После этого колоссальным усилием воли я ей неделю не звоню, да и на работе стараюсь ее избегать.
В френдзону я не пойду. Мне нужен равноценный обмен – любовь я готов обменять только на любовь. Остался последний рубеж и я его не сдам.
Через десять дней она мне звонит сама:
– Привет.
– Привет.
– Ты уже решил, где встречаешь Новый год?
– Нет. Наверное, дома с мамой и с сыном.
– А у меня здесь облом случился. Хотела одного человека пригласить, но он уезжает, другой тоже не может. А у нас тут чисто женская компания. Можем тебя пригласить.
Так я оказался опять у нее дома. Женская компания – это Ева с подругой, ее старенькая мать и в какой-то момент ее сестра, заскочившая явно для того чтобы взглянуть на меня. Все проходит как обычно. Тосты, пожелания, хлопушки и фейерверк в полночь. В прочем для меня все это не имеют ровно никакого значения. В два часа ночи, когда вся улеглись, мы с Евой танцуем вдвоем. Я пытаюсь ее поцеловать, но она отстраняется.
– Вам уже пора спать, – говорит она сухо.
Ого! Оказывается мы с ней снова на вы… Она идет в комнату, где спит подруга. Мне же постелено в центральной комнате на диване. У меня еще теплится надежда, что она ночью может придти ко мне. Напрасно.
До восьми утра я проворочался без сна. В девять я одеваюсь и стучу ей в комнату.
– Извини, я хочу уехать.
– Как уже? А мы думали с подругой еще и утром погулять, повеселиться. Какой-то ты скучный, – кривит губы она.
– Мне пора. Повеселитесь без меня.
Я еду по еще не проснувшемуся городу, а на душе черным черно. Нет не сил не желаний лишь тягучее отчаянье. Но у меня есть еще один окоп и солдат. Их я не сдам.
Больше я с ней видеться не буду. Я уволился с этой работы и закрыл свой акаунт на сайте знакомств. Больше не посещаю тех мест, где мы можем увидеться.
Сложнее всего с мобильным телефоном. Так хочется взять трубку и хоть услышать ее голос. Для того чтобы это не сделать, приходится пользоваться трехминутным методом. Этот метод я придумал сам, он конечно полная дурость, но мне помог, может и кому-то еще пригодится.
В чем суть метода?
Я понимаю, что смогу выдержать лишь три минуты и не звонить ей. Так и поступаю – сижу и смотрю на секундную стрелку на часах. Три минуты без звонка ей, прибавляют мне сил. И я решаюсь на новый подвиг – десять минут не звоню. Руки дрожат, морда красная, пот катится, но и десять минут удается выдержать.
И это новая победа. Потом будут полтора часа, пять часов и наконец, весь день. На следующий день все повторяю снова. И так день за днем учусь жить без нее. Еда не лезет в горло, другие женщины вообще вызывают тошноту, в телевизор хочется запустить чем-то тяжелым. Так день за днем. Это болезнь, но она пройдет. Но не сразу. Чтобы сжечь чувство придется вычеркнуть из жизни много месяцев. Существуешь как робот, задача одна – выжить. Этот период я и именую "зоной выжженной любви".
Писатель, обнажающий душу, как врач, который бритвой вырезал себе аппендикс. Я читал, что такие случаи были пару раз на кораблях. Бутылка тройного одеколона, зеркальце, и черные нитки с иголкой, вот и весь инвентарь. Зрелище не из приятных. А вы ругаетесь, что стежки вышли кривыми… Жив остался и ладно… Поэтому я не стремлюсь к красотам стиля и даже за орфографией слежу совсем чуть, чуть. Как кстати это чуть-чуть пишется?
Вот видите, вы знаете, а я не знаю. Хорошо когда читатели умнее меня. Те, кто прочли мои книги, пересказывая мои творения, что заставляют меня сильно удивиться. Но книги не фильмы, в них широк поток для игры ума читателя…
Для чего же все это пишется? Для того чтобы вы знали, что не только с вами случаются пренеприятные истории. А то временами возникает такое впечатление, что все вокруг живут хорошо, прилично зарабатывают, в семье мир и благодать.
Так у других, а у самого в душе разброд и шатание. Если разброд и шатание, значит идет поиск, душа растет. Помучаешься и выйдешь на новый виток, и будешь горд этим.
И так я уволился с этой работы и три, а может и больше, месяца мы с Евой не виделись. Я не звонил ей. Как в прочем и она. Все чувства сгорели дотла.
Пока я переживал этот сложный период, вышла из печати моя книжка, отданная в редакцию еще давным-давно. За полгода до знакомства с Евой. Положение обязывает. Я стал рассылать приглашения на презентацию.
– А Еву ты пригласил? – спросила мама.
– Нет.
– Почему?
Действительно, почему бы и не пригласить. Позвонить? Нет. Лучше пошлю ей электронное письмо.
Зачем? Я и сам не знаю. Я ни на что не надеюсь и ничего от нее не хочу.
На презентации – журналисты, телевизионщики, друзья и недруги – обычный сумасшедший дом.
После мероприятия с какими-то девчонками -поклонницами и товарищем идем к морю. И вдруг на встречу идет она – Ева, вместе с подругой. Я на мгновенье остолбенел.
Она остановилась и ждет.
Я покидаю нашу маленькую компашку и иду к ней навстречу.
– Ты дал мне не правильный адрес, – говорит Ева сухо.
Что мне ей на это ответить? Неправильный адрес – похож на мелкую месть. Но это вышло случайно!
Хотя, если вдуматься… Какое случайно! Это была типичная оговорка, опечатка по Фрейду. Когда человек совершает ошибку, так как бессознательно не хочет чего-то. Я не хотел ее видеть, и бессознательное сделало все за меня.
– Может быть, что-то я и в самом деле, перепутал, – мямлю я не глядя ей в глаза.
– Я звонила, тебе, но ты сбросил вызов.
Действительно припоминаю. Когда я давал интервью телевизионщикам, был очень несвоевременный звонок и я его сбросил. Сказать мне нечего. Я просто пожимаю плечами.
Она разворачивается и уходит. Я не слишком расстроен, все давным-давно перегорело и сожжено.
В тот раз я видел Еву в последний раз.
Через два года мне сказали, что она умерла. Скоротечный рак.
Возможно, она, еще когда встречалась со мной, знала о страшном диагнозе. Недаром же она так часто отпрашивалась в поликлинику. Может быть, она даже любила меня и не хотела страданиями наполнить мою жизнь. Для нее лучше чтобы я ее запомнил привлекательной и желанной.
Кто теперь мне об этом скажет?
Страшное это место "территория выжженной любви". И дай вам Бог избежать ее.
* * *
Глава 2
О силе женского взгляда, съемках фильма и сценариях из мусорного бака.
1982 год – я студент Одесского холодильного института. Полная аббревиатура этого учебного заведения ОТИХП (Одесский институт холодильной промышленности),но мы ее расшифровывали, как Одесский театральный институт хохмы и пляски. У нас в голове не скучные формулы, а афоризмы наших соседей из университетской команды КВН.
На летние каникулы я устраиваюсь на работу в Одесскую киностудию.
– Будешь работать в “Разбеге”, – говорит мне строгая кадровичка.
Разбег – это, наверное, что-то вроде курьерской службы, думаю я про себя, и направляясь в нужное помещение.
Нет “Разбег” это фильм. Отец нашего космоса – академик Королев, свою юность провел в Одессе. Здесь он познакомился с летчиками гидросамолетов. Отряд, которых базировался под Одессой. Здесь начал конструировать первые летающие модели, здесь же увидел, что сверху облака кажутся золотыми.
Так я впервые приобщился к таинству кино. А я увидел как, работает кинорежиссер-постановщик Геннадий Владимирович Глаголев, впервые снялся в фильме, да и вообще, это было два месяца удивительных открытий и непрекращающегося счастья.
Съемки велись в разных местах. На натуре, в районе Фонтанки была выстроена база для гидросамолетов и главный герой пробирался туда чтобы познакомиться с летчиками. В переулке Чайковского, чтобы подчеркнуть значимость момента первой встречи молодого Королева с летчиками, было организовано грандиозное действие. Набрали двести человек массовки, посадили несколько артистов в кожаных куртках на коней и даже грузовичок, на заднем плане, пустили с красноармейцами. И все это для того чтобы во время первомайской демонстрации главный герой мог произнести глядя на проходящих по улице летчиков:
