Несмотря на то, что официально Гурийская республика существовала около 60 дней, номинально самоуправление на грузинской окраине Российской империи существовало с 1903 года. Выступления против местных помещиков там начались еще в 1902 году, когда крестьяне деревни Нигоити принесли клятву верности друг другу в борьбе против эксплуататоров. Новость об этом странном действе вдохновила деревенских жителей по всей Гурии.

К концу 1903 года все население провинции бойкотировало официальные власти Грузии. Каждую неделю на территории уезда проходили массовые митинги. Самоуправление Гурии установило свободу слова, организовало публичные суды и народную милицию. Штрейкбрехеров прогоняли за пределы уезда. Установленным в Гурии порядкам симпатизировали многие выходцы из дворян и даже чиновники, которые поддерживали петиции против вмешательства армии. Либеральный губернатор Кутаиси даже удостоил провинцию визитом, во время которого его охраняла местная «красная милиция».

С началом революции гурийские дружины расширили свои ряды и начали готовиться к борьбе с царским режимом. Для начала нападениям подверглись государственные полицейские участки, сами сотрудники полиции и казаки. Вся территория провинции оказалась во власти революционеров, с которыми царское правительство пыталось провести переговоры с самого начала 1905 года. В ноябре на митинге в уездном городе Озургети была провозглашена Гурийская республика. Примеру соседей последовали некоторые другие районы Грузии, где также создавались народные республики.

Торжество социализма в Гурии закончилось 10 января 1906 года. Царская армия жестоко усмирила восстание, а его лидеры были арестованы или бежали. Около 300 человек были сосланы в Сибирь. Гурийские вооруженные отряды — «Красные сотни» — были расформированы после отказа от открытого сопротивления российской армии.

Крестьяне Марковской волости, население которой составляло больше 6000 человек, в начале XX века переживали трудные времена из-за низкого урожая. Собственных запасов им до весны не хватало, и для того, чтобы прокормить семью, многим приходилось уезжать на зиму в Москву и Санкт-Петербург на отхожий промысел, где они поступали на фабрики и заводы.

После съезда Крестьянского союза, который проходил летом 1905 года в Москве, старшиной Марковской волости был избран один из делегатов этого съезда Иван Рыжов. Пользуясь своими полномочиями, он помогал распространять революционную литературу и информацию о происходящих в стране событиях, а также занялся формированием тайной крестьянской дружины.

В конце октября около 1000 крестьян из деревни Марково и 15 соседних населенных пунктов собрались около железнодорожной станции, где уездный агроном Зубрилин зачитал 12 параграфов, составленных Крестьянским союзом требований, получивших название «Приговор». Кроме традиционных проблем земледельцев: увеличения земельных наделов и отмене выкупных платежей, крестьяне ожидали от властей разрешения проблем, общих для всех граждан страны. Они требовали свободу слова и печати, отмены полицейского и чиновничьего произвола, доступного образования и «чтобы депутатов в Государственную Думу выбирал весь народ», а министры и другие госслужащие были подотчетны народным депутатам. Через месяц «Приговор» был дополнен пунктами о свержении самодержавия и немедленном созыве Учредительного собрания.

Крестьяне объявили Марковскую волость республикой и избрали собственное правительство, отказываясь подчиняться царским властям. Президентом стал марковский старшина Буршин. Земледельцы-революционеры перестали платить налоги и подати, уклонялись от воинской повинности.

В отличие от остальных народных республик, до Марковской области карательный отряд казаков дошел только 18 июля 1906 года. Больше 300 крестьян, которых признали зачинщиками сопротивления, были репрессированы, но их оставшиеся на свободе товарищи продолжали оказывать помещикам пассивное сопротивление.

В годы Первой русской революции Лбов создал партизанский отряд, который занимался вооруженной борьбой с существующим режимом. Успешные предприятия отряда во многом были обусловлены поддержкой рабочих и крестьянства Пермской губернии.

Источник: А. С. Масютин «А. М. Лбов — атаман «лесных братьев».

С точки зрения власть придержащих смирение, покорность, благонамеренность всегда считались лучшим украшением российских подданных. Правда, сами подданные из «подлых сословий» так не считали, и время от времени русский народ «взбрыкивался», пытаясь скинуть барско-чиновничье иго. Попытки бунтов всегда кончались неудачей и новым витком государственного произвола, но оставляли в народе желание повторить лучше, мощнее, успешнее в каждом уголке подъяремной Руси. И среди уральских крестьян и работных людей до начала XX века «живы были легенды о лихих делах Пугачева, — этого вождя мужицкого восстания, в течение трех лет бившего лучших царских генералов. Когда у боевиков 1905 года являлся вопрос, почему пугачевские партизане могли бить лучшие царские войска, ответ подсказывали старики: сила Пугачева была в недовольном народе, в бунтующих рабочих Урала. Пугачевские действующие войска мощными прослойками были связаны тут же на месте с массой, являвшейся для системы малых войн, которые вел Пугачев, постоянным резервом, всегда готовым идти в бой. Действующие же войска атамана являлись лишь боевой организацией вооруженного народа».

В годы Первой русской революции на Урале и в соседнем Прикамье в вооруженную борьбу с правительством включились сотни простых людей, объединенные в боевки различных левых течений: социал-демократов, эсеров, анархистов, максималистов, на уровне рядовых членов, не пекущихся о фракционной чистоте и, в общем, чуждых межпартийным сварам.

Самым грозной и именитой из повстанческих дружин края стал «Пермский Революционный Партизанский Отряд» Александра Михайловича Лбова.

Александр Михайлович Лбов родился в 1876 г. в слободе Мотовилихе подле города Пермь (ныне один из районов города). Как рассказывал сам Лбов в своей тюремной «исповеди», надиктованной начальнику Вятского Исправительного Арестантского Отделения Орлову, воспитанию ненависти к существующему миропорядку способствовала ведшаяся семейством Лбовых на протяжении 106 лет тяжба с казной за 5 десятин земли. На протяжении века земля до 20 раз по решению суда то отчуждалась у Лбовых, то вновь возвращалась им. Постоянны были стычки Лбовых то с косцами, то с помощниками лесничего распоряжавшихся этой лесной дачей по своему усмотрению. «Под влиянием такой жизни у меня явилась озлобленность на людскую несправедливость и выработался непреклонный и неуступчивый характер. Озлобленность, главным образом из-за земли против казны и правительства развилась в силе до того, что я при каждом случае старался вредить казне: то наждаку подсыплю в машину, чтобы испортить последнюю, то керосину налью, туда, куда не следует, то подожгу какое-либо казенное строение, то какой-нибудь винт выну незаметно из машины, чтобы испортить ее. Одного только старался избегать— не сжигать хлеба, соломы, сена, даже отобранного кем-либо моего собственного сена, так как понимал, что через это может повыситься цена на эти предметы, что неблагоприятно отразиться на состоянии бедняков. С юношеских лет я пользовался авторитетом и уважением своих товарищей-сверстников, причем ни одному из них я не позволял безобразничать. А ежели кто позволял себе сделать что-либо неладное, то получал тотчас же хорошую трепку. Тех же товарищей, которые приносили вред казне, я благодарил и поощрял».

До службы в армии Лбов около 8 лет проработал на Мотовилихинском заводе в сталелитейном цехе (завод изготовлял артиллерийские орудия), после службы вновь ненадолго вернулся на завод, но тяга к вольной жизни побудила его оставить предприятие. Далее он успешно занимался пчеловодством, а в годы непосредственно предшествующие революции служил лесным объездчиком под Пермью — это прекрасное знание местности в дальнейшем сильно помогло Лбову в партизанской борьбе.