— Всё в порядке, — отозвался тот негромко.

— Это хорошо. Я рад. ТэТэ, — перевёл взгляд на меня. — Пойдём поговорим.

Я послушно вышел за ним из бара и поплёлся следом через дорогу в то маленькое помещение с игровыми автоматами, где не так давно он пытался убедить меня не трогать Печеньку.

— Шеф, это ничего не значило, — начал я, едва тот закрыл дверь, пропустив меня первым внутрь. — Ты ведь сам говорил, просто поцелуй… Ничего страшного. Ерунда ведь. И это не я его поцеловал… Правда. Он сам. Просто…

— ТэТэ, — прервал он меня. — Разве ты должен передо мной оправдываться?

— Что? — я растерялся.

— Мы ведь не встречаемся, верно? Ты сам так говорил.

После этих слов внутри словно что-то оборвалось и ухнуло вниз. Да, я сам так говорил. Но отчего-то сейчас это слышать абсолютно не хотелось.

— Но шеф…

— Ты мне ничего не должен.

— Не говори так.

— Почему? — он опирался спиной о закрытую дверь и выглядел настолько серьёзным, что хотелось подойти и собственноручно, ухватив за щёки, растянуть его губы в улыбке. — Разве наши отношения что-то значили? Разве это были вообще отношения? Ты ведь не гей. Или что-то изменилось?

Каждое его новое слово будто ударяло по вискам и дребезжало эхом в голове. Я не знал, что сказать. Просто смотрел в пол и молчал. Я всего лишь хотел, чтобы всё осталось как прежде. Мне не нужны были эти серьёзные разговоры и выяснения отношений. Я просто хотел, чтобы оранжевый продолжал оставаться рядом. Ведь мне было комфортно с ним. Сердце не билось учащённо и не перехватывало дыхание, мне просто было хорошо и спокойно. Когда комфортно друг с другом, это ведь идеальные отношения, чего ещё надо?

— Будешь продолжать молчать?

— Ты… — я сглотнул и несмело взглянул на него, — сейчас хочешь бросить меня?

— Нет, — его тон был непривычно холодным. — Как я могу тебя бросить, если мы даже не встречались?

— Если я скажу… что я… гей, — еле выдавил из себя, — ты останешься со мной?

— Вчера я ходил на прослушивание, — признался вместо ответа, отведя взгляд в сторону. — В ту крупную компанию, что тут неподалёку. Я прошёл.

— И ты… говоришь это только сейчас? — я был слишком изумлён таким поворотом. — Говоришь так спокойно и безрадостно? Разве мы не должны были это отметить? Разве мы не настолько близки, чтобы ты сразу же поделился такой радостью?

— Сегодня я снова там был и подписал контракт, — опять проигнорировал мои слова. — Как раз к дебюту готовится мужская группа, я буду последним кого к ней добавят, — опустив голову, он чуть заметно улыбнулся. — Я дебютирую совсем скоро.

— Это же круто! Я ведь говорил… Говорил, что все те мелкие компании — не твой уровень!

— Надеюсь, ничего не сорвётся и всё пройдёт гладко. Теперь я буду всё свободное время проводить за тренировками и репетициями. У меня не останется времени больше ни на что.

— Ну да, тебе теперь не до меня, — я грустно усмехнулся.

— И так как я теперь трейни… почти айдол… Мне по контракту нельзя заводить отношения.

— Ясно, — я кивнул.

Мне действительно было всё ясно. Ясно и совсем чуточку обидно. Ведь я явно не тот, ради кого стоит рисковать своим будущим, бегая на тайные свидания. Я не стою этого. Для подобного мне стоило родиться чёртовым Мином.

— Может… будешь встречаться с Куки? — предложил Хосок не особо уверенно.

— Сам же говорил, что нельзя, — буркнул мрачно.

— Похоже, мой Куки уже вырос. И так как я буду теперь занят, его будет некому опекать.

— Вырос же. Так зачем опекать? Не противоречь сам себе, — я фыркнул, закатив глаза к потолку.

— Ему всё ещё нужны тепло и забота.

— Они всем нужны. Мне вот, если что, тоже.

— Так тебе нравится Куки или нет?

— Шеф! — взглянул на него рассерженно. — Ну как ты можешь? После того, как сам меня целовал, как можешь теперь мне предлагать кого-то другого? Я настолько неважен для тебя?

— Просто не хочу, чтобы ты грустил без меня, — он улыбнулся, и от его улыбки мне стало чуточку спокойнее.

— Захочу и буду грустить, — заявил упрямо.

Хосок не спеша подошёл ко мне и, приобняв, быстро чмокнул в висок, после чего привычно-приободряюще похлопал по заднице.

— Ну чего надулся? Не кисни! Просто получай удовольствие от жизни. Вместе с Куки, — игриво подмигнул.

— Не хочу.

— Ну тогда можешь забирать Юнги, — рассмеялся.

— А этот мне нафиг сдался? — я закатил глаза.

— Опробуешь его в постели, а потом мне расскажешь.

— Шеф!

— Ну, а что? Мне интересно, — он снова рассмеялся. — Ладно, пошли работать.

Рабочий день выдался суматошным. Как-никак воскресенье, людям дома не сидится настолько, что даже нашему бару досталось довольно приличное количество посетителей. Всё было чудно, пока часы не пробили полночь (я прям Золушка, ага) и не встал вопрос о том, где же мне ночевать. Утром я был твёрдо настроен не возвращаться в квартиру Чима и собирался проситься на ночлег к Хосоку. Но после нашего разговора это было уже как-то слишком неловко. Оставаться в «Омуте» с Юнги — тоже не вариант. А домой возвращаться всё ещё абсолютно не хотелось.

— Идёшь? — поинтересовался у меня Куки после того как оранжевый, закрыв Юнги в баре, распрощался с нами.

— Я, пожалуй, на улице переночую.

— Да брось, — он ухватил меня за руку, крепко сжав мою ладонь в своей, и потянул за собой.

Сердце непривычно быстро застучало о рёбра. Видимо, меня слишком пугала вероятность того, что тот снова начнёт приставать.

— Отпусти. Я не пойду с тобой невесть куда.

— Не невесть куда, а в квартиру Чимина. Обещаю, что никаких посягательств на твоё царское тело с моей стороны не будет.

— Звучит не очень убедительно.

— На крови мне предлагаешь поклясться?

— Было бы неплохо, — я усмехнулся.

— Да ну тебя.

Он вёл меня за собой, а я просто послушно следовал за ним. Вроде бы нужно было продолжать возмущаться и как следует воспротивиться, но почему-то не хотелось. Как тогда, когда он почти невесомо держал меня за талию, а я ничего не предпринимал.

Мы шагнули в тёмный коридор квартиры, как тут же щёлкнул свет и пискляво-ехидный голос поинтересовался:

— Тэхёни, детка, ты какого чёрта тут?

Чимин, несмотря на разукрашенное синяками лицо и гипс на правой руке, выглядел вполне довольным жизнью.

— Он тут переночует ещё разок, — к нему шагнул Чонгук и едва заметно сунул в карман его спортивных шорт смятую купюру.

— Ладно, — кивнул Чим мне. — Чувствуй себя как дома, — и, насвистывая под нос какую-то мелодию, направился к себе в спальню.

— Эй, ты заплатил ему? — я недовольно пихнул Чонгука в плечо.

— А ты думал, он так согласится?

— Я бы мог попытаться его уговорить, — насупился.

— Тебе жалко моих денег? Мне вот — нет.

— Не хочу быть перед тобой в долгу.

— Да не заморачивайся ты, — отмахнулся. — Хочу молока, — направился на кухню. — А ты будешь что-нибудь?

Я проигнорировал его вопрос, направившись в спальню вслед за Чимином.

— Чим, солнышко, — заулыбался я, присаживаясь на край кровати, где тот полулежал, пялясь в телефон.

— Чего тебе?

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво.

— Правда? А по тебе не скажешь.

— Исчезни.

— Как головка? Кружится, наверно?

— Не строй из себя заботливую мамочку, — поморщился. — Или свали. Или переходи уже к делу.

— Это ведь я тебя нашёл. Я позвал Юнги. Ты должен быть мне благодарен. Ты ведь благодарен?

— Ну и?

— Можешь мне за такой героизм и подвиг продлить срок сдачи долга хотя бы на полмесяца? — взглянул на него с такой мольбой, словно просил, как минимум, приютить сотню бездомных котят.

— Нет, — отрезал, даже не оторвав взгляда от телефона.

— Знаешь, Юнги сказал, что ты ему очень нравишься… — соврал я, и глазом не моргнув. — Это ведь тоже частично моя заслуга. Может всё же…