов поставила дерьмо, а хорошая - что этого дерьма в избытке. Так и у меня одна новость хуже другой.
- Тогда выкладывай по порядку, с самого начала.
- С начала так с начала. Первым делом я покопался в сводках-ориентировках по учету утерянного и похищенного оружия и, похоже, нашел нужную нам информацию. Представь себе: стоит на посту на вокзальной площади милиционер, и приспичило ему. Пошел он в туалет, положил пистолет на сливной бачок, сделал свои дела и вернулся на пост, а оружие в туалете забыл. Минут через пять спохватился, рванул туда, а пистолета нет. Сейчас идет служебное расследование. Вначале даже подозревали, что милиционер продал ствол. В общем, готовится приказ об его увольнении из органов.
